— Я туда не пойду. Моя задача выполнена. — Она начала отворачиваться, потом заколебалась. — Я всегда знала, что тебя ждет странная судьба, мой потерявшийся чабо. Когда ты родился, я прочитала листья — о, как печально! Он умрет от своей собственной руки, но не добровольно, вот что они сказали мне. Но, возможно, все может быть иначе. Теперь, когда приближается конец, когда умирает сам Тот-который-есть, кто может сказать, что произойдет?
— Как мне дойти до Колодца? — опять спросил Азадор. — Я не помню.
— Ты, как и все ромале, оставившие мир своих предков для того, чтобы вечно бродить по свету — ты можешь найти дорогу куда угодно. Не поверх мира, но через него. Внутрь. Туда, где ты сможешь коснуться Того-который-есть, как и мы. — Сэм не могла прочитать выражение ее дымного лица, но почему-то решила, что следующие слова мачеха произнесет с улыбкой. — Возможно ты даже окажешься там раньше всего твоего народа. Как и подобает Несчастливому Цыгану, а? Уйти позже всех, но найти Окончание самым первым? — Она кивнула и вошла во тьму фургона. Азадор с трудом поднялся на ноги, протянул руку туда, где только что стояло создание, которое он называл мачехой, но тут сверкнула вспышка света и фургон начал таять, пока от него не остались только бледные звезды, нарисованные на боках; они повисли в воздухе, как умирающие огни фейерверка. Потом растаяли и они.
Азадор упал на грязную землю и зарыдал. Сэм протянула руку и взялась за руку !Ксаббу. Она не понимала, что произошло, но знала, как выглядит сломанное сердце.
От Азадора больше толку не было, во всяком случае пока. Сэм помогала !Ксаббу собирать хворост — хотя бы костер остался! — когда заметила, что Жонглер исчез.
— Проклятие! — сказала она. — Он ждал, пока мы не отвлеклись, и бросил нас!
— Возможно. — Похоже, она не убедила !Ксаббу. — Посмотрим.
Они нашли старика сидящего рядом с деревом на краю поляны, холодного и серьезного, как статуя. Какое-то мгновение он казался настолько неподвижным, что Сэм решила, что у него удар. Потом он поглядел на них, ничего не выражающим взглядом. Она ошиблась и чувствовала себя слегка разочарованной, но все равно упрямо решила, что сегодня он себя вел как-то странно.
— Что ты здесь делаешь? — с вызовом спросила она. — По меньшей мере мог бы помочь нам разбить лагерь.
— Никто не просил меня. — Жонглер встал и устало пошел туда, где мелькал свет маленького костра. — Эта вещь исчезла?
— Та, которую Азадор называл мачехой? Да, растаяла, — сказал !Ксаббу. — Ты знаешь, что это такое?
— Примерно. Функция операционной системы, которая помогает и инструктирует. Жалкое подобие того, что мы встраивали во все наши симмиры.
— Вроде троянской черепахи Орландо, — сказала Сэм, вспоминая. Она начала было объяснять !Ксаббу, но внезапно поняла, что не хочет говорить о своем дорогом друге перед этим противным стариком.
«Да, мне слегка жаль Азадора, но это не означает, что я обязана жалеть и этого старого убийцу».
— Ты думаешь, что она говорила голосом Того-который-есть? — спросил !Ксаббу. Увидев кислое выражение лица Жонглера, он поправился. — Голосом операционной системы?
— Возможно. — Несмотря на хмурое лицо, в старике осталось мало от его обычной жесткости, на самом деле он казался взволнованным. Неужели что-то в несчастье Азадора затронуло сердце Жонглера, которое, как представляла себе Сэм, было маленькое, темное и твердое, как брикет угля? Казалось трудно в это поверить.
Азадор не только не посмотрел на них, когда они подошли к костру, но и не ответил на все вопросы Сэм или !Ксаббу. На небе появилась луна и поместила себя между черными руками деревьев, ее окружили маленькие, но яркие звезды.
Сэм еле держалась на ногах от усталости, и уже спрашивала себя, не заползти ли в один из пустых фургонов и заснуть, когда Азадор начал говорить.
— Я… я не все помню, — медленно сказал он. — Но после того, как я нашел мост, ко мне начала возвращаться память, как если бы я увидел обложку книги, которую читал ребенком, но забыл.
Я помню, что вырос здесь, в этих лесах. Но я помню и то, что странствовал вместе с семьей по всем странам. Мы пересекали реки, заезжали в деревни и города, искали работу. Мы делали все, чтобы выжить. И у нас хватало на жизнь. А потом мы все собирались здесь, на Цыганской Ярмарке, плясали, пели и смеялись — все Ромале. — На мгновение в его глазах вспыхнул свет, воспоминание о лучших временах, потом растаял. — Но я никогда не чувствовал, что принадлежу к этой жизни — даже хотя и принимал ее, целиком. Я был несчастен даже когда, когда был счастлив. «Азадор», так прозвали меня ромале. Я думаю, что это старое слово из языка испанских цыган. Она означает сделать несчастным, принести горе. Но они были добры ко мне, моей семье, моему роду. Они знали, что таким меня сделала судьба, а не я сам.
— И как тебя зовут по-настоящему? — мягко спросил !Ксаббу.
— Я… не знаю. Не помню.
Даже Жонглер внимательно слушал, с жадным выражением на ястребином лице.
Азадор внезапно сел прямо, его лицо потемнело от гнева.
— Это все, что я могу вам рассказать. Почему вы все время спрашиваете о прошлом? Я не хочу возвращаться назад. Сейчас я опять потерял все, что однажды уже терял.
— Она сказала, чти ты можешь последовать за ними, — напомнила ему Сэм. — Твоя мачеха. Она сказала, чти ты можешь последовать за ними… куда? В колодец?
— Они отправились в путешествие к Черной Кали, — с презрительным смешком сказал Азадор. — Они могут полететь на звезды, с тем же успехом. Насколько я знаю, попасть туда можно только одним способом — идти. Мы далеко от центра, в котором находится Колодец — нам надо пересечь несколько рек. Этот мир исчезнет прежде, чем мы пройдем полпути.
— Быть может ты помнишь что-нибудь еще? — спросил !Ксаббу. — Я встретил тебя далеко отсюда, в другой части сети. Тебе надо было долго шагать, чтобы добраться до сюда. Как тебе это удалось!
Азадор покачал головой.
— Я не помню ничего. Но здесь я жил, потом странствовал в других краях. Теперь я вернулся… и мой народ исчез. — Он с такой силой ударил ногой по земле, что листья взметнулись в воздух и полетели в огонь, пламя подпрыгнуло и затрещало. — Я пошел спать. Если Тот-который-есть действительно милосерден, я не проснусь.
Он ушел. Они услышали треск кожаных рессор, когда он забирался в один из фургонов.
— Разве… разве его мачеха не сказала, что он может убить себя, — озабоченно спросила Сэм. — Я имею в виду, можем ли мы оставить его одного?
— Азадор никогда не покончит жизнь самоубийством, — ровным голосом сказал Жонглер. — Я знаю такой тип людей. — Он тоже встал и пошел между повозками.
Сэм и !Ксаббу посмотрели друг на друга через костер.
— То ли мне кажется, — сказала Сэм, — то ли скан каждую минуту растет.
— Я не понял тебя, Сэм.
— Ну, тебе не кажется, что все вокруг все больше и больше сходят с ума?
— Нет, тебе это только кажется. — !Ксаббу покачал головой. — Я и сам сбит с толку, но я надеюсь. Если всех тянет к месту, которое называется Колодец, возможно и Рени будет там.
— Но мы не знаем, как попасть туда. Азадор сказал, что, пока мы туда идем, мир может закончиться.
!Ксаббу медленно кивнул, но потом сумел изобразить замечательную улыбку.
— Но ведь этого еще не произошло, Сэм Фредерикс. Еще есть надежда. — Он погладил ее. — Иди спать — если ты ляжешь в этом фургоне, я смогу присмотреть за костром. Я хочу подумать.
— Но…
— Иди спать. Всегда есть надежда.
Сэм очнулась от кошмарного сна и очутилась в мире тумана и теней.
Во сне родители объясняли ей, что Орландо не поедет с ними в путешествие, потому что он мертв, хотя и стоит рядом; сам Орландо выглядел опечаленным, потому что огромное тело Таргора, в котором он находился, не помещалось в машину. Сэм разозлилась, не зная, что делать, а Орландо только улыбнулся, округлил глаза, тихонько пошутил над ее родителями и растаял.
Она села, вытирая слезы, вывалилась из фургона и очутилась в мире без дневного света.
— !Ксаббу! — Эхо ее голоса вернулось к ней. — !Ксаббу! Где ты?
К ее огромному облегчению он появился из-за угла повозки.
— Сэм, как ты себя чувствуешь?
— Чизз. Я не знала, где ты. Который час?
Он пожал плечами.
— Кто может знать? Но ночь прошла, и, похоже, утро лучше не станет.
Она посмотрела на мокрую траву, на белые усики тумана между деревьями, и похолодела от страха.
— Все схлопывается, да?
— Не знаю, Сэм. Но, как мне кажется, симуляция ведет себя очень странным образом. И это меня не радует.
— Где остальные?
— Азадор ушел, рано утром, но вернулся. Сейчас он сидит в центре луга и не хочет говорить со мной. Жонглер тоже гулял. — !Ксаббу выглядел очень усталым. Сэм невольно спросила себя, спал ли он вообще, но прежде, чем она задала вопрос вслух, из тумана у края поляны появилась высокая, изможденная и почти обнаженная фигура.
