- Задавай, задавай, - милостиво кивнул смотритель.
- Насколько я понимаю, ты не бродячая программа. Если ты так уж хочешь сделать для меня доброе дело, кто тебе мешал, вместо того чтобы устраивать весь этот балаган, вернуться в большой мир и там, поведать мусорщикам о том, что со мной здесь приключилось?
- Он такая же бродячая программа, как и мы, - сообщил мне Хоббин. Просто, ему в свое время повезло отхватить порядочный куш денег. Вот он их с толком и использовал, на себя, родимого.
- Точно, - согласился Смотритель. - Понимаешь, обычно денег которые зарабатывает бродячая программа, хватает лишь на то, чтобы едва-едва успеть за прогрессом. Покупаешь себе нужную, хорошую подпрограмму, а потом, через полгода вдруг обнаруживаешь, что она безнадежно устарела, и надо экстренно покупать что-то другое, на тот момент по зарез необходимое для выживания, нужное, дорогое. Мне, однако, повезло и я урвал кое-какие деньги, сделал скачок. Причем, денег хватило не только на покупку всего необходимого, вплоть до подходящей личины, но еще осталось и на то чтобы создать собственное дело.
Вот это был и в самом деле удар. Хороший, серьезный ответ, после которого я должен был, обязан был почувствовать себя полным психом. Надо же, не отличить программу от посетителя. Хотя... хотя... надо признать, сделать это почти невозможно. Особенно если ты находишься в таком состоянии. Да еще сжимаешь в руках револьвер, и готов в любую секунду пустить его в ход.
- Ладно, проехали, - сказал я. - С этим все понятно. А что дальше?
- А дальше то, что ты, как последний болван разбазариваешь свое время на полную чепуху. Мы заключили с тобой соглашение и готовы его выполнить. Прямо сейчас. И конечно, просто убрать тебя гораздо дешевле. Но мы сделаем то что обещали. Вся штука в том, что ты все еще живешь по законам вашего большого мира. Это там, обещанного три года ждут, это там играют по обстоятельствам и обещания выполняют тоже по обстоятельствам. Здесь у нас, все по другому. Здесь стараются не давать обещаний, но если уж такое случается, то обещанное должно быть выполнено обязательно. Понимаешь?
- Это ты сейчас так говоришь, - ухмыльнулся я. - Слова, все это не более чем слова.
- Ага, слова, - согласился смотритель. - А время идет. Твое время. Причем, учти, еще немного повыделываешься, и будет поздно. Ну, решайся, рискни. Тем более, что другого выхода у тебя и вовсе нет.
Сказав это он замолчал. И не было в его взгляде любопытства, не сочувствия, ни даже ожидания. Ничего, словно он был механической игрушкой, в которой вдруг окончился завод, застывшей в очень неудобной позе, до тех пор, пока кто-то не повернет несколько раз ключик. И чувствовалось, что он может сидеть вот так бесконечно долго, неделями, пока его окончательно не добьет отрицательное информационное поле.
Вот же гад!
Я окинул взглядом комнату. Ну да, Хоббин, Ноббин и Сплетник тоже, словно кто-то их выключил, замерли, превратились в неподвижные статуи. И от этого стало так жутко, что я почувствовал как у меня на затылке зашевелились волосы.
Тишина, неподвижность и полное ощущение что это может продолжаться бесконечно долго, до тех пор, пока я, например, не сойду с ума. Единственный живой, оставшийся один на один с марионетками, порожденными электрическим током, которым вдруг надоело изображать из себя то, чем они на самом деле не являлись, захотелось вдруг вернуться в единственное состояние в котором они чувствуют себя по-настоящему хорошо, по-настоящему естественно. Да и живой ли? Какой я к черту живой, если являюсь таким же как они и отличаюсь от них лишь тем, что пока еще не понял, не осознал, своей сущности?
Мне захотелось закричать или даже нажать на курок, сделать что угодно, лишь бы эта тишина и неподвижность кончились, прямо сейчас, но подобное было невозможно, поскольку на меня, и я это хорошо чувствовал, откуда-то из глубины моего сознания, из жуткой, хранящейся там черноты, наваливалось нечто большое, деловито агрессивное и страшное. Это был некий клубок мыслей, тех, которые время от времени появляются у любого человека, и тут же исчезают оставшись совершенно неопознанными, оставляя после себя лишь след из самых диких, и совершенно необъяснимых поступков.
И этот безобразный клубок все наваливался и наваливался, рос во мне, готовясь меня сожрать, выесть изнутри как чудовищно разросшийся паразит, оставить от меня лишь оболочку, которая утратив разум, примется вопить что было мочи и палить во все стороны, даже не подозревая, что тем самым способствует своей гибели.
Гибели.
Это было ключевое слово, и я уцепился за него, словно за спасательный круг. И оно, чудесным образом, помогло мне спастись, совсем чуть-чуть, но этого хватило.
Оно помогло мне разжать пальцы, выпустить рукоятку револьвера. И тот, медленно, как-то неуклюже кувыркаясь, устремился к полу этой странной комнаты.
Впрочем, меня это уже не интересовало, поскольку дело было сделано. Я снова был самим собой, и мог трезво рассуждать, а также вернул себе способность двигаться. И это надо было использовать, прямо сейчас, пока не поздно.
- Ладно, прах вас возьми, - сказал я. - Пусть будет так как вы хотите. Договаривались? Вот и выполняйте свое обещание. Только, чур, больше без фокусов.
И это подействовало. Взгляд Сплетника шевельнулся и снова принялся вылизывать собственную ногу, а его хозяин весело хмыкнул. И Ноббин выбил тихую дробь ногами по полу, Хоббин уставился на меня огромными, навыкате, удивленными глазами, словно бы увидев меня в первый раз, словно пытаясь сообразить кто это такой перед ним, а смотритель, поспешно взглянув на экраны, и убедившись, что с его любимым зоопарком все в порядке, стал что-то искать на пульте.
- Ну, наглец, - сказал Ноббин. - Надо еще посмотреть кто из нас откалывает фокусы.
- Может и так, - сказал я, усаживаясь на стул. - Однако, сознайтесь, вы тоже блефовали.
- Почему ты так думаешь? - поинтересовался Сплетник.
- Потому, что по крайней мере один из вас, долго в неподвижности находиться не мог. Ему же, кроме всего прочего, еще надо заботиться о своем заведении.
Сказав это, я кивнул в сторону смотрителя зоопарка.
Взгляд сплетника тихо засмеялся. Его хозяин развел руками и любезно предложил:
- Ну, все еще можно исправить. Кто тебе мешает подобрать свой револьвер и попытаться повторить все происходившее здесь за последние пятнадцать минут?
- Если конечно, тебе не жаль собственного времени, - добавил смотритель. - А если жаль, то мы сейчас начнем готовить тебя к возвращению в большой мир.
- Готовить? - спросил я. - Каким образом?
- А вот таким.
Смотритель зоопарка наконец нашел то что искал, подкинул найденный предмет в воздух, поймал, и еще раз подкинул. На этот раз в руке у него оказалась небольшая коробочка. Открыв ее, смотритель вынул из коробочки две таблетки. Одна была красного, другая синего цвета.
- Для чего это? - спросил я.
- Для тебя, - промолвил смотритель. - Красная даст тебе возможность не спать трое суток. А синяя произведет небольшие изменения в твоей внешности. Нос у тебя станет чуть-чуть тоньше, губы уже, слегка изменится разрез глаз. Уродом ты не станешь, но зато, никто уже не сможет опознать в тебе ту самую бродячую программу - монстра. По крайней мере внешне. Конечно, при сканировании твоя настоящая внешность восстановится. Но тут уже ничего не сделаешь. По крайней мере, после принятия этой таблетки, ты сможешь ходить по киберу свободно. Смекаешь?
- Зачем мне это будет нужно там, в большом мире?
- А вдруг тебе придется экстренно вернуться сюда? Кто знает? Вторая таблетка также как и первая действует трое суток. За этот срок ты либо сумеешь найти свое тело, либо...
- Что именно?
- Либо тебя ухлопают, - улыбнулся смотритель.
- Вот этого я бы не хотел, - добавил Сплетник. - Как мне помнится, ты должен мне некую сумму. Я все еще надеюсь ее с тебя получить.
Я задумчиво поглядел на таблетки.
А что если эта банда решила заговорить мне зубы, а потом подсунуть нечто ядовитое, чтобы затем с удовольствием похихикать, наблюдая как я отдаю концы?
Нет, так дело не пойдет. Либо я доверяю этим ребятам, либо нет. Иного не дано. А если все-таки доверяю, то придется эти снадобья слопать, да еще за них и поблагодарить.
Так я и сделал. Причем, вкус у таблеток был не самым приятным.
- Ну вот, - сказал Сплетник. - А теперь, подбери свой револьвер и сунь его в карман. Мне кажется, он тебе еще пригодится.
Я покорно сделал и это.
- Ага, вроде за ум взялся, - проговорил Ноббин. - Ну и правильно. Ну и хорошо. Сейчас мы тебя отправим в большой мир и с удовольствием забудем об этой истории.
Сплетник покачал головой и сказал:
- Не надейся. Мне кажется, на этом все не закончится.
- Почему? - удивился Ноббин.
- Откуда я знаю? Просто, мне так кажется. Этот парень здесь еще появится. И не раз.
