«Поехали», — подумал я с облегчением и глянул в окно. Вернее, собирался глянуть, но не получилось, потому что возле окна, прямо против меня, обнаружился чистокожий старикашка. Он разглядывал меня выцветшими глазками так, будто не человек перед ним, а инсектомутант. Мне он тоже не показался симпатичным. Из всех чистокожих старикашек, каких приходилось видеть, этот был самый гнусный.
— Здравствуйте, — сказал я ему, втайне надеясь, что после вежливого приветствия он бросит сверлить меня зенками, но не тут-то было.
Он собрал свою игуанодонскую шею складками, буркнул в ответ, чтоб и я не хворал, но таращиться не перестал. Причёска моя ему не нравилась. А мне кажется, хаера до плеч, как у меня, к примеру, гораздо лучше морщинистого безбрового яйца. Ну, чистокожий — он и есть чистокожий, что с него возьмёшь. Мне подумалось, что этот тип нечипованный, потому как чипованные старики попадаются редко, я до той поры не встречал ни одного, да и не хотел бы встретить. Но и тут не повезло. Дед возгласил довольно громко: «Не, прикиньте, шо хотят, то и творят!» — и стал искать поддержки, башкой своей яйцеобразной крутя по сторонам. И тут я заметил — он чипованный. Причём не просто, а по самые гланды. На затылке «косица» антенны и не один фидер, а два. Старый вертун, видать, апгрейдился лет десять назад, когда вышел смел-чип. Мало ему показалось видеть и слышать, захотелось ещё и нюх побаловать.
— Хиппуешь? — спросил он меня злобно, когда сообразил, что остальным моя причёска по пояс, если не по колено.
— Да, — ответил я любезно. Хоть и не понял, что он булькнул, но ссориться не было желания. В реале я человек мирный: если встречаю агрессивного тролля, стараюсь замять разговор. Но старикашку мой ответ почему-то не успокоил, даже наоборот. Он заморгал своими лысыми бельмами (не могу смотреть чистокожим в глаза, тошнит), зашипел и весь пошёл морщинами. Потом, похоже, взял себя в руки, потому как проговорил довольно спокойно:
— Сынок, я в твои годы был таким же, пока не поумнел. Ты шо, нарываешься, шобы в морду дали? Сними свой кулёчек сам, так будет лучше, поверь.
Ненавижу, когда меня называют сыночком и начинают учить жить, как будто имеют на это право. И всё равно я не понял тогда, что ему от меня нужно, поэтому ответил вежливо:
— Я вас не понимаю.
— Брось прикидываться, сынок, не зли меня. Я тебя по-хорошему прошу — сними кулёчек. Нужно быть, а не казаться, вот шо я тебе скажу. Ты не один в вагоне, если шо. Тебе-то самому не видно, а остальным как?
— Остальным, вроде, пофиг, — отвечаю и чувствую, ещё немного и пошлю, чтоб не лез. Говорю ему это и думаю: «Он что, в отрыве? Какой ещё кулёчек?» — но понимаю — не в отрыве дед. Видал я чипованных в отрыве, не тот случай. Слышит и видит прекрасно.
— А мне не пофиг, — проскрипел старик. Вижу, закипает, сейчас задребезжит крышкой. И точно — посунулся ко мне, да как заорёт:
— Я тебя просил, свинья волосатая! Сними на хрен свой мохнатый кулёчек! — и меня как схватит за волосы, да как дёрнет! У меня аж слёзы из глаз, до того больно. Не ожидал от него такой подлянки, даже отбиваться не стал, потому как оторопел. Ну, оторопь оторопью, а всё же больно, и я завопил на весь вагон:
— А-а! Чипать твою мать! Пусти, урод!.. Больно же!
Ещё бы не больно, если выдрал целый клок. Но, похоже, чего-то другого он домогался, потому что вскочил и стал разглядывать свои руки с прилипшими волосинами. Моими, между прочим. Гляжу сквозь слёзы и вижу — позеленел он, потом принялся руки от волос отряхивать, шевеля губами. И снова — зырк! — на мою голову. Я даже руками закрылся на тот случай, если опять решит вцепиться, но старикан позеленел ещё больше и зажал ладонями рот. «Сдаётся мне, кому-то сейчас и вправду понадобится кулёчек», — подумал я и не ошибся. Старый хрыч шустро крутнулся на месте, махнув хвостом антенны, пригнулся и вдарил вдоль прохода по направлению к ближайшему туалету. Там хлопнула дверь и стало слышно, как он зовёт морского змея. Небось, всю свою утреннюю порцию фуды принёс в жертву Большому Белому Брату.
Глупо, конечно, но я не смог сдержаться — ржачно же. Старый умник решил, что я в парике. Знаю, о чём вы подумали, нужно мне было сразу догадаться, но задним числом все стивджобсы, а вы попробуйте соображать быстро, когда из вас волосы дерут. Всем известно, что кое-кому из чистокожих, которых очистили в раннем детстве, теперь это не нравится. Я их в полной мере понимаю. Глянешь утром в зеркало, а там глазастая задница без бровей и ресниц. Или, к примеру, муж нормальный, а жена — чистокожая. Вот они и носят парики: кто из протеста, а кто и по необходимости. Пришлось мне однажды видеть мужика, который не только парик на голову, но и чулки волосатые из нанокожи, и на руки волосатые перчатки по самые плечи натянул и в таком виде расхаживал в шортах и майке, гордый как павиан. Несчастный парень, если вдуматься. Понятно, что вредный старикашка меня принял за нечто в этом роде.
Досмеявшись чуть не до икоты, я понял вдруг, что радоваться абсолютно нечему. Во-первых, наши вопли слышали все, и клик за два теперь пялятся, а во-вторых, сосед мой, когда проблюётся, наверняка захочет назад в своё кресло, не всю же дорогу он будет в сортире сидеть. Но обошлось. Я даже удивился, оглядев вагон: одни лысые затылки, как булыжники на олдовой мостовой. Никто наших воплей не слышал, и если пошевелить мозгами, понятно станет — почему. На Кольце-5 кроме меня никто не входил, едут они давно, значит, все поголовно уже в отрыве от реала. Зря только кресла занимают, их сложить штабелями — самое то. Странно, что старый герц меня приметил, наверное, он из тех, кому нравится разглядывать пейзажи.
Я глянул в окно, но ничего интересного там не нашёл. Рисовые поля, разделённые арыками, на горизонте — башни опреснителей. И значит, скоро по правой стороне появится синтокомбинат. Тощища смертная. Чипованный этого не поймёт, ему везде, где есть покрытие, — рай. Там, где на самом деле остохреневшие рисовые насаждения, у него горы и джунгли, а то и вообще Пандора или Сириус-сити, если он на мегасериалах поведенный и есть деньги на пополнение чип-карты. Но завидовать здесь нечему. У меня, когда вижу лысые черепа с косицами, как будто шило в позвоночнике шевелится, до того гнусно. Лучше поскучать с часик, чем пустить к себе в мозг клопа, тем более что обратно его не вытащишь. Даже если и получалось у кого-нибудь расчиповаться, мне о таких случаях не известно. Зачипуешься — будешь до самой смерти таким же айдиотом, как этот старик. Я вспомнил о нём и расстроился. В сортире стало тихо, значит, скоро он оттуда вылезет и тогда…
08212031:710:48:41 supervisor.scort: получено сообщение о коллизии;
08212031:711:18:00 supervisor.scort: выполнен анализ ситуации;
08212031:711:31:15 supervisor.scort: уровень опасности E;
08212031:711:47:24 supervisor.scort: запущено распознавание фигурантов;
08212031:711:48:59 supervisor.scort: получены данные о психотипах фигурантов,
08212031:711:49:59 supervisor.scort: ptype=HL243ACDC8314;
08212031:712:22:35 supervisor.scort: вызов guard;
08212031:713:23:03 supervisor.guard: выбор способа воздействия выполнен;
08212031:713:23:03 supervisor.guard: itype=001OLDFRTRCS7DRM;
08212031:713:23:04 supervisor.guard: вызов процедуры воздействия.
Старик так и не вернулся. Я забыл о нём, потому что стал думать о встрече с моей Салли, поглядывая на бесконечную нитку фудопровода за окном. Чего только я ни делал, чтобы разыскать её. Я имею в виду Салли, конечно. Без ложной скромности могу сказать, не каждый хоумскулер с таким справится. Мне пришлось реконструировать образ, а это вам не в чате флудить. Сначала я прикинул словесный портрет, потом натравил на то, что получилось, визуализатор, подправил вручную, а после ещё пришлось повозиться с трассером — прошерстить видеокамеры в окрестностях вокзала. Меня чуть было не заловили на этом деле. На моё счастье, Салли расплатилась в е-баре не картой, а просто пальчики на пальпаторе оставила. Так я её и нашёл. В первый раз, когда кинул мэйл на почтовый ящик Sally. N, сердце моё колотилось не хуже погремушки на хвосте у гадины с третьего уровня Slime&Darkness. И зря, как выяснилось, я трясся. Разболтавшись однажды, Салли призналась мне, что ждала, когда ж, наконец, придёт от меня письмо. Дурочка, не могла прямо в е-баре сказать, что запала. Я раньше не верил в чепуху про любовь с первого взгляда, а получилось, есть в этом что-то. Герц их, женщин, поймёт, думал я в тот день, ведь не знает она обо мне ничего, откуда любовь? Но оказалось, Салли понимает меня гораздо лучше, чем маман, о Лямкиных девчонках и моих ковиртоклассницах я вообще не говорю — дуры ещё те. А Салли — нет. Наверное, она одна такая, думал я через неделю после первого письма. Позже, когда начал встречаться с ней серьёзно и дело дошло до вирта, неожиданно для меня самого получилось, что на остальных мне чихать с мокротой.
Думая о Салли Энн, я задремал. Проснулся так, словно меня толкнули, не понял даже сразу, где я и почему там очутился. Может быть, меня и толкнули; вагон как раз подошёл к станции, и в проходе толпился народ. В окне — хвост огромной надписи «…льцо-3» на столбах кольцевой линии. Пока я сообразил, что это уже синтокомбинат, и все чипанутые, кому туда нужно, ломятся на выход, они успели выгрузиться, но вместо них в вагон набилась тьма-тьмущая других таких же типов. Не понимаю, как чистокожие узнают друг друга, по мне, так все они на одно лицо. Сидушки возле меня так и остались пустыми, я думаю, никому просто не захотелось сидеть по соседству с волосатым парнем. И очень хорошо.
