Ты вообще о чем? — лениво спросил Арин. — О чем ты, а?
Он приподнялся на локтях, подался вперед, обхватил Ская за плечи, привлекая к себе, продолжил:
Я хочу секса. И все.
Скай посмотрел на него, отметив про себя, что вкрадчивый тон никак не вяжется с обжигающей ненавистью, вспыхнувшей внезапно в засверкавших карих глазах, и сам ощутил прилив неконтролируемой злобы.
Если верить данным о методе незаживающих ран и сложившимся обстоятельствам, то за это дело можно не только расплатиться за долг перед первыми заказчиками, но и вытрясти сверху еще на пару доз кеторазамина. Слишком уж все это серьезно, и не один человек отдал жизнь за то, чтобы добиться такого результата. А рядом со смертями всегда крутятся деньги. Если не получается убедить парня так, напугав открывшейся перспективой потери этого его психа, то информацию придется добывать, неважно каким способом. Прости, пацан, за это я расплачусь с тобой кеторазамином. Обещаю.
Больше ничего не хочешь? — тихо спросил Скай.
Арин отрицательно качнул головой.
Скай внимательно посмотрел на него, поднялся, щелкнул по крышке телефона, быстро набрал короткий номер, сказал несколько слов и отключил аппарат.
Арин перевернулся на живот, устало прикрыл глаза.
Не вздумай спать, — резко сказал Скай. — Сам напросился. Хрен ты этой ночью поспишь. У меня к тебе разговор.
Он отвлекся на легкий стук, снял со стола легкий приборчик, похожий на фонарик, щелкнул кнопками, взглянул на монитор и только после этого открыл дверь.
Арин недовольно открыл глаза, услышав легкий звон:
Опять пить…
Он приподнялся, протянул руку, забирая стакан, почти до краев заполненный чистым виски:
Ладно, это хоть не вино.
Скай отнял у него опустевший стакан, признался честно:
Я просто хочу, чтобы ты как можно меньше запомнил. Тебе придется побыть собой.
Тейсо.
Нет, — быстро сказал Арин. — Не надо. Не надо.
Он выпрямился, закрылся руками, но недостаточно быстро для того, чтобы защититься — сказалась усталость и тяжелое алкогольное опьянение.
Скай развел его запястья, прижал спиной к стене:
С тобой по-другому не получается.
Подожди. Не надо. Я мог не понять, что ты от меня хотел.
Неважно, — нетерпеливо ответил Скай. — Бесполезно. Мне надоело.
Я же потом тебя убью, — устало и злобно проговорил Арин. — Убью же. Или…
Он вдруг поднял голову, и Скаю показалось, что в глубинах дрожащих зрачков родилась вновь знакомая стальная насмешливая искорка:
Или сейчас.
Неожиданным сильным движением, изогнувшись, Арин вывернулся, скатился с кровати и Скай понял, что не успевает отреагировать — такого от пьяного в хлам парнишки он не ожидал. Он успел только обернуться и сжать руки перед собой, смягчая тяжелый удар, от которого на незащищенной коже запястий моментально вспыхнули тугим багрянцем саднящие раны.
Этот же удар помог ему перекатиться назад и подняться на ноги. С удивлением Скай увидел, что Арин стоит в той самой стойке, в которой изображались на агитационных плакатах военные пехотинцы — элита действующей армии.
Ну, давай, урод, — зло сказал Арин. — Посмотрим, успеешь ли ты вспомнить свои сорокатысячные коды.
Скай проследил глазами плавное движение его руки, скользнувшей вдоль бедра к стальным вставкам высокого шнурованного ботинка, увидел тонкий режущий блеск рассыпавшихся в воздухе игл, успел отшатнуться и услышал визг вонзившихся в бетон стен клинков. Арин, не глядя на него, легко перепрыгнул кровать, развернулся, улыбаясь.
Макс? — спросил Скай.
Мы быстро учимся, — пожал плечами Арин. — А я один из самых обучаемых.
Он расслабился, отодвинул ногу чуть назад, принимая прежнюю стойку.
Ладно, — согласился Скай. — Посмотрим. Посмотрим, чему научился котик, кроме как подставлять задницу.
Арин не стал отвечать, подавшись назад, распределив свой вес, он оттолкнулся от пола, перевернулся, на доли секунды упершись руками о холодный серый пластик покрытия, качнулся вперед и ударил обеими ногами в грудь Ская.
Скай задохнулся, услышал предательский хруст ребер, ощутил всплывшую откуда-то из глубины горла теплую, вязкую кровь, на мгновение мир рассыпался на рваные режущие квадратики и прояснился лишь на долю секунды, которой хватило, чтобы прижать к себе потерявшего после удара равновесие, Арина.
Арин поднял голову, внимательно посмотрел в затянутые дымкой боли серые глаза:
Не удержишь, — сказал он.
Скай медленно потянул руку вверх, преодолевая его сопротивление, дотянулся до изуродованной шрамом шеи:
Тебе стоит только глотку прижать, и ты опять просто питомец.
Нет, — коротко ответил Арин. — Нет. А тебе конец, сука.
Конец твоему психу, — с трудом проговорил Скай. — Которого ты прячешь где-то, как любимую зверушку. Это тебя надо убивать, а не меня. Такие, как ты жить не должны. Вылез из своей конуры и занимаешься тем же самым — пользуешься человеком, который ничего не осознает, который свихнулся от боли незаживающей раны. Чем ты лучше своего хозяина?
Арин вызывающе вскинул голову:
Я не… — он осекся, вспомнив что-то. — Я не поэтому.
Да ладно тебе. Что ты для него сделал, а? Что ты ему дал? Секс? А он ему нужен?
Ему нужно, чтобы его трахали? Ты спрашивал? И если даже спрашивал, уверен в том, что он сам понял, что именно тебе ответил?
Скай понял, что Арин отвлекся, и осторожно приподнял руку повыше, уже ощутимо придавливая его шею.
Арин медленно коснулся пальцами его предплечья, но не сделал попытки освободиться.
Ты сделал неправильно.
Арин молчал, опуская голову, задыхаясь.
Ты сделал неправильно, — повторил Скай, отводя его руки, усиливая нажим. — Что с тобой нужно делать, если ты поступаешь неправильно?
Наказывать, — бесцветным голосом проговорил Арин.
Хорошо, — облегченно выдохнул Скай, — Драться ты умеешь, а вот нервы у тебя ни к черту. Ладно. К сожалению, я не в курсе, как тебя там наказывали, но для чистоты эксперимента поступим так. Давай-ка разберись со своей виной сам. Ты виноват, понял? Ты сильно виноват.
Арин вопросительно взглянул в глаза Ская, осторожно тронул пальцами его руку.
Скай понял его, опустил ладонь вниз, расстегнул застежку ремня на его штанах, с шелестом выдернул широкую кожаную ленту, накинул ее на шею Арина, затянул крепче:
Свободен.
Арин шагнул к стене, легко выдернул из нее узкие лезвия клинков и, прежде чем Скай успел что-то сделать, легко и умело полоснул стилетами по обнаженной коже запястий — поперек.
Явно не самоубийство, ему просто нужна кровь. Зачем?
Можно так, чтобы Тейсо было больно, а Хозяину интересно? — спросил Арин, разглядывая стекающую на пол густую кровь.
Можно. Выбери для себя наказание сам. А мне расскажи, за что ты себя наказываешь.
Спасибо.
Побелевшими, негнущимися пальцами Арин расстегнул молнию штанов, выбрался из одежды, лег спиной на кровать, опустил руки вниз.
Скай присел рядом, положил ладонь на его лоб, закрытый растрепавшимися прядями ярких волос, посмотрел сначала, как ложатся мягкие теплые струйки из разрезанных запястий на светлую кожу бедер, стекая между расставленных ног, потом в блестящие, отрешенные глаза.
Рассказывай.
Тейсо ошибся. Тейсо думал, что любит Тори. Но Тейсо им тоже только пользовался.
Скай отметил про себя имя, вздрогнул, увидев, как Арин дотянулся до пустой бутылки, тяжелой, толстостенной, но не стал прерывать, боясь, что тот собьется с мыслей:
Где ты его нашел?
Его привели к Хозяину, но он был ничей. И Тейсо захотел его себе. Тейсо думал, что станет нужным Тори. Тейсо ошибся, — голос Арина прервался, Скай опустил глаза и прикусил губу, увидев, как направляемое окровавленными руками горлышко бутылки проникает внутрь, растягивая сжавшееся судорожно колечко мышц.
Дальше.
Арин закрыл глаза, перевел дыхание:
Потом Тори разрезали, и Хозяин начал его любить. Потому что его было интересно наказывать. У него была рана.
Скай вспомнил истинное предназначение этой раны и про себя пожелал скорейшей смерти тому идиоту, которому вздумалось совать туда свой член:
А ты что делал?
Арин не ответил, явно не понимая вопроса, выгнулся, застонал. На лице его и груди выступили легкие светлые капельки пота. Скай мельком взглянул на почти целиком вошедшую в него бутылку, увидел кровавые стрелки лопнувшей кожи, сжался внутренне, но, вспомнив о своем обещании, не стал его останавливать, опустил голову на лохматый затылок Арина, сказал тихо:
Что сделал Тейсо?
Тейсо понравилось, что Хозяин тоже любит Тори. Но Тори не дали остаться с Хозяином. Его забрали.
Скай сжал зубы, ощущая все телом дикое напряжение каждой мышцы его тела, слушая рваное, судорожное дыхание. Он уже боялся посмотреть вниз, потому что рукой ощущал под влажной кожей впалого живота очертания твердого предмета.
