Единственной зацепкой оставались последние слова Смитти, уверенного, что корабль будут использовать для контрабанды наркотика, порабощающего разум. Взятый с поличным Гневохват утверждал, что ничего об этом не слышал.
– Ник!
Он обернулся на голос и увидел Джульетту, сидевшую за небольшим столиком у окна по правую руку от детектива. Она была прекрасна: длинные рыжие волосы блестели, в каре-зеленых глазах читалось нетерпение. О нем же говорила и неуверенная улыбка, тронувшая полные красные губы. Каким-то непостижимым образом Джульетта казалась Нику прекрасной всегда – даже когда лежала на больничной койке, – с пересохшими губами, едва причесанная, приходя в себя после отнимающего воспоминания зелья, – она все равно сияла, как драгоценность. Сегодня на ней было изумрудно-зеленое платье с глубоким – но все же не слишком – вырезом и золотая цепочка с подвеской в виде кошки, которую Ник подарил ей на память об особенно сложной операции в клинике. Тогда она спасла еще одну кошачью жизнь. А сколько их было всего – маленьких жизней, которые вернули ее руки. Любовь Джульетты к животным всегда восхищала Ника. Жаль, он не мог заглянуть к ней на работу и посмотреть, как она с ними управляется. Сегодня ему отчаянно хотелось быть кем угодно, только не детективом. И не Гриммом.
Но он был тем, кем был…
Ник сел напротив, волнуясь, как на первом свидании. Должно быть, виной тому был ее вгляд, в котором смешались нежность и нерешительность…
– Ты уже заказала что-нибудь?
– Нет еще. Выбирай.
– Как твои пушистые пациенты? – спросил он, скользя глазами по меню.
– Пушистых сегодня не было, только чешуйчатые. Боа констриктор. Представляешь, как трудно найти у них признаки жизни?
– Ты любишь змей?
Джульетта грустно улыбнулась:
– Ты же меня знаешь. Я всех люблю.
– Но несмотря на это, не держишь никого дома. Я подумывал о том, не подарить ли тебе щенка…
– Не стоит. Я столько времени провожу на работе, что вряд ли буду хорошей хозяйкой, – она покачала головой. – К тому же у нас в лечебнице и так живут двое. Кошка, которую никто не забирает вот уже три года, и маленький йорк моей ассистентки. Он сидит у меня на коленях, пока я проверяю анализы. А кошка любит гулять по клавиатуре.
Она улыбалась, но Ник понимал, что беседа о животных дает ей возможность обдумать, как перейти к тому, ради чего она и попросила о встрече. К чему-то серьезному.
Официантка приняла у них заказ – два сэндвича, кофе для Ника и пряный чай для Джульетты – и снова удалилась. Стоило ей отойти достаточно далеко, как Джульетта наклонилась вперед:
– Ник… Что мы будем делать?
Детектив потянулся к ней и поймал ее ладони в свои.
– Для начала можем подержаться за руки. А позже, дома… – начал он.
Она сжала его пальцы.
– Я серьезно, – решительно сказала она. – Каждый раз, когда я думаю о нашей совместной жизни… О настоящей жизни…
– Я знаю.
Между ними стояли Гриммы.
Сердце Ника кольнуло неприятное предчувствие.
– Погоди. Ты ведь не хочешь, чтобы мы расстались?
Джульетта закусила губу, и Ник понял, что она об этом думала. Но сейчас девушка улыбнулась:
– Я все равно не смогу тебя бросить. Даже несмотря на то, что ты ничего мне не рассказал.
– Я пытался тебя защитить. И боялся потерять. Наверное, это было эгоистично.
– Еще как. К тому же меня чуть не убили… И я потеряла часть своих воспоминаний.
Ник мог бы возразить, что почти все они вернулись снова, но прекрасно понимал, что это послужит слабым утешением. Вместо этого он спросил:
– И что теперь?
– А теперь мне все время кажется, что даже когда мы вместе, ты не со мной.
Он кивнул.
– Боюсь, это немного затянется. В городе творится неладное. У меня новое дело. Довольно… неприятное.
– И ты, конечно, не можешь мне рассказать?
– Не могу.
– Это связано с телами, которые нашли возле Кэнби?
– Откуда ты знаешь?
– Видела статью в газете.
– Ну конечно.
Джульетта знала о Существах, поэтому байками о «следах челюстей диких животных» ее было не провести.
Официантка принесла сэндвичи и напитки, и разговор сошел на нет. За окном, залитом потоками дождя, сновали яркие пятна зонтов.
Джульетта отодвинула тарелку с едой, к которой едва прикоснулась, и потянулась за чаем.
– Тогда… Хотя бы звони мне иногда. Пока все не утрясется. Раз уж ты считаешь, что это дело будет отнимать все твое время, – мягко предложила она.
– Ты не хочешь меня видеть?
– Хочу. Но не уверена, что стоит, Ник.
– Хэнк пригласил нас на двойное свидание. Сказал, что достанет билеты на концерт.
– Ты правда думаешь, что сможешь когда-нибудь пойти на нечто подобное?
Ник вздохнул.
– Не думаю. Вряд ли у меня будет время на что-то, кроме работы. И того, что вроде как и не работа, но я все равно должен…
– Не надо. Не хочу об этом слушать. Не сейчас, – теперь уже она накрыла его руку своей. – Давай притворимся, что я никогда не заходила в трейлер твоей тетушки.
Тем вечером в старом эйрстимовском трейлере было холодно. Ник сидел за столом, обложившись старыми томами. О Душегасителе он нашел лишь одну короткую запись, сделанную в восемнадцатом веке Гриммом-англичанином: «Несть числа зельям, ядам, противоядиям и колдовским напиткам, изготовляемым Ведьмами и Колдунами, но Душегаситель – самый опасный из них. Бог только и дал нам, что возможность выбирать между добром и злом. Свободная воля – вот свет, направляющий человеческую душу. Душегаситель уничтожает этот свет, подчиняет себе волю жертвы, как воск поглощает пламя после того, как догорела свеча».
Ник задумался, насколько далеко можно зайти, имея в своем распоряжении наркотик, подавляющий волю человека. Возможно, организация преступного картеля была лишь верхушкой айсберга.
Он отложил книгу и притянул к себе другой потрепанный том. Но ни в нем, ни в следующем гримуаре не было ничего о Душегасителе или «Ледяном прикосновении».
Можно еще посмотреть под…
Кто-то забарабанил в дверь трейлера. Ник вскочил на ноги и схватился за пистолет, но тут же успокоился, услышав голос Монро; слова были произнесены хриплым шепотом, но, без сомнения, Монро:
– Ник? Эй, бро, ты откроешь или как?
Он открыл дверь, и Монро, проскользнув внутрь, плюхнулся на единственный свободный стул. Его волосы были влажными от дождя, глаза выдавали беспокойство.
– Спасибо. Я так и подумал, что ты здесь. Что с телефоном, выключил?
– Нет. Наверное, батарейка села. Вот, держи, – он закрыл дверь и кинул другу полотенце. – Что стряслось?
– Точно не знаю, – Монро поймал полотенце и принялся сушить волосы.
– Ты же не просто так решил меня навестить?
– Нет. Слушай… Надо что-то делать.
– Потрясающе точное замечание. Можно немного конкретики?
Монро повесил полотенце на шею и попытался пригладить волосы руками.
– Это насчет Смитти, – уточнил он. – Я хочу что-нибудь сделать. Убедиться, что его убийцы будут наказаны… Я подвел его, Ник.
– Двое преступников из банды, которая за ним охотилась, отправились на тот свет, и ты помог им найти дорогу. Остальное предоставь нам, хорошо? Я же не просто так здесь сижу.
Монро с сомнением посмотрел на Ника, потом перевел взгляд на книгу на столе.
– А зачем ты здесь сидишь?
– Ищу что-нибудь про Душегаситель. Пока ничего. Кроме того, что это опасная штука.
– Это мы и так знаем – спасибо Розали.
– Кстати, как она? К ней не приходили из «Ледяного прикосновения»?
Монро едва не подпрыгнул на стуле.
– Стоп-стоп-стоп, притормози! Почему ты думаешь, что к ней тоже придут?
– Успокойся, Монро. Они ведь занимаются вербовкой и… Я беспокоюсь за каждое Существо в городе.
Монро выругался и вскочил на ноги, перевернув стул.
– Ох, чувак, ох, чувак…
– Монро! Успокойся ты!
Но тот уже кинулся к двери.
– Я просто проверю, все ли с ней в порядке! – крикнул он снаружи.
Ник тяжело вздохнул.
– Подожди! Я поеду с тобой, – он схватил крутку и поспешил за Монро. – Эй! Полотенце-то верни!
Закинув руку за голову, Дуг Зелински лежал на кушетке в тюремной камере и разглядывал потолок, размышляя о своей нелегкой судьбе. Первое обращение случилось с ним в тринадцать лет – раньше, чем у большинства Существ. Мать говорила, что это из-за гормонов и стресса. Что взять с барсука? В конце концов, Гневохваты получили свое имя неслучайно: гнев охватывал их легко и подчинял себе всецело. То же касалось и стресса.
Которого сейчас в жизни Дуга Зелински было больше, чем достаточно. Стресса… и гнева, который был его следствием. Дугласу не требовалось ничего, что могло дать «Ледяное прикосновение». Но они ясно дали понять, что происходит с теми, кто отказывается присоединиться к банде.
С Бадди Клементом они дружили почти десять лет. Вместе ходили в походы к подножию горы Худ, рыли норы для семей. С ними тогда был его племянник, Сэмми. Своих детей у Дуга не было – пока не встретил подходящую барсучиху. Можно было жениться и на женщине, прецеденты бывали, но… Гневохваты отвратительно хранили тайны. Ложь означала стресс, стресс – превращение. Что, если он вспылит, поругавшись с женой, и обратится? Она же сбежит в ужасе…
