Он не только тачку угрохал, — мрачно сообщил Тони, — там еще два мента попали под раздачу.
Макс наклонился, опершись руками о крышу, оглядел салон:
Я не понял, ты что, трупы ментов потом с собой катал?
Нет, — раздраженно сказал Скай, — и это вообще не имеет никакого отношения к делу. Мне нужна моя машина через три часа. Целая и перекрашенная. И меня интересует, можешь ли ты это сделать.
Я-то могу, — медленно ответил Макс, глядя через затканное камуфляжным узором, сильное плечо в спокойные серые глаза. — Но вот почему-то именно для тебя мне этого делать не хочется.
Вот ты какой, солдат. Ну что ж, сыграем на твоих догадках. Раз такой умный.
Сыграем и поставим в тупик:
Если я тебе скажу, куда я тороплюсь, уверен, машина будет готова через час.
Макс выпрямился, закусил губу, прищурился, что-то обдумывая, потом спросил глухо:
Не проще ли мне отказаться и просто проследить за тобой? Взять на себя твои заботы?
Попробуй, — ответил Скай, — я залезу в машину, дерну в ближайший бордель и проведу там незабываемые несколько дней, пока меня не накроют и не увезут в колонию. Несколько дней, Макс, — он глазами указал на залитые кровью сидения.
На зататуированном лице невозможно было прочесть ни одной эмоции, а вот сверкнувшие металлическим блеском глаза уверили поисковика, что он на верном пути. Страшно, солдат? Давай же, действуй.
Макс потянулся к карману, вытащил телефон, не отводя глаз от Ская, проговорил в трубку:
Собрать всех. Пятнадцать минут до сбора. Если у кого будут проблемы с полицией, вытащу. Отбой.
Три часа, говоришь? — обратился он уже к Скаю, — Ты уверен?
Лучше быстрее, — признался Скай отходя, садясь на шипованную покрышку у стены ангара, устало прикрывая глаза.
Макс подошел ближе, сел рядом, вытащил из пачки сигарету, закурил, прикрыв ладонью огонек зажигалки:
Так все-таки это ты, — задумчиво сказал он, пряча зажигалку в карман.
Не я, — отозвался Скай, глядя в склоненное, неразборчивых из-за камуфляжной сети, черт лицо, — хотел спросить, как ты выжил? Я думал, с той войны не вернулся никто. Я видел людей, разрисовывающих себя ради попытки казаться круче, но не видел раньше настоящих солдат.
Не видел, не видишь сейчас и не увидишь.
Макс поднялся, загасил окурок, подошел к машине, открыл дверцу, вытащил из держателя за сиденьями автомат, вскинул его легким движением, вжал приклад в плечо, наклонил голову, ловя в перекрестье прицела фигуру у стены.
Тони опасливо отошел подальше и, услышав условный стук, пошел открывать ворота.
Гул голосов, громкий смех и ругань наполнили ангар. Заскрежетало железо, взвыли пилы, послышался металлический стук — люди принялись за работу, делая вид, что не замечают странной ситуации и ледяного спокойствия обоих: хозяина мастерской, все так же держащего палец на курке, и незнакомого им парня, который, наклонив голову, смотрит сейчас в глаза самой смерти.
Наконец, Макс расслабил руку, кинул оружие обратно в салон, потянулся, улыбнулся:
Тебе в какой цвет тачку перекрасить? В голубой?
Можешь на ней хоть самолично ромашки нарисовать, — отозвался Скай, переводя дыхание, — главное, чтобы во время уложился.
Уложусь, — посерьезнел Макс, — ребята, черный.
Следующий час они просидели молча. Скай — наблюдая, как возвращается к жизни его машина, Макс — облокотившись на стену, глядя прямо перед собой заледеневшими, задумчивыми, глазами.
А через полтора часа все было готово. Люди расступились, открывая взгляду сияющий новой краской новехонький "пежо".
Денег не надо, — прервал молчание Макс, — просто вали отсюда и побыстрей.
Скай кивнул, поднялся:
Спасибо, боец.
Макс досадливо поморщился, помолчал немного, спросил:
Куда?
Скай коснулся ладонью плеча.
Ясно. Все, я сделал все, что смог. Очередь за тобой. И учти, я приблизительно знаю, что тебе нужно, поэтому не думай, что отпускаю, веря в твои благородные намерения. Отпускаю я тебя по другой причине. Так что следи за своими поступками. Я предупредил.
* * *
Болит плечо. Интересно, почему? Будто свинец залили внутрь, режет и горит невыносимо, но…
"— Сколько ему, говоришь?
Пять лет.
Милое существо.
Холодные пальцы приподнимают меня за подбородок, я вижу чужое, длинное холеное лицо, но стараюсь не смотреть на него, я хочу видеть Хозяина, а это лицо его скрывает.
Мне сначала не понравился цвет его волос, но в питомнике быстро его перекрасили, когда поняли, что меня не устраивает.
А какой он был?
То ли лиловые, то ли бирюзовые волосы… Ярко, одним словом, некрасиво" Нет, все-таки интересно, почему я не чувствую своего тела, но точно знаю, что у меня болит плечо…
" — И что он из себя представляет?
Да что хочешь, то и представит.
Смех. Смех Хозяина. Значит, мне хорошо. Мне не нравится это чужое лицо и длинные холодные пальцы, гуляющие по моему телу, но Хозяин смеется, значит, все в порядке.
То есть, он не знает, что он человек?
Не знает. Да и зачем мне нужен человек? Я хотел животное и получил животное.
Не может такого быть, чтобы он совсем не соображал.
Третий голос. Но третьего человека я не вижу, потому что мне закрыли ладонью глаза, и холодные руки разводят мне ноги, потирая кожу между ягодиц.
Проверим?" Я начинаю вспоминать, почему болит плечо. Я хорошо помню этот день. Слишком хорошо помню этот день.
"— Проверим? Я готов поспорить. Вы не представляете, как им ломают психику в питомнике. С ним можно делать, что угодно, и он все равно будет одержим только любовью ко мне.
Это я понимаю. Любовь. Да, я люблю Хозяина.
Мне мешает неприятное ощущение внутри меня, давящее, грубое, мне мешает то, что меня заставляют открывать рот, проталкивая между губ горячий мокрый предмет. Но все в порядке, потому что я слышу голос Хозяина.
Хорошо, спорим! Говоришь, животное? Логично будет проверить его животным. Как тебе, не жалко мальчишку? Уверен, что он не будет сопротивляться?
Он-то не будет. А вот заставить животное его отыметь будет сложно.
Посмотрим. Делаем ставки?" Не заставляйте меня переживать это снова. Не надо. Если у меня болит плечо, значит все уже кончилось, ведь собака разгрызла мне плечо уже в конце… Так почему я вижу это все заново?
" — А где достать пса?
Дело пятнадцати минут. Нам нужен дог или ротвейлер. Порода покрупнее.
Стойте! Дайте я задам ему несколько вопросов.
Другое лицо, другие руки, стирающие с моих губ жгучие горячие капли, внимательные, удивленные глаза:
Скажи, Тейсо, ты любишь хозяина?
Да.
И все будешь делать для него?
Странные вопросы.
Да.
Тейсо, а ты боишься собак?
Нет.
Собаки? Это что?" Не надо! Не повторяйте это! Я же человек… Я просто не знал об этом. Не повторяйте! Не повторяйте это!
"Это собака? Черный толстолапый ком, странный запах и желтоватые клыки. Собака.
Держите его, думаю, он попробует вырваться.
Не будет он вырываться.
Переверните его.
Знакомые ладони подхватывают меня под живот, настойчиво пригибают к полу, поглаживая по спине. Это Хозяин, значит, все правильно…" Суки… Какие же вы суки…
" — Уверены, что его не нужно держать? Хотя бы свяжите руки. Мне интересно, что он скажет потом, а если он дернется, пес может его загрызть, ведь его пришлось брать у полиции, он агрессивный.
Кстати, а что полиция?
Ничего, и это неудивительно. Если я не ошибаюсь, кеторазамин для высших чинов спонсирует "КетоМир"?
Если точнее, мой папаша.
Ладно, Тейсо, не бойся. Тебе понравится" Не-на-ви-жу.
" Больно, как же мне больно. Мне больно от стянутых проволочными узлами распухших запястий, мне больно от рвущих колючих движений внутри меня, мне больно от тяжести веса этого… Собака. Это называется собака. Мне больно дышать от другой, давящей боли, стиснувшей грудь, боли, от которой льются слезы по щекам. Непонятной боли, такой я не испытывал никогда.
Он плачет.
От боли. Рефлекс. Посмотри, кровь.
Слушайте, но выглядит это отвратно…
Мне кажется, мы проиграли. Парнишке действительно, все равно. Он даже не шевелится.
Подожди. Еще не все" Мне было не все равно. Мне было не все равно. И сейчас не все равно. Избавьте меня от проклятия памяти. Избавьте меня от боли в прокушенном плече. Ведь поэтому у меня сейчас болит плечо? Значит, это было недавно. Это было только что.
"Хруст рвущихся мышц и лопнувших костей. Странный звук. Жар звериного дыхания на моей шее.
Черт, уберите пса, он его загрызет!
Как убрать?
Сделайте что-нибудь! Вы знаете, сколько он стоит?
Уберите собаку! Где этот чертов мент, который ее привел? Позовите его!
Куда-то все плывет. И голоса исчезают. Стало тепло и спокойно. Безразлично. Это потому что Хозяин здесь. Поэтому мне не больно, хотя много крови, я столько не видел раньше. А если дотронуться до этого белого, что торчит из плеча… какое оно на ощупь? Гладкое. Крошится. Спать… Хочется спать".
