КРЕЛЛОР: «Никто не хочет, чтобы правительство тратило народные деньги на это дело. Пускай бизнесмен, который знает, что такое риск, посмотрит, что он может сделать. Если я преуспею, мой триумф разделит все человечество…»
Сэм Фредерикс повидала кое-что с тех пор, как впервые вошла в эту сеть. Пережив кровавую кульминацию Троянской войны, битву между египетскими богами и сфинксами, и атаку гигантских плотоядных щипцов для салата, она, можно сказать, устала от чудес. Тем не менее даже ее слегка впечатлило то, что они начали пересекать одну реку, а закончили совсем другую.
Впрочем сама река осталось той же самой, чернильная вода под темным небом, с белым бурунами вокруг камней. В более удачных обстоятельствах ее журчание можно было бы назвать приятным, а каменный мост под их ногами — живописным. Однако на середине пролета, когда туман рассеялся, Сэм увидела, что луга, видимые от начала моста, превратились в окаймленный туманом край леса, из-за деревьев поднималась отвесная черная гора. Сэм пришлось согласиться, что это очень эффектный трюк.
И она до смерти устала от всех этих трюков.
— Как? — прошептала она !Ксаббу. Азадор шел перед ними, скорее похожий на лунатика, чем на путешественника. — Как он нашел мост? И откуда ты знал, что он может его найти? Мы уже проходили здесь! И здесь совершенно точно не было никакого моста.
— Потому что, как я подозреваю, мы были не здесь. — Ее друг жадно глядел на ряды древних деревьев — возможно надеясь увидеть еще одно послание от Рени, развевающееся на ветке. — Я имею в виду, что мост находится не здесь. — Он уловил ее взгляд и улыбнулся. — Я тоже не очень понимаю смысл всего этого, Сэм, но верю, что Азадор — он из… Иноземья, из места, построенного самой операционной системой, и то, что происходит с ним, не происходит с нами. Вот и вся моя догадка.
— Великолепная идея, — согласилась Сэм.
Азадор уже спустился с моста и взбирался по темной земле на высокий берег, по-видимому направляясь к лесу.
— Нам надо остановиться, — крикнул ему !Ксаббу. — Уже темнеет. — Азадор пошел дальше, и не думая останавливаться или поворачиваться. — Мы должны идти за ним, — сказал !Ксаббу Сэм. — Если мы потеряем его среди деревьев, то не найдем никогда.
Мост, спускаясь к берегу, переходил в дорогу, которая так заросла травой, что с реки ее было не видно. Старые и новые колеи от колес, извиваясь, уходили в лес. Сэм поглядела назад. Жонглер находился далеко сзади, и шел медленно, как ходят в темном и страшном месте.
Они перехватили Азадора у самого края леса.
— Я думаю, что нам надо остановиться, — сказал ему !Ксаббу. — Становится темно, и мы все устали.
Азадор повернулся и посмотрел на него дикими глазами.
— Они впереди.
— Что впереди?
— Будут огни — много огней. Лошадей почистят и они засверкают. Все в таборе оденут свои лучше одежды. И запоют! — Казалось, что он говорил кому-то еще: его взгляд постоянно возвращался на вьющуюся между деревьев тропинку. — Чу! Слушай! Я почти слышу их!
Сэм, открывшая было рот, мгновенно закрыла его. Она не слышала ничего, только ветер тихонько терся о бесчисленные ветки.
По лицу Азадора было видно, что он напряженно вслушивается; через несколько мгновений его лицо помрачнело.
— Нет, я тоже не слышу. Возможно мы еще не подошли достаточно близко.
У Сэм болели ноги, она очень устала. Весь этот долгий тяжелый день они искали мост, и теперь, когда они наконец пересекли его, она точно не хотела всю ночь идти следом за Азадором через дикий лес, в поисках магии эльфов, лесных музыкантов или чего он там еще искал. Она уже почти сказала ему об этом, но в его взгляде была какая-то призрачная надежда, какой она у него не видела никогда, и она промолчала.
Лес оказался более материальным чем любая другая вещь, которую они видели с того мгновения, как оказались на черной горе, деревья были почти совершенны, только, насколько она могла видеть в гаснущем свете, их верхние ветки казались покрыты не отдельными листьями, а облачной зеленой массой. Под ногами вполне распознаваемая зеленая трава, разве что более густая и ухоженная, чем в настоящем диком лесу, на камнях и стволах деревьев мох. Единственное, что казалось совершенно неправильным — полное отсутствие птичьих трелей. Даже сверчков не было слышно. Лес казался тихим, как пустая церковь.
Азадор уверенно вел их вперед, вытянув руки перед собой, как если бы касался того, что видел он один, грезя наяву. Жонглер, быть может тоже пораженный странным лесом, молча шел последним.
— Где мы? — прошептала Сэм, но тут !Ксаббу остановился, широко раскрыв глаза. По дороге волочился кусок бледной материи, терзаемый слабым ветерком. — Чизз — это от Рени?
Лицо !Ксаббу побледнело.
— Не похоже. Не тот цвет, более желтый, чем то, что на нас, и кусок слишком большой.
Но для Азадора кусок что-то означал, он бросился вперед, коснулся его и резко свернул в лес. Теперь он пошел очень быстро, Сэм и !Ксаббу почти бежали, чтобы не отстать от него.
Кусок кроваво-красной материи свешивался с куста; Азадор повернул налево. Еще через сотню шагов, на краю поляны обнаружились два белых лоскута; Азадор повернулся к ним спиной и зашагал в другую сторону. Они вынырнули из зарослей, оказались на склоне холма и опять нашли поросшую лесом дорогу, или другую, очень похожую на нее, со следами многих колес.
Дорога привела их в рощу высоких деревьев с перекошенными серыми стволами. Теперь и Сэм почувствовала запах дыма. Внутри плотного кольца деревьев, скрытые от посторонних глаз, стояли фургоны.
Сначала Сэм решила, что они наткнулись на бродячий цирк. Даже сейчас, в умирающем свете дня, фургоны казались удивительными, две дюжины или больше, раскрашенные яркими красками в совершенно невероятных сочетаниях, обвитые цветными полосками материи, украшенные перьями и кисточками, с блестящими латунными спицами на колесах и латунными ручками на дверях. Все это выглядело настолько великолепно, что она не сразу сообразила, что не так.
— Но… где все?
Азадор влетел внутрь и стонал, обшаривая поляну безумным взглядом, как будто толпа людей и лошадей, привезшая сюда фургоны, могла спрятаться за деревом. Сэм и !Ксаббу подошли к нему. Внезапно Азадор застыл на месте, потом резко метнулся к струйке дыма, поднимавшейся в воздух за одним из самых далеких фургонов, довольно мрачному, по сравнению с другими — всего лишь выкрашенному в глубокую полуночную синеву и усеянному белыми звездами.
В каменном круге за фургоном горел маленький костер. Из фургона спускалась короткая лестница, ее конец находился между высокими деревянными колесами. На ее нижней ступеньке, с трубкой во рту и колпаком на голове, сидела старуха, во всяком случае так показалось Сэм; только подойдя ближе она заметила, что незнакомка по бокам слегка просвечивает.
Азадор остановился перед ней и уселся прямо на землю.
— Куда они ушли?
Женщина поглядела на них, и у Сэм внутри все похолодело. Лицо женщины казалось таким же дымом, как и серые завитки, вьющиеся над костром, а глаза — точками света, маленькими, но блестящими, как угольки на краю костра.
— Ты опять вернулся к нам, Азадор, — сказала она странно звучным голосом, совсем не таким призрачным, как она сама. — Не совсем вовремя, мой чабо[60], мой предвестник несчастий. Твое имя оказалось правильным. Они все ушли.
— Ушли? — Горе в голосе Азадора можно было пощупать пальцами. — Все?
— Все. Мортс[61], их мардс[62] и все их дети. Они убежали от Окончания. Видишь, некоторые из них так испугались, что бросили свои вардони[63]. — Она посмотрела на фургоны и неодобрительно покачала головой. Азадор казался пораженным. Очевидно то, что цыгане бросили свои великолепные и любимые повозки, было знаком чего-то совершенно ужасного. — И вот, наконец, ты здесь. Ты ушел в неудачный день. И в такой же вернулся.
— Куда… куда они ушли, мачеха?
— Приближается Окончание. Все ромале пошли к Колодцу. Тот-который-есть приказал им. Они надеются, что Черная Дама поговорит с ними и объяснит, как спасаться.
— А ты, почему ты еще здесь, мачеха?
— Я не могу отдохнуть, пока не поговорю со всеми моими чабос. Это моя задача. Ты вернулся, после всех этих лет, и моя задача окончена. — Она встала и медленно поднялась к двери фургона. — Теперь я могу идти.
— Как я попаду к Колодцу? — Азадор едва не плакал. — Я почти ничего не помню. Ты проводишь меня?
Она покачала головой. На мгновение ее угольки-глаза потухли.
— Я туда не пойду. Моя задача выполнена. — Она начала отворачиваться, потом заколебалась. — Я всегда знала, что тебя ждет странная судьба, мой потерявшийся чабо. Когда ты родился, я прочитала листья — о, как печально! Он умрет от своей собственной руки, но не добровольно, вот что они сказали мне. Но, возможно, все может быть иначе. Теперь, когда приближается конец, когда умирает сам Тот-который-есть, кто может сказать, что произойдет?
