Стас поднялся, но медлил.
— Значит, все-таки решили устроить нам с Андрюхой еще одну спецпроверку? Спец-спец? По сравнению с которой это, — он дернул головой на монитор передо мной, где Семен обрабатывал Ксюшу, — так, детский сад в песочнице?
Я лишь вздохнул.
Если бы! Если бы у меня на все случаи жизни были заготовлены спец-спецпроверки! Да только новые филиалы открываются у нас не так часто, чтобы специальную игрушку под это дело делать.
А Стас улыбнулся, заглядывая мне в глаза.
И было что-то в этой улыбочке…
Будто понял он что-то такое, что я не решился сказать открыто, но подразумевал. Лишь намекнул ему без слов, как любимчику…
— Идите, Стасик, идите, — почти вкрадчиво попросил я.
Стас тут же перестал ухмыляться — знают мои ребятки, когда шутки кончаются. Кивнул и быстро вышел.
А я вызвал Девочку Само зло и следующие десять минут занимался тем, что доводил ее до мелко дрожащих пальцев и нервного заикания.
2
За окном уже давно стемнело. Черное сентябрьское небо, звезды яркие-яркие…
Черт знает какая по счету турка с кофе шипела на плите, закипая, а я все сидел за кухонным столиком, примостив на углу планшетку, и просматривал последние демки Стаса.
А ведь он все время на фул-контакте играет… В принципе, так играть легче — тело словно свое родное. Все движения, все ощущения — как в реале.
Но есть и минус — все болевые ощущения тоже как в реале. А цензору в игре частенько приходится и битым стеклом руки резать, и кулаком по печени получать, и даже пули животом ловить.
Минус серьезнее: в критический момент не схитришь. Формально, правила подсчета лембед допускают такой вариант: изувечить и то тело, в котором играешь. Несколько лембед перепадет. Низкий класс, конечно, — но формально можно. Особенно если до пятисот лембед, которые делают игру запрещенной, остается совсем немножко.
Но главное, почему цензоры редко играют на фул-контакте, все же не это, а… предубеждение? Примета? Поверье? Причуда? Называйте, как хотите. Но обычно после жесткой проверки, которую проходят все новички, — той, что сегодня вечером выпала на долю нашей Девочки Само Зло, завтра от Семена узнаю, как она ее прошла, — после этого ребята долго не решаются ставить фул-контакт.
Умом понимают, что в реальных условиях невозможно вывалиться в реал, не заметив того, — но в подсознании сидит страх. Что если все как настоящее, даже боль, — то и не проверишь сразу никак, в игре ты или в реале…
Но не Стас. Весь последний год — всегда фул-контакт стоит. Вся боль как в реальности. Другой бы мандражировал от постоянного страха боли, но и это не про Стаса. Этот не нервничает ни капельки. Правда, и под пули и кулаки особенно не подставляется. Играет классно…
И до того, чтобы переваливать через пятьсот лембед ценой собственной аватары — до такого не опускается.
Может быть, потому, что играет на фул-контакте…
Я представил, что обычно вытворяет Стас с игровыми персонажами — и представил, как то же самое проделать с самим собой. Чувствуя боль на всю катушку. Без смягчения. В фул-контакте…
И поежился. Фирменный стиль Стаса — это та еще штучка…
Кофе зашелестел, взбираясь по узкому горлышку турки, я потянулся, чтобы снять ее, — и тут запиликал мобильный. Танец с саблями.
Хотя эта мелодия у меня стоит для звонков по работе… Что еще такое? Мельком покосился на угол экрана — 5:36. Что могло срочно понадобиться в такое время? Разве что…
Мелодия пошла быстрее и громче, и я выбил телефон из нагрудного кармана рубашки.
3
— Да?
— Константин Сергеич… — просипела трубка задыхающимся голосом. Я едва узнал голос Семена. — Тут…
Он замолчал. Я слышал, как он судорожно глотал воздух, но все никак не мог отдышаться.
А я молчал. Просто молчал.
На миг на меня накатило ощущение, что я уже знаю, что случилось… Этого не может быть, но…
— В реал вывалился… — наконец просипела трубка.
— Кто?! Ксюша?!
Но как же она могла-то, наша Девочка Само Зло?! Там же все сделано так, чтобы наоборот… Чтобы сделать вид, будто вывалилась — тогда как на самом деле все еще остается в игре…
— Само Зло?!! — кричал я в замолчавшую трубку.
— Да не Ксюша! — наконец ожил Семен. — Стас!
— Стас?.. — пробормотал я. Ощущение было такое, будто на меня налетела стена, выбив из головы все мысли. — Стас?..
Он-то тут при чем?..
Он же вообще ни на какую проверку не ходил сегодня… У него же было обычное задание по проверке клубов на нелицензированные игры. Обычная проверка. Рутинная. Почти формальная. Правда, кажется, в новом районе. В одном из только открывшихся клубов, которые мы еще ни разу не проверяли…
— …новый микрорайон, — быстро бормотал в трубке Семен, проглатывая окончания. — Вира-клуб только открылся… Под открытие они решили порезвиться, завлекалочку устроить… Локализовали какую-то игрушку под обстановку клуба… Начало игры — точь-в-точь, как сам клуб и вокруг него… Даже ввинтили обсчет картинки с камер наблюдения, чтобы машины на стоянке в игре те же самые, что и в реале… И погода точь-в-точь…
Он еще что-то говорил, а я вдруг сообразил, что так и стою — телефон в одной руке, турка с кофе в другой. Снизу краснеет диск плиты.
А я стоял, и мне казалось, что все это сон. Вязкий кошмар, и потому все тело ватное, словно чужое. Потому что…
Потому что такого не может быть.
Это мы в проверочных играх такое делаем. Чтобы наших новичков на крепость психики проверять. В единственной игре, которая идет в том псевдо-клубе, в помещениях бывшего бомбоубежища, — который на самом деле никакой не клуб, а исследовательский институт при нашем Агентстве.
Но чтобы такое в реале произошло…
— … он как-то вывалился в реал, — все тарабанил в трубке Семен, ужасно спеша и глотая слова, я едва мог разобрать, что он говорил. — И…
Он вдруг замолчал.
— Что?.. Не тяни! Что?!
— Есть погибшие…
Только этого еще не хватало…
— Сколько?
— Две…
Две…
— Женщины?.. — пробормотал я, холодея.
Матерые тетки не так-то часто ходят в вира-клубы. Куда чаще подростки. Неужели — молодых девчонок?..
Семен издал какой-то невнятный звук, словно хотел сглотнуть, но никак не мог.
— Две… Двенадцать, — наконец выговорил он. — И он забаррикадировался! Его никак не могут взять.
— Сколько?..
— Двенадцать! И может быть, еще не всех нашли! И сейчас он забаррикадировался!
— Подожди! Что значит, забаррикадировался?! Он что, все еще…
Я замолчал, не в силах договорить. Просто язык не поворачивался.
На миг накатило дикое желание, чтобы это все оказалось сном. Переел за ужином мяса, кофе перепил, потом заснул… На набитый желудок иногда бывают такие сны — мутные, душные, тяжелые…
Но только если это и был сон, проснуться мне было не суждено.
— Да, — договорил за меня Семен то, что сам я не решился сказать. — Он все еще уверен, что это игра. И все еще пытается завалить ее. Все еще старается добраться до этих чертовых пятисот лембед…
5
…
— Это уже не игра!.. Не игра!.. — пробивалось даже сквозь кулаки.
Звук мегафона продирался в голову, путая мысли.
Что делать-то… Что же делать-то теперь…
Господи, как же это случилось-то?! Когда я сделал ошибку?
Тогда днем, когда говорил с ними обоими? Когда Стас выходил от меня? Этот его взгляд, эта его улыбочка, будто он понял какой-то намек, который я не решился высказать вслух… Тогда?
Черт возьми, надо было остановить его тогда! Бросить все дела, забыть про Девочку Само Зло — и сразу же поговорить с ним. Прямо. Без уверток. Начистоту…
— Сдавайся! Ты окружен! Это уже не игра! — ревел мегафон по ту сторону ларька. — Это уже не игра! Это реал! Слышишь, ублюдок?! Это уже не игра, мразь! Сдавайся!
Сколько раз я слышал вот такие вот мегафонные вопли… Десятки раз. Стандартный оборот дела на нашей проверке цензоров. Я слышал их столько раз, что, казалось, уже привык…
Только на этот раз это в самом деле не игра.
Я заставил себя открыть глаза, шагнул обратно к спецназовцу и еще раз взглянул на тело: нашивки, знаки отличия?
На груди если что-то и было, то теперь превратилось в лохмотья, залитые кровью. А вот на рукаве…
Я пригнулся, вглядываясь — и меня тут же схватили за локоть.
— Пойдемте, пойдемте, — забормотал мой сопровождающий, оттягивая меня прочь. Голос у него был такой, будто он вот-вот свалится в обморок. — Как вы можете, господи…
А я нервно сглотнул. Потому что рассмотрел нашивку на рукаве.
— Это был снайпер… — сказал я.
— Да, да, снайпер! Кто же еще мог стоять в первом круге оцепления! Пойдемте… Пойдемте, черт бы вас побрал! Сейчас начнется штурм, вас может задеть шальной пулей… До него рукой подать, — он махнул рукой куда-то за ларек, в темноту парка. — Часовня новая в углу парка, совсем близко…
