– Погоня за агентами-предателями не дело инквизиции, – попытался возразить тогда Вуниш.
– А если агент подозревается в краже двойника, переносе сознания, нарушении режима секретности стирания личности до приёма на работу? – вкрадчиво поинтересовался гость. И вот тогда у инквизитора не осталось доводов против начала совместной операции.
Теперь же Патрик размышлял, скорее, не над тем, как именно выполнить задание странного представителя Корпорации, а над тем, как после этого самому не сгинуть где-то в окраинах этой самой Корпорации.
Он потёр правое плечо, где потребовалось наибольшее вмешательство и замена повреждённых мышц. Единственное, что спасло его в тот день, когда сбежал Гриффин, это броня, но она же и нанесла непоправимые увечья, буквально смяв плечевой пояс в фарш, когда от нескольких попаданий из винтовок своих же дезориентированных людей её разворотило и сплющило.
Вуниш вяло ковырнул носком высокого ботинка запёкшееся пятно крови, натёкшее из тела дознавателя, сморщился и отошёл подальше.
Эта работа нравилась ему всё меньше и меньше, а вот вопросов к Корпорации появлялось всё больше и больше…
Вишнёвое солнце медленно погружалось в тёмные воды моря, плавя облака у горизонта, и окрашивая их во все оттенки алого. Спокойную гладь рассекали только несколько пенных полос, тянущихся за небольшими корабликами, движущихся на северо-запад, чтобы в скором времени скрыться за коричневым нагромождением скал, закрывавшем обзор с террасы.
Хозяину поместья уже много лет предлагали взорвать эти бесполезные камни, чтобы можно было любоваться северным берегом полуострова, не вставая с любимого кресла. Но он неизменно улыбался и отказывал своим старым друзьям, каждый раз придумывая новые доводы против уничтожения камней. В последний раз он осадил старого адмирала Мендосу, который, разогретый выдержанным односолодовым виски, уже приказал развернуть орудия своего линкора, находящегося на орбите, и прицелиться в «задолбавшие каменюки». Выслушав отповедь насчёт уникального биоценоза мхов и лишайников, эндемичны, редких, занесённых в «Бриллиантовую Книгу», и потому жутко ценных, старик раскраснелся ещё сильнее, и отправился дегустировать коньяки в библиотеку.
Особенно его добила калькуляция примерной стоимости скал с лишайниками, без учёта расходов на сбор и поддержание популяции. «Два линкора! Два гребучих линкора со всем оснащением и судами сопровождения! – бурчал себе под нос Мендоса, поглощая коньяк стоимостью в свой официальный месячный оклад, как воду. – За какие-то три скалы и долбанную растительность! Раздери меня астероид, три торпеды в задницу этим шибанутым на голову сухопутным мартышкам… Совсем с ума двинулись в своей Сети…»
А радушный владелец владения «Святой Янус» пригласил своих гостей на террасу – насладиться вишнёво-алым закатом, и дегустировать мятный кофе, обмениваясь информацией в задушевных разговорах…
Среди слухов, бизнес-сплетен и обсуждения фондовых рынков Главной Последовательности неожиданно царапнула слух случайная фраза. Так бывает, когда кто-нибудь говорит глупость именно в тот момент, когда все остальные разговоры утихают… И человек, произнёсший неловкие слова, замирает под горячими лучами взглядов, понимая неловкость ситуации.
– Даль, а что твои «бегущие человечки», сильно ли оторвались от преследования? – повторил, слегка улыбаясь, незнакомый хозяину худощавый мужчина с загорелым лицом, одетый в стильный деловой костюм тёмно-зелёного оттенка. На его вытянутом лице не было заметно и следа смущения – скорее, наоборот. Уверенный взгляд карих глаз, расслабленная поза, прямая спина и широко расставленные под столом ноги… Сканер запустился автоматически, и автоматика выдала результаты поиска по базе данных. «В списках не значится. Допуск высший. Приоритет обслуживания высший. Просьба оказывать всяческое содействие, – шепнул в уши лёгки голосок аудиопризрака, и добавил уже от лица телохранителя: – Вызвать поддержку?»
Даль легонько повёл глазами по меткам на напылённом на глаза экране, отменяя повышенный уровень безопасности, и вежливо переспросил гостя:
– Простите, сударь, а вы, собственно, о чём?
Неизвестный широко улыбнулся:
– Я спросил, как обстоят дела с гонкой-преследованием, которая сейчас проходит на Периферии? Чего непонятного?
Нагловатый тон слегка ошеломил гостей, начавшихся перешёптываться, а Майлз Стейтон, известный на половину Сети художник-авангардист, второй профессией избравший мастерство оружейника, наполовину вытащил из наплечной кобуры своё очередное творение, больше походившее на комок спутанной проволоки с торчащими из него кристаллами.
Короткого взгляда Даль хватило, чтобы Стейтон, смешавшись, спрятал излучатель обратно, и углубился в свой кофе, затягиваясь короткой чёрной сигарой.
– Непонятного, на самом деле, много, мой дорогой друг… – протянул Даль, вставая с кресла и закуривая сигару.
Сейчас все внимательно смотрели на него. Даль Пьетро, богатейший человек планеты, владелец сотен предприятий и холдингов, меценат и покровитель изящных искусств, ежедневно тратящий миллиарды крон, и зарабатывающий в два раза больше… Сейчас он пребывал в странно приподнятом настроении, словно заключил величайшую сделку в жизни. «С дьяволом» – шепнуло подсознание, и умолкло после укола автоматической аптечки, встроенной в массивный наручный браслет. Поправив широкие рукава своей тонкой рубашки из лилового шёлка, Даль оперся на мраморную балюстраду, и жестом подозвал своего оппонента к себе. «Иди сюда, молодой наглец, – словно говорил он тем самым. – Ты прорвался на закрытую вечеринку, создал себе непрошибаемую легенду, привлёк всеобщее внимание. Теперь, собственно, можешь излагать своё предложение. Я тебя выслушаю».
В библиотеке взревел Мендоса, на быстром испаньоле разнося в прах и пепел дежурную вахту линкора «Неподражаемый идальго». «Изящные матюки, которые в пулемётном темпе
исторгаются лужёной глоткой пьяного адмирала, способны пробить даже систему акустического подавления, – в очередной раз поразился Даль, наблюдая за медленно идущим к нему незнакомцем. – Надо бы отгружать старика на орбиту, пока он не разнёс главным калибром что-нибудь…»
Странно закололо в боку, словно сбоил контур имплантов, ответственных за энергетику. Лицо гостя, расплывающееся в тёплых закатных лучах, смутно напоминало кого-то… Шелестнуло раскрывшееся индивидуальное силовое поле, разрезавшее воздух двумя слоями энергетических линий, текущих перпендикулярно. Теперь Пьетро был абсолютно защищён от всех ядов, взрывчатки, энергетического и волнового оружия… «На всякий случай. Во избежание… – подумал он, прищурившись.
– Итак? – вежливо спросил Даль, внимательно изучая наглеца.
– Сапрассас, ведь я тебя узнал, – тихо ответил тот, смотря Далю прямо в глаза. – Ты всё такой же властолюбивый сукин сын.
Пьетро вздрогнул от неожиданности. «Как он узнал?! – колыхнулась внутри волна паники, вызвав десяток уколов браслета. – Кто он? Не может быть…»
– Не понимаю вас, – холодно произнёс он, готовясь вызвать охрану. Под балюстрадой открылись портики боевых дронов, и раздалось тихое жужжание их двигателей. – Вы, кажется, хотели обсудить неких «человечков», не так ли, господин…?
– Йожин Сбажен, эсквайр, – издевательски хохотнул худощавый, опираясь рукой на мрамор. Дистанцию приватного разговора он держал великолепно – полтора метра, ни сантиметром больше, и только прямой взгляд-вызов нарушал каноны переговоров, принятых на Янусе. – Я здесь проездом. И решил заглянуть, уточнить, как у тебя дела, Зассапрас. Ты забился в свою уютную норку, окружил себя почитателями и лизоблюдами, создал себе образ благодетеля и мецената…
– Это так. В современном мире невозможно существовать вне общества. Рано или поздно…
– Херня. Это всё – херня, и чушь, – осклабился Йожин. Впрочем, Даль не сомневался, что это имя – такое же настоящее, как и его собственное. Фальшивка. Маркер. Предупреждение. – Признайся, тебе надоело пытаться изменить систему, и ты решил ей не противодействовать?
Гости, отделённые от их диалога полосой защитного поля, продолжили свои разговоры, приветствуя автоматы, разносившие перемену блюд и опустошавшие пепельницы. Пьетро скользнул по ним отрешённым взглядом, размышляя. Его невинная игра, приносившая массу удовольствия и, что уж греха таить, много денег, была единственным, что он не смог оставить в прошлом. Или не захотел. «Теперь, когда слово прозвучало, придётся на время отойти от дел, и переложить всё на исполнителей, вмешиваясь только в самых срочных случаях… – Даль не любил, когда его комбинации нарушают так легко и нагло. Решение на ликвидацию эсквайра Сбажен легло в стек команд. – Но каков хам!»
