Вот как сейчас. Он застыл у подоконника, и его неподвижный, бесстрастный взор из-под маски был устремлен на улицу. О том, что это живой человек, а не статуя, свидетельствовала лишь выбившаяся и спадавшая на черный балахон клочковатая борода.
Темный капюшон на голове придавал ему сход ство с индийской коброй. И оно было бы куда большим, если бы не изображенный на его одеянии спереди и сзади силуэт Че.
Он пил. Употреблял наркотики. Слушал даст-рэп и звуки морского прибоя. Когда он спал, его душа устремлялась в астрал, витала в энергоинформационных потоках и беседовала с апостолом Павлом о сущности мироздания.
Вроде бы он сидел в Райсе. От нее и бытие аскета: гелиевый матрас прямо на полу, две табуретки и стол, заставленный бутылками, пепельницами, банками-склянками. При этом в комнате до омерзения чисто. Вылизано все. Кроме стола. На столе — срач. От стола — смрад.
На двух единственных табуретках сидели Ворм и Джет. У входа встал Стас. Архивариус повернулся и обвел всех троих медленным, отрешенным взглядом.
— Нам запрещено встречаться, но в этом правиле тоже есть исключения… — Казалось, Архивариус говорит сам с собой.
Ворм, несмотря на то, что чувствовал себя полным идиотом, собравшись все же с духом, задал вопрос:
— Ты поможешь нам?
— Наступил век алхимиков. Люди наконец-то научились обращать ценности в дерьмо. Поможет ли кто им?.. — Ощущение от его голоса было такое, словно звонил погребальный колокол.
Ворм переглянулся с Джетом, но тот не проронил ни слова, лишь слегка улыбнулся и поправил очки на носу.
— Что тебе известно про «Такечи апгрейд»? — снова спросил Ворм, вглядываясь в лицо Архивариуса.
Едва заметная тень скользнула по нему… Или показалось?
Архивариус, помолчав, произнес:
— Можно из грязи создать бриллиант. Можно черное сделать белым. Но еще никому не удавалось подчинить себе Бога. Хакер, ты видел когда-нибудь восход солнца над полем битвы? Когда его лучи играют на запекшейся крови, а тела внезапно…
— Хватит уже! — раздраженно перебил его Ворм. — Я задал тебе конкретный вопрос и хочу получить конкретный ответ: да или нет.
— Муравей… — не слыша его, монотонно продолжал говорить Архивариус, — ты муравей. Сначала — туда, потом — обратно. Вперед — назад. Плоскость. Двухмерная графика смысла жизни.
— Чего? — недоуменно прищурился хакер.
— Он имеет в виду двоичную систему, — наконец-то подал голос Джет.
— Да. — Архивариус улыбнулся, обнажая на удивление крепкие и белые зубы. — Или нет. Да-нет. Белое-черное. Вперед-назад. Жизнь-смерть. Жизнь в двоичном коде.
Когда они только вошли сюда, Джет предложил Ворму первым пообщаться с Архивариусом. И вот уже минут двадцать Ворм безуспешно пытался выяснить, имеет ли Архивариус какое-то отношение к клинике «Такечи апгрейд».
— Ты можешь нормально сказать или нет?! — окончательно рассвирепел Ворм.
Но тут Джет произнес:
— Ну все, хватит.
Он поднялся с места и шагнул к хозяину квартиры:
— Солнце больше не дает тепло. Ультрафиолет умер с последними детскими мечтами.
Взгляд Архивариуса скользнул по руке Джета и остановился на его запястье. В утреннем свете переливалась гелиевая татуировка «Сантаны», которую, по слухам, невозможно подделать.
— Эти стены помнят лица и помнят знамения. На каждого медведя найдется охотник, на каждого императора найдется Че.
— Правит тот, кто остается, а не тот, кто уходит. — Джет положил Архивариусу руку на плечо. — Птица хочет лететь, рыба хочет плыть.
— Птица не оставляет следа в небе. Рыба не оставляет следа в воде. Мудрый человек не оставляет следов.
— След видит тот, кто смотрит, след помнит тот, кто знает, след чувствует тот, кто верит.
Ворм с некоторой растерянностью слушал этот безумный разговор, но вмешиваться не решался.
Неожиданно Архивариус повернулся, подошел к Стасу и некоторое время пристально смотрел ему в глаза. Потом изрек:
— Пишущий думает, говорящий живет. Изрекающий истину плетет узор всего мира.
— Твои слова для тех, кто знает, — сказал Джет.
— Они для тех, кто верит. — Отойдя от Стаса, Архивариус всего лишь на секунду закрыл глаза, а когда открыл, вдруг запел: — «И умрет апрель, и родится вновь, и придет уже навсегда…»
Он замолчал, оборвав песню. Засмеялся, ткнул пальцем в Джета:
— Теперь ты пришел навсегда? Ты еще помнишь свою первую игру?
— Я помню все, — сказал Джет. — Где?
— Отстойник. «Метрополис». Картье.
Архивариус лег на матрас, давая понять, что разговор окончен.
Они молча вышли из подъезда, перешли на другую сторону улицы, и только тогда Ворм сказал:
— Я ни хрена не понял, чего там наплел этот двинутый на всю голову.
Джет улыбнулся, но ничего не сказал.
— Это какой-то шифр? — спросил Ворм.
— Ты живешь в двоичном коде, помнишь?
Все трое остановились возле высокого церковного крыльца.
— Когда-то Архивариус загрузил в свой разум деструктивный софт. Ворованные исходники корректировочных программ — в них вписывают алгоритмы активации эмоциональных матриц.
— А… Вечный кайф, — догадался Ворм. — В тюрьме я знал нескольких, кто сидел на таком софте. Но те вроде адекватные были.
— Баг в программе, — объяснил Джет. — Софт был заражен вирусом.
— В виртуальный героин насыпали стрихнина?
— Угу, — согласно буркнул Джет. — С тех пор Архивариус и стал таким. Я слышал, он несколько раз делал себе пластические операции, чтобы внешность соответствовала внутреннему содержанию. Потом просто стал прятать лицо под маской.
— Он сошел с ума?
— Нет. Это видение нашего мира под иным углом. Непонятным для других.
— Но ты же понимал его?
Джет кивнул:
— Да, понимал. Я тоже когда-то загружал в себя этот софт. Пойдем. Надо уходить. Архи сказал, что слишком многие нас ищут.
«Когда, интересно, он это сказал…» — подумал Ворм, догоняя своего подельника.
…Лос-Кабос. Блонди с сиськами пятого и шестого размера… В зеркале — незнакомец… В кармане — стопка купюр… Рядом — администратор отеля, подобострастно пригнувший спинку… Казино, коктейли, сигары, белоснежные смокинги…
Трель телефона бесцеремонно ворвалась в сон и вернула Куратора в реальность. Все еще наполовину пребывая в сладких сновидениях на мексиканском побережье, он прижал трубку к уху и нехотя пробурчал что-то. В ответ — краткое:
— Ты потерял инкубатора.
— Что?! — Остатки сна улетучились мгновенно. Блонди и администратор исчезли. Лос-Кабос превратился в руины.
— Семнадцать минут назад сигнал Стаса был заблокирован. Данные о его последнем местонахождении ложные. Мы недовольны твоей работой.
— Но… он же… Как такое возможно? — Куратор тщетно силился понять, что происходит.
— Возможно всё. Мы предполагаем, что инкубатора уже перепрограммировали. Выражаясь на вашем сленге, он теперь мульт одного из похитителей.
— Кто это сделал? — оторопело спросил Куратор. Прижав трубку к уху, он вскочил с постели и стал натягивать штаны.
— Нам известно, что их двое. Хакер Александр Прокин, сетевой ник — Ворм и наемник-нелегал Винсент Джанко.
— Откуда они взялись? — растерянно бормотал Куратор.
— Меньше хлебалом надо щелкать, — вдруг жестко ответил голос.
Куратор никак не мог привыкнуть к подобной манере невидимых собеседников переключаться с бесстрастного и ровного тона на грубый и бесцеремонный. Каждый раз голос, внезапно меняя интонацию, заставал его врасплох.
Их было много, таких голосов. Безымянных, безадресных. Это инспектора внутренней СБ корпорации — единственное связующее звено между высшими чинами «Волхолланда» и теми, кто задействован в нелегальных засекреченных проектах. Жесткое прикрытие.
— У тебя… у вас есть информация на них? Фотографии, контакты…
— Тебе отправили их личные дела, можешь посмотреть. Они умело обходят «Нарайяну» и систему спутникового слежения. Мы пришлем тебе своего специалиста. Его имя Ти-Бон. Будешь делать все, что он скажет.
«Зачем присылать, если у меня есть свои специалисты?» — хотел спросить Куратор, но не успел. В трубке раздался сигнал отбоя.
Помедлив, Куратор убрал телефон и сел за стол.
Да уж… Сюрприз на сюрпризе — один другого приятнее.
Вспыхнул матовым светом экран холографа. Натянув на руки перчатки, Куратор пробежал пальцами по клавиатуре.
«Александр Прокин (WWWorm). Хакер. Небольшие познания в брейн-программинге. Подозревался в виртуальном терроризме, но доказать ничего не удалось. За попытку убийства в состоянии аффекта был приговорен к трем годам в ЗТср-12, в Подмосковье. Через полтора года вышел по условно-досрочному. Постоянного места жительства нет. Едва вышел, у китайских хирургов-подпольщиков установил себе сетевые имплантанты. Несколько дней назад снял на неделю квартиру в Филях. Сегодня ночью прибыл туда вместе с Винсентом Джанко. Чуть позже туда же приехал Стас Морозов. Один. Судя по всему, уже отключенный от системы наблюдения».
