Дмитрий Евгеничев - Прогулки с дочерью по нарисованному парку

— У тебя же бэха? — Удивился Борис.

— Что? «Гелик», это я так свой меч называю — Гелиор. Святое оружие. На него год уже клан облизывается.

— Продай — раз он им так нужен. — Пожал плечами Борис.

— Я бы может и продал, если бы тысячу предложили. А за полторы сотни, пусть слюной давятся.

— Тысячу золотых?! — Осторожно спросил Борис, — я, так понимаю, здесь это миллион?! За виртуальное оружие?!

— Боря, ты настраивайся, на другое восприятие этой игры. Там крутятся большие и очень большие деньги. Даже в нашем кластере. А у соседей тем более. Клану он нужен для воплощения одной огромной розовой мечты. Впрочем, это мечта всех кланов. Собственный замок. И это не только сами здания и сооружения. Это право на чеканку собственной монеты. Значит, с моего меча можно поиметь не один и даже не десять миллионов…

— Поня-я-ятно… — Борис, явно переосмысливал, какие-то свои расчеты. — А другое оружие они не могут добыть?

— К сожалению Гелиор пока единственное святое оружие. Потому, что с богами в нашем кластере жуткая напряженка. Это у соседей — выбирай кого хочешь. А у нас одни атеисты. Причем принудительные. Все уже с ног сбились в поисках. В клане единственный жрец — кто — неизвестно. И жрец странный. Ни храмов не строит, ни верующие ему не нужны. Но магия у него будь здоров! Да ну их к черту… Что еще хочешь узнать?

— Кем мне там становиться посоветуешь? — Спросил Борис.

— Тут и думать нечего. Есть одна интересная профессия маг-поисковик. Прямо для тебя придумано, — со смешком ответил Никита, — тебе понравиться.

Уже по пути домой Никита раздумывал над состоявшимся разговором. Вроде бы и ничего не сообщил ему Борис. Но, sapient sat[9]. Даже не столько умному, сколько информированному. Никита вспомнил, как он стал наводить справки о новом опере и везде натыкался на эдакую мягкую, но страшно неподатливую стеночку. Информацию по запросу — пожалуйста, а влево вправо — извините. Никита по опыту знал, что такое случается, когда объект находиться в сфере интересов какой-нибудь организации обезличенно и емко называемой «спецслужба». Всякие силовые структуры типа спецназа ГРУ, при взгляде на Бориса отпадали сразу, каких либо глубоких познаний в технике новенький тоже не выказал. Но дальнейшая совместная служба и потом, хорошие приятельские отношения, переросшие в настоящую дружбу, подвели Никиту к мысли, что с его талантами Борька органично смотрелся бы только в сером плаще с поднятым воротником, темных очках и шляпе надвинутой на глаза. Решил для себя и больше не пытался приоткрыть завесу тайны друга.

А сегодня, когда разговор в очередной раз коснулся реалий «Битв Фронтира» и Никита попытался объяснить, другу, что стена, разделяющая кластеры, к сожалению или к счастью непреодолима, тот помолчал, а потом выдал, — Есть мнение, что она скоро закончится…

Нет, ну точно Борька — разведчик! — Думал Никита, пытаясь не задремать на задней площадке пустого, по позднему времени, троллейбуса.

Элли очнулась через полчаса. Я успел распределить очки характеристик, полюбоваться на достижения и пообщаться с женой. Объяснив ей, что выход задерживается, я коротко рассказал о своих успехах, и предложил разработать новый план вживания в этот мир. Ответ Светы, сводился к тому, что все, что нас не убивает, делает сильнее, она мной гордится, и план к утру будет. Она, кстати подсказала мне, что надо сделать достижения открытыми. Во-первых, это давало дополнительные очки славы. Пресекла мои попытки углубиться в предмет, коротким ответом: «Потом объясню». А во-вторых, открытые достижения означали только то, что игрок мог нацепить медальку, нарукавную нашивку, либо что-нибудь еще. Причем эти регалии всегда были съемными. На мой вопрос, что появится у меня, она попыталась меня заинтриговать: «жми „Да“ — удивишься». Нажал, действительно прикольно. Золотой аксельбант, с вплетением черной и оранжевой нити. Шикарная вещь, смотрящаяся на рубахе новичка как на корове седло. А если учесть, что рукава рубахи не доставали до запястья и штанишки стали мне явно коротковаты… Браслет на левой руке тоже смотрелся вызывающе, но он пусть побудет. А аксельбант — в сумку, вот как будет у меня парадная форма, тогда примерим.

— Ух, ты! Ёж, ну ты прямо писаный красавец!

Вот еще одна игровая условность. Элли, только что лежавшая пластом, уже скачет вокруг меня.

— Кто-то собирался в Кромт? — Я попытался одновременно, и уязвить и воззвать к совести эльфы.

— Кто собирался? Когда?

— Ты! Полчаса назад! Могла бы и помочь.

— А, ну да, как же — помочь. Видал, как он меня! Бах, и я в темноте, лежу, форумы почитываю. — С непосредственностью ответила Элли. — А где он, и кто это был вообще?!

— Колдун из соседнего кластера, амулет искал, который мы утопили.

— Ты утопил, — поправила меня Элли, и с недоумением продолжила, — как это из соседнего кластера, разве так можно? Говорят через горы ходу нет. Или его демоны в обход к нам пропустили? Так и где он?

— Да такого ссс… — я проглотил ругательство, — могли и демоны пропустить. Теперь, вон, свой амулет ищет. — Кивнул я на болото.

— С ума сойти! Ёж ты его убил? Он же здоровенный такой был и маг к тому же!

На форумах пишут, что нулевка, да хоть и тройка тоже, фиолетового игрока даже поцарапать не сможет…

— Есть у нас методы против Кости Сапрыкина! — Горделиво вымолвил я.

Элли фыркнула, потом, словно спохватившись, задумчиво уточнила, — Соседний кластер, а ник, вроде, русский? И тут же переключилась на другое. — А огонь? Огонь ты как добыл? Покажи, Ёж, ну пожалуйста! — Заканючила Элли.

— Это не я добыл, это колдун, когда в тебя стрелял, ветки сухие под ивой поджег. А я только потом еще их нарезал, да подбрасывал потихоньку. Так что теперь у костра хоть до утра можем сидеть, не замерзнем.

— Стой, стой, Ёж, — уставилась на меня девочка, — чем это ты ветки «нарезал»?

— А, вот, — боевой трофей! — Я с гордостью продемонстрировал ей свой «Взмах», — им и нарезал. Эльфа нахмурясь, смотрела на мои руки.

— Тааак, Элли, скажи, что ты видишь? — Я помахал лезвием прямо перед носом девочки.

— Ни-че-го! — С выражением, как будто объясняла что-то маленькому ребенку, ответила мне эльфа.

— А какое у тебя сейчас восприятие? — Вкрадчиво поинтересовался я.

— Ноль целых, одна десятая, а что? — Элли напряглась, словно перед прыжком.

Я сделал знак рукой, подожди мол, — А сколько надо, что бы увидеть золотую монету?

— Это общеизвестно — единица нужна.

— Элли, сейчас мы будем повышать твое восприятие, — я поднял руку, предупреждая попытку эльфы радостно завизжать, — но ты будешь говорить только «вижу» и «не вижу», договорились? Ответом мне было учащенное дерганье светловолосой головки.

Чего греха таить, мне было не только интересно, что получиться. Была, была мечта получить, что нибудь за обучение. Да и постоянные вопросы Элли «а это что?» — надоели. Так что следующие десять минут мы сначала перебрали все имеющееся у меня в сумке, а потом прошлись ходить вдоль берега болота, внимательно рассматривая растения. Впрочем, внимательно их осматривал только я. А Элли с жадностью ждала команды «фас», то есть — «смотри». Берег болота оказался на диво богат. Припорошенные снегом ирисы, ядовитые калужницы и лютики (все, впрочем, без цветов), съедобные смирния и медуница. Жаль, что все съедобное и алхимическое нельзя было собрать. «В данное время — бесполезно» — фраза, которой оканчивалось описание практически каждого растения. Зато, почти каждое было то нечастым то незаурядным и возгласы Элли «О, вижу», «Ага, поняла» и «Уррра! Еще одна десятая!» радовали слух. Представителей здешней фауны увидеть не удалось. Может оно и к лучшему. Пару раз я замечал, у самой воды отверстия небольших норок. И посчитал за лучшее с хозяевами не знакомиться. А ну как змея. Ведь не будут же разработчики запускать в игровой мир неядовитую змею, если здесь даже зайцы кусаются.

Единицу в восприятие Элли получила, когда я нашел гриб. Ярко красный, величиной с кулак, выдающийся и к тому же съедобный. Под названием «Эльфова чаша», символично, однако. После привычного «есть, вижу» эльфа заворожено выдохнула, — Есть, есть единица! А дальше что?

Подождав несколько секунд, я понял, что за обучение Элли мне ничего не обломилось, молча, протянул ей ладонь, на которой лежал источник моих мучений — золотой, он же — проклятый амулет. То, что Элли увидела монету, было понятно по изменившемуся лицу девочки.

— Ёж, это же золотой, да?

Я сжал кулак, а Элли, не глядя в мою сторону, заговорила, медленно подбирая слова, — Ёж, ты же знаешь, когда мы дойдем до поселка… Там… В общем мне очень хочется туда попасть. Надоело уже по лесу и болоту этому проклятому…А там надо деньги платить за проживание и питание и много еще за что. Это итримов, ну медяков местных 30, а то и 40. В игру их вводить один к десяти. Это триста-четыреста рублей каждый день. А у нас с мамой из-за операции… Да и вообще каждая сотня на счету, — Элли наконец посмотрела на меня, — Ёж, я понимаю, тут каждый за себя, но, — девочка хлюпнула носом и обреченно закончила, — золотой, это же если из реала вводить — сто тысяч…