— Берн, ты снова делаешь ценные умозаключения. А собственно, почему нечто простое не может дать жизнь чему-то сложному? Так случается сплошь и рядом, даже в обычном космосе. Я имею в виду, атомы водорода ведь служат основным строительным материалом для звезд, верно? Кстати, мне сверхленная нравится. Есть в ней добродетель неиспорченной простоты.
— И полная тупость!
— Об этом не нам судить, Берн. Вперед! Нужно найти рулевого!
— Рулевого?
— Так я называю того, кто заварил всю эту кашу на Земле. Поначалу я дал ему имя «доктор Стрендж», но оно не подходит. Он вовсе не великий волшебник. Скорее напоминает парня, который посадил на мель нефтяной танкер «Экссон Вальдес». Хотя я и подозреваю, что Рулевой обитает в сверхленной невообразимо долгое время, сдается мне, он какой-то недоразвитый. Среди богов такие на десятых ролях.
Я уже начинал чувствовать себя персональным эхом Дарвина, однако не мог сдержаться:
— Бог? Да неужто он заслуживает такого названия?
Мой Маленький Пони, который был Дарвином, погрузился в раздумья.
— Боюсь, это так, Берн. Нет почти никаких сомнений, что большинство из приписываемого Богу на самом деле — работа Рулевого.
Судя по всему, я умудрился изобразить на своей лошадиной морде сомнение, потому что Дарвин продолжил:
— Ты никогда не задумывался, почему — если это Бог, — почему он кажется таким капризным и жестоким, сверх-активным в одно столетие и совершенно пассивным в другое? Теперь у нас есть ответ. Бог — злостный нарушитель вроде нас. Просто он прибыл в сверхленную в незапамятные времена. Скажем, четверть миллиона лет назад. До этого в сверхленной царила тишь да гладь, как и на нашей Земле. С прибытием грубого, неумелого Рулевого все пошло по-другому. Нет, конечно, стремление к энтропии было всегда, но Рулевой поднял иррациональность на новый уровень. Ему, к примеру, ничего не стоит помогать обеим воюющим сторонам!.. Нам предстоит остановить негодяя. Вперед!
Дарвин затрусил к одному из ватно-сахарных деревьев. Пришлось догнать его, чтобы задать следующий вопрос:
— Так я был прав насчет того, что всему в сверхленной есть соответствие в нашем мире?
— Все немного сложнее, однако в целом верно.
— А что происходит на Земле от того, что мы вытаптываем здесь траву?
— К счастью, трава представляет собой космологическую константу, невидимую энергию, принадлежащую вакууму между мирами. Так что мы всего лишь слегка колеблем пространственно-временной континуум.
Повсюду, куда ни глянь, смерпы продолжали сосредоточенно жевать траву, не обращая на нас ни малейшего внимания. Я заметил среди стеблей еще какие-то растения. Например, штуковину с крошечными листьями и гроздью фиолетовых ягод и еще одну с желтым цветком, как у клевера.
— Что это?
— Те, что с ягодами, вызывают беременности. Я как-то случайно поместил среди этих растений несколько зеленых смерпов, и они начали есть их… остальное ты знаешь.
— Матерь божья!
— А клевер вызывает рак. Я отогнал от него нескольких смерпов.
— Дарвин, боже мой, это слишком большая ответственность! Понятное дело, бывали времена, когда мы с тобой держали в руках судьбы целых планет, да что там, дюжин звездных систем — помнишь, что произошло, когда на свободу выбрался Пожиратель Тьмы? Но здесь ведь совсем другое дело. Там мы знали свои возможности и возможности врага. А тут чуть ошибешься, и, глядишь, целую галактику как корова языком слизнула!
— Что верно, то верно, но мы ведь не можем позволить Рулевому околачиваться здесь, особенно теперь, когда мы столько о нем узнали, верно? Наш долг — спасти мир!
— По-моему…
Тут мы добрались до ствола ватного дерева, и Дарвин сказал:
— Каждое из деревьев представляет целый класс объектов. Это — дерево естественных спутников. Именно манипулируя этим деревом, Рулевой сначала сделал Луну зеленой, а потом заставил ее исчезнуть.
Я вздрогнул.
— Так что, мы сейчас восстановим Луну?
— Бери выше. Я уверен, что Рулевой до сих пор здесь!
Крона дерева была такая прозрачная, что я просто не понимал, как что-то может в ней спрятаться.
— На верхушке каждого дерева находится дверь в метафизический пульт управления. Наверняка там и прячется Рулевой. В одиночку я не смог туда добраться, но с твоей помощью…
Я понял, куда клонит Дарвин. Дотянуться до нижних ветвей он мог, только взобравшись мне на спину.
Итак, я встал поддеревом и позволил Дарвину на меня вскарабкаться. Четыре копыта Моего Маленького Пони уперлись мне в спину, затем я почувствовал только два задних, и наконец, вес Дарвина исчез.
Я внимательно наблюдал, как Дарвин перебирается с ветки на ветку. Когда он достиг верхушки, в небе открылась дыра, и Мой Маленький Пони нырнул в нее.
Дыра закрылась.
Я ждал.
Внезапно дыра открылась снова.
Первым из дыры вылетел Рулевой, за ним Дарвин. Оба рухнули вниз, приземлившись на космологическую константу с громким шлепком.
У меня было всего несколько секунд, чтобы рассмотреть Рулевого.
То, что я увидел, оказалось неандертальцем. Волосатый приземистый пещерный человек с нависающими надбровьями и тяжелой челюстью, типичный представитель доисторических охотников на саблезубых тигров.
Дарвин, кряхтя, поднялся на ноги.
— Быстрее! За ним!
Мы бросились в погоню за кривоногим, но удивительно шустрым Рулевым. Бесчисленные смерпы кинулись врассыпную, вызывая бог знает какой переполох в нормальной вселенной.
Я выдохнул на бегу:
— Как… как он попал в сверхленную?
Умеренный галоп не помешал Дарвину начать очередную лекцию:
— Ингредиенты нашего коктейля легко найти на Земле. И я подозреваю, что уединение в пещере среди наскальных рисунков оказало такое же действие, как наши биомиметические цепи.
— Но… как же он прожил здесь столько лет?
— Похоже, он питался смерпами. Я нашел обглоданные кости.
— О-о!..
Рулевой приближался к очередному дереву.
— Нельзя допустить, чтобы он добрался туда! — крикнул Дарвин. — Это дерево гигантских астероидов, сталкивающихся с планетами!
Дарвин пустился вскачь и отрезал Рулевого от его цели. Пещерный человек, оказавшийся единственным богом, которого когда-либо знал наш мир, издал раздосадованный вопль и бросился в другую сторону.
Я начал уставать. Нельзя же целый день участвовать в скачках! Как долго мы сумеем удерживать Рулевого на траве? Раньше или позже он перехитрит нас, и тогда на Земле воцарится настоящий хаос.
По-видимому, Дарвину пришла в голову та же мысль. Он сделал последний отчаянный рывок и бросился на Рулевого, сбив его с ног. Рулевой кубарем покатился прямо на группку оливково-зеленых смерпов.
Когда он поднялся на ноги, в каждой его ручище было по смерпу.
— Мать честная! — только и сказал Дарвин.
— Кто? Что? Кого он поймал?
— Нас! Это смерпы, из которых произошли Дарвин и Бернетт. Я идентифицировал их, когда был здесь в прошлый раз.
Прежде чем я успел хоть что-то сказать, Рулевой свернул обоим смерпам шеи и швырнул бездыханные трупики на траву.
Дарвин ударил копытом в землю.
— Ну, ты меня окончательно достал! — взревел он и бросился вперед.
Я за ним.
Если вы никогда не видели кого-то, забитого насмерть двумя Моими Любимыми Пони, вам крупно повезло. Зрелище не из приятных.
Закончив слизывать кровь Рулевого с копыт, я заметил:
— Итак, Дарвин, опять мы с тобой спасли мир. Только на сей раз умудрились при этом погибнуть.
— Боюсь, ты прав, Берн. Наши тела на Земле разделили судьбу смерпов. Но так же как Рулевой пережил смерть своего тела в пещере, так и мы живы здесь, в сверхленной.
— И нет никакого шанса вернуться? Мы навсегда застряли в этой тоске смертной?
— Ну, я бы так не сказал…
Как позже сообщила нам Джин, она была крайне удивлена, когда пояс астероидов в родной системе Оверлорда начал выстраиваться в послание от двух товарищей по колледжу. В конце концов мы не виделись больше звездного года, я уж не говорю об отсутствии гиперпространственных открыток ко дню рождения. Разморозить клонов, которых мы оставили ей на сохранение, было делом нескольких минут. (Их телам, само собой, соответствовали два здоровых смерпа в сверхленной.) Старина Козлиная Бородка настолько смягчился, что одолжил Джин свою Имперскую Субпространственную Яхту. И уже через несколько дней Джин объявилась на Земле.
Мы с Дарвином в сверхленной за это время исправили все, что напортачил Рулевой, а заодно произвели тонкую настройку кое-каких космических параметров. К примеру, очень скоро люди заметят отсутствие заболеваний, передаваемых половым путем.
Само собой, телепортационный диск в доме Дарвина был настроен и на Джин. Сняв с наших трупов виртуальные костюмы и надев их на клонов, Джин ввела каждому из них небольшую дозу транспортационного зелья — ровно столько, чтобы синхронизировать их с нашими воплощениями в сверхленной, — и вот мы уже перед ней как новенькие.
