Я посмотрел вокруг, пытаясь понять, кто со мной говорит. Оказалось, это совсем уж маленький гном, которого из-за борта и видно толком не было. Но наглый!
— Да я бы испугался, — ответил я ему, — кабы хоть видел того, кто мне задать чего-то хочет. Ты, прежде чем меня пугать, пошел бы на сусликах, хомяках да тараканах потренировался — для них-то ты фигура, поскольку им и впрямь задать чего можешь!
— Вот, я погляжу, тебе зубы во рту жмут! — У гнома, похоже, был нехилый комплекс из-за маленького роста.
— Фрори! — рявкнул гном с огромной бородой, спустившийся с верхней палубы. — Опять ты кого-то задираешь! Ну вот что с тобой делать, а?
— Капитан, да он шпиен, я вам точно говорю! — Из-за борта появилась еще и рука и ткнула в меня пальцем. — Смотрит, следит, а потом побежит про нас татям рассказывать. Вон он странный какой, и пуговки у него ненашенские, у карманов, с буквами иностранными!
Гном-капитан посмотрел на меня. Я достал договор и, взойдя на борт по сходням, протянул его капитану.
— Тан Хейген, нанят в охрану корабля, — отрекомендовался я ему. — Надо бы вопрос по вахтам проговорить, да и по всему другому прочему — тоже.
— Добро пожаловать на борт, тан, — кивнул мне капитан. — Сейчас отойдем от берега, и вы все узнаете, не сомневайтесь. Фрори, скажи мне, где ты у этого воина пуговки углядел, да еще и у карманов? У него вообще карманов нет.
— А… это… он… — запыхтел и впрямь очень маленький, да еще и рыжий как огонь Фрори. — А вот нечего!
Он развернулся и припустил от нас по палубе.
— Бдительный, — улыбнулся капитан. — Все мечтает лазутчика поймать.
— Зачем? — не понял этого желания я.
— А кто его знает? — пожал плечами капитан. — Причуда у него такая.
Корабль грузили еще с полчаса, за это время я обошел его из конца в конец. Это был классический пароход девятнадцатого века, с угольной топкой и небольшим колесом сзади, вроде тех, что некогда ходили по Миссисипи и Волге, возили на себе Томов Сойеров и бесприданниц, а также вокально-инструментальные негритянские и цыганские ансамбли.
И вот уже пароход сделал «чух-чух», гудок издал закладывающий уши звук, толпа на причале замахала руками и бородами, а я замурлыкал себе под нос песенку о том, что провожают пароходы ну вообще не так, как поезда. Поплыли, слава богу!
До меня дело дошло только через час. Ходить было особо некуда, и я достаточно вольготно расположился на носу корабля и с интересом обозревал окружающий меня пейзаж — очень красивые скалы справа и слева и порхающих летучих мышей, потревоженных шумом. Благодать божия!
— Да надоест тебе еще на все это глядеть, — сказал подошедший ко мне немолодой мужчина в кожаной куртке, из-под которой виднелась кольчуга. — Тут разнообразия не будет, одно и то же — что туда, что обратно. А ты по шесть часов на это глазеешь каждый день.
— Вы тоже охранник? — поинтересовался у мужчины я.
— Да, как и ты, но только самый главный охранник на этом корабле и по совместительству на ближайшие три дня твой командир. — Мужчина протянул мне руку: — Максимус ван Пайн, но ты можешь называть меня просто — Макс.
— Хейген, — коротко назвался я. — И как тут? Не обижают деньгами? С работой как? Надеюсь, что не чрезмерно?
— Раз на раз не приходится, да и служба у нас особая. — Макс присел рядом со мной. — Нам мешки не таскать, но уж коли у нас работа появляется, так лениться не приходится, поскольку от тебя самого зависит, будешь ты похлебку на ужин есть или нет. В бою бывал?
— Случалось, — с достоинством ответил я.
— Ну коли не врешь — так хорошо. — Макс прищурился. — Впрочем, дорога покажет.
— Без стычек не обходится, — утверждающе произнес я.
— В последнее время — нет, — подтвердил Макс. — Дуэгаров развелось много, ведь не было их еще по зиме, а сейчас — все входы-выходы перекрыли. Говорят, что и дроу появились. Паршивые знамения, доложу я тебе.
— Дроу? — удивился я. О них в этой игре я даже не слыхал. Нет, темные эльфы были, но во всех мануалах отмечалось, что это именно темные эльфы, а не дроу, специально просили не путать. Мол, они и на свету активны, и не злые вовсе, и паукам не поклоняются. Просто они темные, разница со светлыми — только во внешнем облике, темные, как это ни странно, побледнее и поэстетичней. Готичненькие такие. А тут прямо дроу. Однако новости.
— Они. Их с последней битвы двух воинств никто не видел. — Макс встал, сморкнулся за борт, снял с ремня кривой, инкрустированный серебром рог и дунул в него.
Рог издал протяжный звук, и следом за ним раздался топот ног.
— Стой, стой. — Я наморщил лоб. — С какой такой битвы?
— Ты с неба упал? — Макс коротко хохотнул. — Тыщу лет назад или даже больше того на Райделлинском поле рядом с Крисной (ну, река такая есть) сошлись в последней битве силы Света и силы Тьмы. Силы Света, как водится, победили, Тьма была повержена. Вот с тех пор ни дроу, ни темных дварфов, ни стражей Мрака, ни пляшущих демонов — никого из них никто не видел. И даже дуэгары куда-то пропадают время от времени. И тут на тебе — двое гномов исчезли. Потом нашлись — ребра врастопырку, головы опалены и насажены на колья. И кровью знаки на стене, рядом с их останками. Типичная работа дроу.
— Может, кто-то под дроу сработал? — с сомнением спросил я.
— Зачем? — уставился на меня Макс. — Смысл какой?
Тем временем на палубе собрались остальные охранники. Макс подал мне знак: мол, потом договорим, засунул большие пальцы рук за ремень и произнес:
— Ну что, бойцы, поздравляю вас с началом плавания. Вы меня все знаете, так что про себя рассказывать не буду. Напомню основное: идти нам три дня, и все это время на палубе всегда должны находиться два дозорных — на корме и на носу корабля. Вахты по шесть часов, по моим прикидкам, каждому выпадает по три вахты. Любой тревожный признак, любое необычное явление — шевеление чего-то в скалах, внезапный камнепад, какое-то эхо, барабанный бой — это повод для тревоги. Немедленно сообщать мне — и днем и ночью. Пожелания по вахтам есть?
— Есть, — немедленно заявил я. — У меня есть пожелания!
Кабы не завтрашняя простава молодых, может, их и не было бы. Но я обещал…
— Мне бы сегодня одну, прямо сейчас, а одну — завтра с утра. И послезавтра — тоже с утра, часов с десяти.
Бодун неизбежен, раньше десяти меня капсула может просто не идентифицировать — кто знает, сколько я завтра выжру?
— Ох, шустер. — Макс иронично глянул на меня.
— Да ладно тебе, капитан, — заступился за меня седоусый воин. — Пусть его. В первый раз парень в рейс в пещеры идет. Мы не против. Как вы, парни?
Остальные стражники прогудели, что, мол, да, не против. Чего уж. Молодым везде у нас дорога.
— Будь по-твоему. — Макс подошел ко мне. — Заступаешь сейчас, вахта — до шести вечера. Тут у них все по склянкам, но мы время отмечаем по-простому, по-людски. Завтра заступаешь в восемь, послезавтра… Как потом вахту стоять будешь, я тебе завтра скажу, до нее еще дожить надо. Завтра мы уже в Холодных пещерах будем, они в наши планы свои изменения внести могут.
ГЛАВА 13
О предстоящем славном времяпровождении
Меня, в силу моей малоопытности, определили на корму, на нос же корабля направился не в первый раз ходивший в плавание охранник по имени Джонни Клей, который, заступив на пост, первым делом разулся, поставил сапоги у борта и сообщил всем окружающим:
— Ноги — они дышать должны.
— А мы, по-твоему, нет? — было возмутился Макс. — Сколько с тобой в плавания хожу — каждый раз одно и то же! Откуда у тебя эта привычка вообще взялась?
Джонни ехидно улыбнулся, промолчал, пошевелил пальцами ног, а после ответил:
— Да ты же знаешь, что это мне ведун один посоветовал. Говорит — если ноги дышать будут, то я дольше проживу.
— Соврал, — заверил его Макс. — Это мы тут все гуманисты собрались, а сними ты свои чоботы в другом месте, так придушат тебя по-быстрому — и все дела.
Джонни засмеялся и прошел на нос, оставляя за собой влажные следы.
— Как он мне надоел с этими своими ногами, — пожаловался Макс, подходя ко мне. — И ведь не сделаешь ничего!
— Ну и ладно, — хмыкнул я. — Пусть лучше здесь ноги проветрятся, чем он эти сапоги внизу снимет. А то ведь если он свои бахилы в каюте стянет, все задохнемся. Правда, и комары передохнут, ну если они тут есть, конечно.
— Только это и утешает, — вздохнул Макс. — Ладно, смотри в оба, через шесть часов тебя сменит Торсти, ну гном, ты его видел. И завтра утром не проспи, семь шкур спущу и деньгами накажу.
— Не просплю, — пообещал я. — Слушай, а чего у нас вся охрана из людей, гном только один?
Макс хрустнул пальцами.
— А это, приятель, потому что нас не жаль.
— В смысле? — не понял я.
— Да в самом прямом. Тебе ведь, поди, мэр обрадовался, как родному?
