- Погоди. Возьмем с собой. - И добавил для луча: - Вылезешь, щучий потрох, будешь жить. Нет - пристрелю.
- Глупо, - буркнул за спиной Половинка. - С лучами только и связываться, тьфу.
Буркнул тихо, но Сакс услышал. И не только Сакс - Мэт тоже пробормотал что-то вроде "оборони Матерь" и дважды сплюнул, отгоняя сглаз. Кто-то еще из остатков того же отряда, что Половинка, заворчал: на кой им в лагере луайонский выкормыш?
Не дожидаясь, пока щучье отродье вылезет, Сакс обернулся к Половинке.
- Когда спрошу совета, тогда и дашь. - А потом к Мэту: - Дунка не жалко? Они прокляли - они пусть лечат.
Ушастый поддержал:
- А не вылечит, сожжем!
Вылезший из-под телеги луч попытался под шумок улизнуть в рябину, но его увесистой затрещиной остановил Охотник. И, словно не слыша общего спора, заговорил о телегах, добыче и возвращении в лагерь. Он же, еще до нападения на обоз, предложил разбить и пожечь телеги подальше от дороги, чтобы щучьи прихвостни не сразу нашли, а если повезет, то обоз и вовсе пропадет бесследно. Так и сделали. Добычу навьючили на лошадей, тела прикопали под дерн в перестреле от дороги, и уже в сумерках пошли прочь. Лишь после полуночи Охотник, шедший рядом с Саксом, тихонько подсказал: пора.
- Привал! - скомандовал Сакс. - Костров не жечь!
Едва расседлав лошадей и пожевав сухомятки, повстанцы повалились спать. А Сакс, раздав дозоры и проверив лошадей, взял свою лепешку и подсел к Охотнику. Тот подпирал спиной старый граб и неторопливо правил нож о ремень - первый дозор выпал ему.
- Почему ты сам не водишь отряд? - почти неслышно спросил Сакс.
Этот вопрос грыз Сакса с первого похода - тогда еще в отряде отца. Совет командиров сразу рассудил: раз шериф, ветеран бесславной войны, привел почти десяток бойцов, то ему и командовать. Тем более один из отрядов только что был разбит - в самом обычном походе за провизией в ближнюю деревню нарвались на стражу местного нобля, и лишь четверо унесли ноги. Вот эти четверо и присоединились к новеньким. И еще Охотник - к его слову прислушивались все, даже командиры. Он легко брался за самые опасные дела, никогда не отступал и стрелял, как герой легенд - именно такими, по мнению Сакса, и должны быть повстанцы. А не трусливыми огородниками, как Половинка.
- Предпочитаю работать в одиночку, - так же тихо ответил Охотник.
Сакс усмехнулся, вспомнив эту одиночную работу: пойти и разведать, а заодно показать глупому мальчишке, что из службы щучьим прихвостням не выходит ничего хорошего. Злость на сбитый выстрел давно прошла, а когда Сакс задумался, что бы вышло, если б он тогда не промахнулся... Верно, брат бы не проспорил принцу и не показал бы себя во всей красе. И понял бы Сакс, в какое дерьмо влип, когда было поздно. Или вообще не понял. А с Лиле бы он тогда, верно, и вовсе больше не встретился. Нет, все к лучшему.
- Тогда почему пошел в отряд отца, а теперь помогаешь мне?
Несколько мгновений Охотник молчал, потом хмыкнул.
- Потому что ты молодой и глупый. Я слишком стар и осторожен, чтобы нападать на обозы и разжигать десять лет как угасший костер. А у тебя, быть может, что-то получится. Если не сдохнешь раньше. И если не... - умолк, отцепил от пояса фляжку. Сделал длинный глоток. Убирать не стал, продолжал вертеть в руках и словно о чем раздумывал. - Не станешь слишком уж доверять всяким... покровителям. Они играют на своей стороне. - Еще помолчал и повторил чуть громче: - Всегда играют на своей стороне. И прикармливают молодых дураков, чтоб было кого спустить на противника.
Сакс нахмурился: покровитель у повстанцев только один, лорд Мейтланд - не просто лорд, а целый тан и кузен короля. Сакс видел его лишь однажды, и Мейтланд ему понравился. Держался гордо, но без высокомерия, называл повстанцев братьями, рассказывал, как им будет хорошо без луайонцев, с родными добрыми лордами и низкими налогами - без асгеровой-то десятины. И, в отличие от принца Артура, лорд Мейтланд не сверкал доспехами и с аппетитом ел пресную лепешку из грубой муки.
- Одна у нас сторона. Тейрон, - буркнул Сакс.
- Оно так, - покивал Охотник. - Только править могут Бероуки, а могут и... не они. Да и рыбников можно гнать, а можно... - Махнул рукой. - Я сказал, другой раз смолчу. А ты думай.
Не Бероуки? Это как же не Бероуки? Полтысячи лет были Бероуки, с того самого времени, как Тейрон стал Тейроном, а тут вдруг... Мейтланды? Нет, не может такого быть. Лорд же говорил, что верен своему брату королю... Троюродному брату, но кровь-то одна! Он же присягу давал, все лорды дают. На крови, перед Отцом и Матерью. Темнит что-то Охотник.
- Думаю, ага, - кивнул Сакс и пошел вокруг лагеря.
Спать хотелось до одури, но он же командир. Отец, когда его ранили рыбники, доверил отряд Саксу, а не Половинке, хоть тот и предлагал, хоть у того и опыт, и старше он, Саксу в отцы годится. От дум про отца сон слетел, а навалилась тоска. Застанет ли он отца живым? Пять дней тому, когда уходили из лагеря, отец метался в лихорадке. Рана поначалу показалась несерьезной, перевязали на месте, и в лагере Фианн взялся лечить отца, промывал рану ромашковым отваром, лепил на нее паутину и всякие листья. А отец слег, и чем дальше, тем ему было хуже. Когда уходили, он Сакса и не узнал, принял за среднего сына, Грэма, что сгинул на военной службе.
Утром, за завтраком, вышла ссора. Когда Сакс велел Ушастому покормить пленника, поднял голос Половинка:
- Руки ему не развязывай. А как поест, сразу заткни рот. А то наколдует чего.
Ушастый кивнул, отломил кусок лепешки и пошел к лучу. А Половинка угрюмо зыркнул на Сакса.
- Только хлеб переводить на ублюдка.
Сакс отложил свою лепешку и, прищурившись, глянул на него в упор. Но Половинка не угомонился, а бойцы притихли, насторожились.
- Сразу бить надо было. Теперь точно нас проклянет. За десятину. Да еще мудрые озлятся, беда бу...
- Заткнись, - велел Сакс; кое-кто из бойцов недовольно заворчал, пока под нос и неразборчиво.
- Не тебе указывать, мальчишка, - разошелся Половинка, чуя поддержку. - Подведешь нас...
- Заткнись и послушай, огородник, - так же тихо повторил Сакс. - Вы сидите в своих норах, не смея высунуть нос, грабите своих же, деревенских, защитнички ллировы. А как только дело дошло до прищемить щукам хвост - порскнули в кусты. Ты боец или заяц?
Половинка набычился, схватился за нож и открыл рот, но Сакс его оборвал:
- Зайцы нам не нужны, так что дойдем до лагеря - и проваливай. А посмеешь еще вякнуть в походе, повешу как предателя.
- Один останешься, с такой-то прытью. - Половинка хмыкнул. - Храбрый гусенок.
Поднялся и пошел к своей лошади. Остальные, быстро дожевав, тоже принялись быстро и молча собираться. Половинку не поддержали, но и Сакса тоже. Зайцы. Щучьи подстилки.
- Зря ты так, Даро, - укоризненно шепнул ему Мэт, догнав уже на тропе. - Щуки не простят потерянного обоза, начнутся облавы. А нас слишком мало.
- И будет еще меньше, Мэт, - так же тихо ответил Сакс. - Если мы станем такими же зайцами, то следующего кузнеца просто сожгут, и никто не посмеет за него заступиться. Ты этого хочешь? Чтоб твоего Ушастого потащили на костер, а односельчане смотрели и сетовали, что прозевали злого колдуна?..
- Тише ты, разошелся. - Мэт покачал головой. - Да прав ты, только вот... эх...
- Не эх, а прав, - поравнявшись с ними, сказал Охотник. - Глядишь, этак-то и не сдохнешь.
- А, вот оно что... - протянул Мэт, глянув на Охотника. - Пойду я, чего на обед подстрелю.
Мэт растворился в лесу, Охотник тоже, но с другой стороны. Сакс остался во главе отряда один.
- А мы с Пирсом в Ротенбит пойдем, - бросил Ушастый за спиной; его навьюченная добычей из обоза лошадь согласно фыркнула. - Вот отоспимся - и сразу. Мать навестим, рыжей вдовушке крыльцо поправим. А, Сакс? Пошли с нами?
- Пойдем. Мать навестить надо, - снова подумав об отце, согласился Сакс.
Про рыжую вдовушку и мельникову сестру ему думать вовсе не хотелось, а вспоминалась снова Лиле. Правильно она ушла, хоть и жаль было отпускать. Но девице не место в лагере, среди голодных и озверевших без женской ласки мужиков. А фейри - тем более не место. Найдется еще какой умник, испугает ее железом - тогда Саксу ее вовек не найти.
До первых дозоров добрались перед самым закатом.
- Откуда столько добра-то? - послышалось из кустов прежде, чем оттуда вывалился на тропинку смешливый вихрастый паренек с рукой в лубке. - Никак, щучьего короля обобрали?
- Короля не короля, а асгейровых разбойников пощипали, - похвастал Ушастый.
- Да ну?
Паренек вытаращил глаза, а Ушастый принялся заливать: они-де герои, огненного змея, что мудрые напускают, не испугались, да стражи немерено положили, да щучий король теперь все локти искусает! Сакс поморщился: а ведь пару месяцев назад он бы и сам вот так, про полсотни стражи и колдовство, да на всю деревню. Дурной был, что твоя Тянучка.
