Петрович вновь вызвал своего помощника, а тот передал меня какому-то незнакомому парню.
– Нам туда, – сказал мой сопровождающий, показав на массивную железную дверь, когда мы вышли из лифта на последнем подземном этаже.
Доступ нам дали с центрального пульта, что говорило о многом, дверь подалась назад и отъехала в сторону, открывая лестницу вниз. Еще несколько этажей и массивных дверей – и мы наконец оказываемся в самом центре святая святых нового виртуального мира. Здесь расположены ряды шкафов с кристалинами, плотно опутанные оптическими кабелями. Даже если на поверхности произойдет ядерная война – это царство оптики и электроники будет продолжать работать, автономного реактора хватит на пару сотен лет. «Интересно, и зачем меня сюда притащили? Подключиться к вирту можно ведь практически в любом месте, куда подходит канал! Опять темнят господа капиталисты, пряча от посторонних глаз какой-то большой секрет». – Легкие подозрения проскочили мимо, так и не успев оформиться во что-то более определенное.
– Вот ваш шкафчик. – Парень услужливо показал, куда складывать личные вещи.
Замок с резонансным сканером, автономный источник питания – так просто в личный шкафчик не залезть. И кто же, интересно, будет пытаться воровать в месте, куда доступ имеют считаные смертные, да еще и под неусыпным взглядом камер! «Не шкафчик, а банковская ячейка высшей категории защиты. Ладно, здесь все ясно, параноики хреновы». – Мысленно усмехнувшись, Вадим начал раздеваться.
– Сейчас я подключу провода и трубки, как пользоваться подобной КПЖ, вы знаете, раз в списке разработчиков стоит ваша фамилия. – Парень показал свой профессионализм, быстро опутывая мое обнаженное тело датчиками системы жизнеобеспечения.
Капсула была действительно новой и чрезвычайно сложной – без помощника я бы с ней полдня разбирался. Мое участие в создании этой техники, если сказать прямо, было совсем небольшим.
– Удачной вам работы, Мастер! – пожелал он напоследок, закрывая надо мной массивную герметичную крышку.
Ну вот, теперь можно по-быстрому сделать это дело и заняться своими.
– Синхронизация! – Мысленным голосом подаю команду капсуле, одновременно активируя внешний интерфейс своего нейринта, после чего мое сознание пропускает неожиданный информационный удар и наступает темнота.
Глава первая
Шагнуть в пропасть
Закаты и рассветы в горах бывают удивительно красивы. Ими можно любоваться до тех пор, пока вечер не перейдет в темную ночь или утро не сменится ярким днем. Только мне сейчас не до всего этого виртуального великолепия, представшего перед взором. Где-то произошел программный сбой, и все явно пошло не так. Ну не мог я, по логике вещей, оказаться на самой вершине горы, причем абсолютно голым – это противоречило базовому протоколу входа в систему. Там вообще должна пройти целая процедура адаптации и формирования настроек пребывания в виртуальном мире, никаких резких провалов, как сейчас. И тем не менее можно воочию наблюдать раскинувшееся вокруг величественное великолепие, которое по достоинству оценят разве что бывалые альпинисты. Рядом только камни и лед, и холод постепенно пробирает меня до костей, пусть и виртуальных.
– Десинхронизация и выход из системы, – громко подаю в пространство голосовую команду, которая должна вывести меня из виртуальной реальности.
Однако окружающий мир никуда не исчезает, словно никакой команды и не было. Ладно, попробую по-другому, напрямую через интерфейс подключения. «Что за…» – мой нейринт не откликается, будто его совсем нет. Заблокировать и взломать его в принципе невозможно, единственный вариант…
Сначала требуется победить холод. Раз я нахожусь в системе, он – всего лишь внешний поток данных, идущих в мой мозг от процессора виртуальной реальности. Сколько раз мне приходилось калибровать подобные ощущения, настраивая нейронные интерфейсы для обеспечения полного тождества событий внешнего мира и его внутреннего восприятия пользователем. Теперь можно провести обратный процесс. Знакомая работа: поток внутреннего представления легко замещает внешнее наведение. Фиксация, обращение, вытеснение лишнего. Готово. Странно, нейринт не чувствуется, рабочая панель не открывается, но нужный эффект благополучно достигнут. Ощущений медленно сковывающего все тело холода больше нет. Лишь легкая приятная прохлада от несильных порывов иллюзорного ветра.
Одно дело сделано – попробую отсюда выбраться как-то по-другому, раз система не реагирует на прямые команды. Панель не открывается, засада. Расширенное перенаправление внутренних чувств и замещение внешнего потока… полный облом. Как будто моего реального тела и вовсе не существует, есть только один виртуальный образ. «Так, подобная ситуация вроде как описывалась в документации для зон абсолютного погружения, следовательно, надо эту зону покинуть», – пришла в голову запоздалая мысль, как-то объясняющая нестандартную ситуацию. Невдалеке от себя в закатных лучах солнца замечаю совсем небольшую едва колышущуюся дымку. Так, возможно, это портал выхода из данного сбойного сектора. Делаю пару шагов к дымке, морщась наступая голыми ступнями на острые камни. Эти ощущения можно тоже переделать, только существенно сложнее, так как они относятся уже не к общему, а локальному восприятию отдельных участков кожи. Когда до едва заметной дымки осталось полтора метра, она вдруг рассеялась, открывая стоящего передо мной поляка Петруша, самого умелого тестировщика, с которым мне в последнее время часто приходилось подолгу работать вместе над этим проектом. От сердца немного отлегло.
– Спорю на что угодно, ты никогда не догадаешься, зачем меня за тобой сюда послали! – При этом он широко улыбнулся, только было заметно, как он сильно замерз.
И ведь в отличие от меня на его виртуальном теле имелась одежда, высокие ботинки, штаны и куртка. Хотя его одежда и не была предназначена для лазания по горам, но тем не менее должна была, по идее, немного защищать от порывов холодного ветра.
– Значит, ты не собираешься меня отсюда вытаскивать? – включив простейшую логику, задал ему провокационный вопрос.
– Надо же, все же угадал, Мастер, причем с первого раза, – еще раз улыбнулся он, подавляя крупную дрожь тела. – Меня сюда послали, чтобы тебя убить! – резко выдохнул он, сверкнув глазами.
Несмотря на всю странность ситуации, меня разобрал сильный смех.
– Убить в вирте? Хотите детально откалибровать ощущения, возникающие во время этого процесса? Неужели для этого более подходящего места не нашлось? – отсмеявшись, стал я осыпать его своими вопросами.
– Ты лучше скажи – сколько у тебя процентов акций компании, пятнадцать или шестнадцать? – переспросил он меня с совершенно серьезным видом на лице, даже дрожать от холода перестал.
– Восемнадцать, а к чему тебе это знать, ты же наемный персонал, а не член совета директоров? – Вопросом, совсем не относящимся к текущей ситуации, он меня сильно озадачил.
– Неужели тебе все еще непонятно? – Тот опять поежился от очередного ледяного порыва ветра. – Как ты думаешь, сколько сейчас стоит твой пакет акций и сколько он будет стоить после запуска проекта?
Я лишь недоуменно пожал плечами: за собственной работой мне было сильно не до того.
– Так вот, – продолжил свою речь Петруш, – уже сегодня речь идет о нескольких миллиардах, твой нейринт – это настоящая революция сам по себе, а вскоре цена может скакнуть раз в сто. Наши боссы категорически не желают допустить, чтобы от них ушло хоть что-то. Вдруг ты захочешь выйти из-под их влияния и продать свой пакет кому-либо другому? Потому-то мне и заказали убить тебя!
– Странное решение… – Слова тестера вызвали лишь недоумение. – Если я умру, мои акции им не достанутся в любом случае – уж об этом-то я хорошо позаботился. Наоборот, они сразу же окажутся в руках недоброжелателей наших боссов.
– А если ты не совсем умрешь? – озадачил меня поляк в очередной раз.
– Это как? – удивляться дальше я уже просто не мог.
– Место, где мы сейчас находимся, называется «Край забытых героев». Сюда игрок может попасть, только совершив что-то особенное, великий подвиг, по мнению кристалина-арбитра. Попасть-то сюда можно, но вот обычного выхода отсюда не существует, только через возрождение после смерти на том месте, откуда осуществился перенос. Здесь принципиально невозможно формирование локальной точки возрождения, игроки тут могут присутствовать, только пока не погибнут. Но и выжить здесь непросто – все местные зубастые тварюшки только начинаются от двухсотого уровня. Ты же сейчас попал сюда, минуя общий мир, потому твоей личной точки возрождения просто не существует. Теперь понимаешь, что должно произойти после твоей, так сказать, виртуальной смерти?
Вот тут-то он меня реально испугал. Если я здесь умру, не имея специальной привязки, то есть особого буфера сборки сознания и личности, формируемого как раз на подобный случай при входе в виртуальный мир, то мое физическое тело останется живо. И будет лежать в камере поддержания жизнедеятельности долгими годами. Только меня самого как личности при этом уже не станет. Без посредничества виртуального тела полноценный обратный переход личностной матрицы из вирта в реал невозможен из-за разрывов информационных связей. Это одна из серьезных недоработок системы безопасности, которую планировалось в ближайшее время закрыть путем небольшой модернизации нейринта. Планировалось встроить в него этот переходный буфер, дабы никакие сбои системы виртуального мира или канала обмена информацией не могли привести к чему-либо подобному. Но я со своим отделом только заканчивал готовить документацию для затыкания этой дыры и сам еще не имел полноценной защиты от нее. Потому мне обязательно нужно в системе резервное тело для осуществления перехода. Если сейчас моя пользовательская оболочка умрет, произойдет коллизия. Новое виртуальное тело не сформируется в игровом мире без активированной точки привязки, и сознание будет навсегда заперто в системе без какой-либо возможности его покинуть. Хитрый ход, со стороны никто не подкопается. В любом варианте можно прямо сказать: «Ушел в игру и не вернулся». Логи покажут добровольность входа, телеметрия подтвердит продолжающийся обмен данными между мозгом и системой. Пусть там будет какой-то мусор, но кто об этом узнает? Все, клиент формально жив и ничем не угрожает возможной стабильности финансового состояния владельцев компании.
