Орех озадаченно хмыкнул. Посмотрел на Авиру, на компьютер, почесал голову.
— Ясно. Скажи, тебе часа хватит?
— Через час скажу.
Покачав головой, Орех вышел. Неплохой с виду тип, хотя скрытный больно. Сучонок еще тот.
Усевшись за компьютер, Авира обновила страницу. Ну где же ты, Эль Муэрте, Убивающий Информацию? Когда ты будешь онлайн?
Мы решили, куда поедем после того, как получим деньги. В Сочи. Там сейчас только начинается сезон, жилье дешевое, и у Ростика возникла идея снимать и пересдавать комнаты. Таким образом, и себе жилье обеспечить можно, и на хлеб заработать. А осенью или ближе к зиме можно и вернуться. К тому времени все забудется и утрясется.
Мне не хотелось никуда уезжать, но, похоже, у нас не было другого выхода. Я согласился, Даша тоже. А Жила…
Он пошел за едой еще полтора часа назад. В магазин, до которого десять минут идти. На его телефоне отрицательный баланс был вполне себе постоянным явлением, поэтому мы даже не могли с ним связаться.
Ростик много чего высказал по поводу сотовых операторов, прежде чем заткнулся и стал сидеть молча, лишь посматривая на часы.
Даша курила возле вентиляционного отверстия. Она начала тщательно выдувать дым туда после двух или трех нервных замечаний хозяина машины.
Я же перечитывал правила при тусклом свете грязной лампочки и постепенно открывал для себя новый и новый смысл.
— Оказывается, оружие надо было регистрировать в игре, — сказал я.
— Что? — переспросила Даша.
— Машину, оружие… Я сейчас вспомнил, что, когда регистрировался, там был раздел «Специальные средства». Я его пропустил. А вот тут написано про специальные средства — это оружие! Ростик! А откуда у тебя пистолет?
— Он его в кафе подобрал, — ответила Даша. — Когда немой с тем мотоциклистом драться начали.
— Слух, Ростик, здесь просто написано, что нельзя использовать…
— Да не парь ты меня этим говном! — воскликнул Ростик. — Все, мы прошли игру! Прошли четвертый этап, это мне сказали лично! Сожги на хрен эти правила и больше никогда не вспоминай ни про них, ни про все остальное.
— Братан, да не нервничай… — Пожав плечами, я достал зажигалку, чиркнул, и пламя вцепилось в первый лист правил.
— А хрена ли мне не нервничать, если полтора часа прошло, а Жилы до сих… Бля, что ты делаешь?! — закричал Ростик, когда, почуяв запах паленой бумаги, приподнялся из-за машины. — Не здесь жги, это же гараж!
Я затоптал огонь быстрее, чем Ростик успел моргнуть. Тем временем он подошел ко мне вплотную и заговорил чуть тише:
— Ты как думаешь, где сейчас Жила?
— Ну… Может, в очереди стоит… — Я поднял с бетона обгоревшие страницы и осторожно положил их на верстак.
— А может, его сейчас Луза допрашивает? Или менты… — Ростик прищурился. — И уже сюда едут.
— Ну, тогда надо уезжать? — неуверенно спросил я.
— И бросить Жилу?
— Так если его менты взяли… — растерялся я.
— А если он в очереди стоит?
— Бля! — выругался я. — Ростик, чего ты предлагаешь?
— Ничего. Но его нет уже полтора часа.
Ростик заходил кругами по свободному пятачку перед машиной.
— Может, сходить в магазин посмотреть? — предложил я. — А то сидим здесь, как в консервной банке.
— Не надо никуда идти, — сказала Даша. — Если нас ищут, то лучше не появляться лишний раз на улице, тем более в такое время. Придет ваш Жила, никуда не денется.
Я уже почти был уверен, что она знает больше, чем говорит. И собирался было спросить, что она там Жиле в машине шептала, но тут неожиданно зазвонил телефон. У Ростика.
Он долго не брал трубку. Выключил звук и смотрел на мигающее табло с неопределенным абонентом.
— Ответь, — сказал я. — Блин, не томи.
Наконец Ростик решился. Ответил, что-то выслушал, потом включил громкую связь и положил трубку на капот.
— Доброй ночи, извините за беспокойство, — зазвучал из динамика телефона спокойный мужской голос. — У меня к вам два вопроса. Первый: вы действительно считаете, что вам не выплатят миллион долларов, если вы победите в пятом этапе?
Мы переглянулись.
— Как минимум, мы должны знать, что у вас есть такие деньги, — выступила Даша.
— У нас есть такие деньги, — сказал мужчина из трубки. — Второй вопрос: это единственная причина, по которой вы хотите отказаться от последнего этапа?
— Нет, не единственная, — ответил Ростик. — И мы не хотим закончить игру. Мы ее уже закончили, так что можете прямо сейчас переводить деньги мне на карточку.
— В восемь утра, — любезно напомнил голос. — О своем решении сообщите в восемь утра.
— Запишите реквизиты карточки, — сказал Ростик.
— Мы знаем твои реквизиты, — произнес голос.
И тут я, поняв, что терять уже особо нечего, набрался наглости и спросил:
— А вы кто?
Ответили не сразу.
— Уточни смысл своего вопроса.
— Ну, я имею в виду, как к вам обращаться… Имя у вас есть?
Едва я произнес последнее слово, как в ту же секунду связь разъединилась.
— Вот нафига тупые вопросы задавать?! — воскликнула Даша.
Я пожал плечами. Мне вопрос тупым не казался. С человеком надо разговаривать, зная его имя. Называешь собеседника по имени, и тогда к тебе совершенно другое отношение. В этом случае где-то уговорить легче будет, а где-то и надавить.
Даша, может, еще что-то сказала бы, но в этот момент телефон Ростика опять дал о себе знать. На этот раз он тренькнул, возвещая о пришедшей эсэмэске. Почти одновременно раздались сигналы моего и Дашиного телефонов, а потом что-то запищало возле двери.
Тут же раздался условный стук, и голос за дверью громко зашептал:
— Пацаны, открывайте! Это я!
Видимо, больше всех перепугался я, потому что даже подпрыгнул на месте. А когда пошел к двери, доставая свой телефон, то услышал, как за спиной Ростик хрипло воскликнул:
— Ну ни хера себе!
Logged audio
(в самолете, литера «С», просит приготовить отчеты)
— Вы скоро будете?
— Уже приземляюсь. Минут через двадцать буду. Как у тебя?
— Шатдаун. Восемьдесят два процента основных систем легло.
— Да что там происходит?! На что направлены резервы?
— Зафиксировано четыре попытки изменить алгоритмы безопасности. Сколько всего было попыток, нам остается только предполагать.
— Понятно. Что с резервными?
— Мы не можем проверить. Есть несколько директорий, на которые идут ссылки, но все они с литерой «С», к которой нет допуска. Ждем вас.
— У аналитиков что?
— Пока ничего. Изменений никаких нет.
— Это пока ничего. А что будет дальше… Все, мы приземлились. Через двадцать минут чтобы все отчеты были готовы.
Нам перечислили по шесть миллионов девятьсот семьдесят три тысячи сто пятьдесят рублей. Каждому.
Ростик не поленился, посчитал на калькуляторе. И сказал, что это ровно двести пятьдесят тысяч долларов по курсу Центробанка.
Наверное, мы были единственными людьми в мире, у которых на телефонах лежало по четверти миллиона долларов.
Интересно, можно ли вообще за всю жизнь выговорить столько денег?
Интересно, а что скажет мой оператор? Я у них, наверно, сразу VIP-клиентом стану.
— Оперативно. — Ростик подбросил в руке четверть миллиона. — Ты представляешь себе, сколько времени надо, чтобы на четыре номера столько денег перевести? А наши олигархи за минуту управились.
— Эти деньги станут по-настоящему нашими, если мы пройдем пятый этап, — напомнила Даша.
— Хочешь продолжить игру? — спросил Ростик.
— А ты нет?
— Нет, — отрезал Ростик.
Жила дипломатично кашлянул и осторожно предложил:
— Может, похаваем?
Logged audio
(отчеты, ЮКОС, миллион долларов, литера «С», хочет связаться с Востровым)
— Господи, как много… Ты читал все это?
— Вкратце.
— Выросла цена на Урале. Но мы связываем это с ЮКОСом и международным…
— Я понял. Больше ничего? Это первые запросы после перезагрузки?
— Да. Я выделил для вас наиболее значимые.
— Все наши?
— Вот эти и эти. А здесь не совсем понятно. И самое главное вот, буквально несколько минут назад.
— Это что? Перечисление… Миллион долларов… Мобильные телефоны? Кому принадлежат эти номера?
— Директория с литерой «С». Мы только начали распаковывать логи.
— Ясно. Выясни по номерам. И звони Вострову.
— Может, лучше вы сами Вострову?
— Хорошо, сам позвоню. У вас кофе есть? Крепкий, с сахаром, без молока.
Жила принес две сумки. В одной была еда «на сейчас», в другой — «на дорогу». Сказал, что стоял в очереди, потом вспомнил, что забыл купить хлеб, возвращался, снова стоял в очереди, потом заплутал на улице…
