«UI> Всё хорошо, у меня и сменная одежда с собой. Ничего страшного.»
— Н-н-н-но от попадания такой мощной струи твой н… н…
«Нейролинкер испортится», — собирался сказать Харуюки, но в этот момент его взгляд упал на тонкую шею Утай.
Нейролинкеры предназначались для постоянного ношения, и потому имели базовую водоупорность, позволявшую принимать в них душ или ванну. Но внешние порты и линза камеры, как ни крути, были весьма уязвимы. Погружение на большую глубину или мощная струя могли привести к проникновению воды внутрь устройства, и именно этого боялся Харуюки. Но…
Как он ни вглядывался в заднюю часть шеи Утай, он не нашел на ней ничего. На её коже блестели капли воды, но никаких устройств к её шее не крепилось.
— Э-э… — обронил ошарашенный Харуюки, но это удивление было вызвано не той же причиной, что прошлое.
На Синомии Утай не было нейролинкера. Но этого не может быть. Она совсем недавно установила местное соединение с нейролинкером Харуюки, и даже разговаривала посредством чата.
И тут в голове Харуюки начали закрадываться подозрения. Вопросы, которые он должен был задать себе гораздо раньше.
Почему она пользовалась чатом? Да, её скорость печати позволяла поддерживать разговор на естественной скорости, и поэтому Харуюки просто принял это как факт, но за всё это время Утай не произнесла ни единого слова. Должна же этому быть какая-то причина, какое-то объяснение…
Утай словно прочла все эти вопросы в глазах Харуюки.
Её глаза, немного отдававшие красным, посмотрели прямо на Харуюки, а затем девочка взмахнула правой рукой. Перед Харуюки тут же высветился крупный прямоугольник.
Визитка. Сверху по центру было написано полное имя: «Синомия Утай». Рядом с ним были еще две надписи более мелким шрифтом: «Класс 4 «Фиалка», начальное крыло академии Мацуноги» и «Дата рождения: 15 сентября 2037 года». Обычно информация на визитке состояла как раз из этой информации, а также подтверждающей метки домашней сети, гарантирующей корректность данных. Но её визитка на этом не заканчивалась.
Под её личными данными располагался небольшой сертификат. В нём строгим антиквенным шрифтом[16] значилось: «В медицинских целях имеет разрешение на использование коммуникативного устройства резидентного типа в подкорной области». Рядом стояла печать министерства здравоохранения.
На первый взгляд этот текст казался набором непонятных слов, но Харуюки, продолжая внимательно вглядываться в него, начал потихоньку разбирать его смысл.
Под «коммуникативным устройством резидентного типа» понимался микрочип, вживляемый в тело человека. Слово «подкорная область» относилось, по всей видимости, к внутренней стороне головного мозга, то есть к области под корой. Выходит, это коммуникационный чип, вживляемый в мозг… или, другими словами…
Чип мозговой имплантации.
— …! — Харуюки с трудом удержался от того, чтобы вздрогнуть.
Два месяца назад, сразу после начала учебного года, на пути Харуюки возник первоклассник, попытавшийся лишить его многих дорогих для него вещей с помощью ужасающего по своей коварности плана. В его голове тоже был установлен чип. После долгой и мучительной битвы он, «Даск Тейкер», был навсегда изгнан из Ускоренного Мира, но организация, которой он принадлежал, здравствовала и по сей день. Более того, неделю назад второй посланник этой организации, «Раст Жигсо», появился в разгар «вертикальной гонки по Гермесову Тросу» и с помощью усиленной посредством чипа Инкарнационной Атаки фактически уничтожил саму гонку как таковую.
В том, что организация, стоявшая за Жигсо, «Общество Исследования Ускорения», будет и дальше нападать на Ускоренный Мир, мало кто сомневался. Поэтому Харуюки, узнав, что Синомия Утай тоже использовала чип, рефлекторно насторожился. Но не успели его опасения как-либо проявиться, как он вдруг обратил внимание на самые первые слова, написанные в сертификате.
«В медицинских целях».
Даск Тейкер, Раст Жигсо и Блэк Вайс вживили себе чипы нелегально, с помощью подпольной хирургии. Естественно, у них никаких справок от министерства здравоохранения не должно было быть. Конечно, сертификат можно попытаться подделать, но сверкающую министерскую печать воссоздать не смог бы даже самый умелый хакер. Да, Черноснежка показывала ему свою визитку с фальшивым именем, но та была создана не с нуля — она лишь зашифровала свое имя в уже готовой визитке. И даже это наверняка потребовало от неё немалых усилий.
Другими словами, получалось, что у Утай был совершенно легальный чип, установленный в медицинских целях.
Но о каких именно «целях» шла речь?..
Как всегда прозорливая Утай прочитала этот вопрос в глазах Харуюки и мягко провела пальцами по виртуальной клавиатуре.
«UI> Простите, что не прояснила ранее, Арита-сан. Наш разговор шёл так естественно, что я совсем забылась… у меня эфферентная афазия, и я не могу говорить. Поэтому я разговариваю через чип и чат.»
— Эффе… рентная? — переспросил Харуюки.
Слово «афазия» он когда-то слышал и помнил, что оно означает синдром потери речи. Но второе слово требовало пояснений, которые тут же появились перед ним благодаря ловким пальцам Утай.
«UI> Грубо говоря, афазии делят на эфферентные и сенсорные. При сенсорной афазии человек теряет понятие о речи вообще, и в этом случае с ним невозможно разговаривать даже через чат. Эфферентная афазия же заключается в том, что нарушается нервный контакт с голосовыми связками. Но саму речь я всё ещё знаю, поэтому могу говорить с помощью текста.»
Кое-как осилив отобразившийся текст и осознав разницу между типами заболеваний, Харуюки неуверенно спросил:
— Э-э… а если ты напрямую подключишься через нейролинкер, то сможешь говорить мысленным голосом?..
Утай словно предвидела этот вопрос, так как ответ набрала сразу же:
«UI> Механизм мысленного голоса в нейролинкерах опирается не на сами мысли, а на распознавание сигналов, которые мы передаем языку, губам, щекам и так далее. Некоторые люди, страдающие от лёгкой эфферентной афазии, могут использовать мысленный голос, но что-то отключило те нейроны моего мозга, которые отвечают за создание речевых сигналов. Смотрите.»
Утай прекратила печатать, а затем указала пальцем правой руки на свой рот.
Харуюки внимательно следил за тем, как приоткрываются тонкие розовые губы. Между похожими на жемчужины зубами показался кончик языка. Она глубоко вдохнула, а затем попыталась издать звук, но тут…
Её челюсти с резким звуком сомкнулись. Жилы на горле вспухли и слегка задергались под давлением напрягшихся до предела мышц челюсти. Стиснутые против воли зубы заскрипели. Привлекательное лицо Утай исказилось от боли.
— П… прости меня! Перестань, не надо больше! — рефлекторно закричал Харуюки и подался вперёд.
Но протянуть руку к одеревеневшему плечу он не решился и так и застыл на полпути.
К счастью, спазм Утай продлился лишь несколько секунд. Она слегка пошатнулась, затем протяжно выдохнула, подняла голову и продолжила печатать, правда, немного медленнее.
«UI> Простите, что так напугала Вас. Поначалу я не собиралась пытаться заговорить всерьёз, но мне вдруг показалось, что у меня получится, и я… сделала глупость, забыв о последствиях. Приношу свои извинения.»
— Тебе не за что так извиняться, — ответил Харуюки, замотав головой. В своих мыслях он уже вовсю раскаивался за то, что в чём-то подозревал её просто потому, что у нее был чип. Параллельно с этим, он продолжал изо всех сил убеждать её. — Это… это я прошу прощения за то, что поддался любопытству и задал этот вопрос. Я ведь понимаю, как работает мысленный голос… и, немного подумав, сам нашел бы ответ. Это мои действия уместнее назвать глупостью…
Больше он был не в силах смотреть на неё и свесил голову. На фоне освещаемых закатным солнцем плиток сарая плыли розовые буквы:
«UI> Спасибо Вам. Я по этому поводу не переживаю, так что, пожалуйста, не переживайте и Вы, Арита-сан. Давайте лучше вернём на место инвентарь. В сарае уже достаточно чисто, чтобы считать уборку завершённой. Уверена, животному здесь понравится.»
Харуюки осторожно поднял взгляд на миниатюрное лицо Утай. Слова текста не врали — на нём не было ни капли неприязни, и Харуюки, наконец, смог расслабиться и кивнуть.
— Ладно… но приборкой займусь я, а ты лучше поскорее переоденься. С той стороны школы есть запасной выход, пройдешь немного по коридору и найдёшь слева туалет… — быстро заговорил он, поднимая с земли щётку, но тут перед ним резко выскочил новый текст.
«UI> Ничего страшного. Разрешите мне поработать до самого конца. Я возьму…»
Утай вдруг прервалась и шумно вдохнула…
После чего очаровательно чихнула.
И это был первый раз, когда Харуюки услышал голос Синомии Утай.
