Сегодня они – простые смертные, а уже завтра о многих сложат эпосы и создадут в их честь новые Традиции, восхваляя и поклоняясь им.
Паствой их станут покупатели и потребители. Пантеонами их – армии наемников и свиты помощников, жадно ловящих каждое распоряжение. Сагами и легендами о молодых богах назовут жизнеописания восхождений на троны и хроники войн с конкурентами. Символами их именуют новые логотипы и брендовые лейблы. Небесными колесницами станут суперскоростные «страты» и межконтинентальные дирижабли. Божественной карой их будет умение отнимать то, что было подарено примитивной толпе…
Еще тогда, в далекие студенческие годы, разоблачив, как ему казалось, самого Иисуса Христа, Витторио убедился в своей правоте. А позже, после трех лет оперативной работы на бездетного дядюшку Раймундо и познания истинной специализации «Gruppo Aggiornamento», он окончательно поверил в избранную ранее eventus.
Когда же Чудовище распахнуло двери в иные миры, Гамба вдруг хрустально четко разглядел дорогу к собственному триумфу…
Одно из писем в ворохе электронной корреспонденции внезапно вывело Витторио из равновесия, заставив распрямить плечи и приподняться в кресле. Проведя над коммуникатором нехитрые манипуляции, он сбросил послание в систему, выводя на центральный дисплей.
Пакет прибыл на его адрес не прямым путем, а через специальную программу, коды к которой на этой планете знали считаные избранники. Если верить данным отчета, спутник «Наукома», в том числе несущий на борту и картографическое оборудование корпорации «Gruppo Aggiornamento», подхватил вирусное письмо несколько часов назад где-то над сердцем Евразии.
Сердце Гамбы радостно екнуло, и он жутковато покривился, что до сражения в Треугольнике выглядело обворожительной улыбкой. Глотнул вина, распаковывая зашифрованный файл.
Файл оказался видеосообщением, причем до чрезвычайности необычным. Картинка словно замерла в статике, лишь чуть подрагивая – камера оператора была прицелена в карандашный рисунок на обрывке бумаги, а звук нашептывался в микрофон.
Контакт велся не в режиме он-лайн, что за время сотрудничества случалось нечасто. Но Витторио все равно по привычке пересчитал языки сказочного зверя, нарисованного на листке.
Все сходилось, и итальянец обратился в слух.
– Я внутри, приступаю к работе. – Голос Леона Брейгеля был негромким, но разборчивым. – Сообщение получишь, когда я отправлюсь на первую прогулку, других способов связаться не будет. Оснований для беспокойства нет, хотя сам комплекс оказался сложнее, чем я предполагал. Кроме того, официальное управление комбайном на поверку значительно слабее, чем это заявляется в СМИ – машина кишит нелегальными работниками, наркоторговцами и шулерами, которых прикрывают Триады. По заданным тобой вопросам новостей пока нет, но я только приступаю к заданию и не теряю оптимизма. С одной стороны, отыскать нужного человека в этом муравейнике непросто. С другой стороны, царящий на «Императоре Шихуанди» бардак обязательно сыграет мне на руку, главное, выбрать точку приложения сил. На этом пока все. Если возникнет возможность выйти на незапланированную связь, я непременно ею воспользуюсь, чтобы держать тебя в курсе.
Откидываясь на высокую спинку кресла, Цикл сделал большой глоток темно-красного нектара. Один из его лучших фрилэнсеров все же сумел проникнуть на комбайн китайцев, что само по себе достойно праздника. Причем сумел проникнуть за самые короткие сроки, уже приступив к работе.
Допив вино, Гамба склонился к микрофону внутренней связи, утопил кнопку.
Взглянув на мониторы, обнаружил, что убирающий пыль серв еще не покинул холл.
– Dictum, – активировал он его слух. – Открытую бутылку монтепульчано принести в каминный зал. И большую тарелку твердого сыра.
Пробежавшись взглядом по рабочим файлам, открытым на центральных дисплеях, Витторио принялся сворачивать документы, имевшие отношение к злополучному и почти завершенному проекту «Фетус».
Неприятные весенние события поставили под угрозу не только финальную стадию этой операции, но и весь стратегический замысел Витторио. Если шаткая ситуация не нормализуется до конца года, зеленый свет придется давать резервному проекту, куда более рискованному и затратному…
Разумеется, контролируя армию, все же водрузившую над Станцией свои знамена, Цикл бы избежал ненужных финансовых вложений. Но если другого выхода не останется, он готов…
Беззвучно проклиная Гилярова и всю его глухую Сибирь, Гамба отвернулся от данных по «Фетусу». Бегло просмотрел обновленные аналитические выкладки по масштабной программе «Малатеста», старт которой – по мнению Июня, – теперь зависел только от наличия инвестиций и решимости Витторио. Вздохнул, с неохотой заставив себя еще раз переключить внимание.
Развернул кресло, всматриваясь в экраны слева.
Пришла пора решить вопрос с галеоном корпорации, застрявшим в проливе Дрейка. Уже вторые сутки старенький реактор судна был готов рвануть, унеся жизни двух тысяч смуглоликих рабов, запертых в трюме. И пусть каждый из них стоил считаные медяки, общая цена партии исчислялась круглой суммой.
Как бы ни были важны личные изыскания Гамбы, в эту секунду перед семейной корпорацией стояла более актуальная задача – по защите своих активов. Дядя придет в настоящую ярость, узнав, что племянник не попробовал спасти корабль и его груз… Поэтому сейчас Витторио посвятит себя работе, незамедлительно сформировав команду инженеров, привитых его экспериментальной сывороткой.
Он проработает ровно час, после чего отправится в каминную и обязательно отпразднует…
Некоторые беды предсказать незатруднительно
3 дня до начала операции
«Бронзовое зеркало»
Осознание факта, что один и тот же поступок может быть чудовищно искажен в сетевых учебниках истории, Листопад воспринимал с легким недоверием. Как можно исказить истину, когда о ней знают десятки государств и миллионы людей? Как можно что-то скрыть, перевернуть с ног на голову или оболгать нелепыми мотивами?
Возможно, на таком недоверии сказывался возраст машиниста. Может быть – преисполненная ослепительного света вера в дело всей жизни, неспособное быть порочным. А может быть, именно возраст переполнял парня этим самым светом, возводя баррикады и превращая во врагов целые народы. Свою лепту внес и Инцидент, перемоловший сырые принципы младшего Гринивецкого, заставивший поверить в гнев Геи, в силу убиваемого человеком мира…
А вот еще одно из рассуждений Порфириона юноша усвоил легко и сразу – историю пишут победители. И если восточные провинции Омарского эмирата бунтуют против коррупции и грабительских налогов, это бесчеловечные зверства фанатиков и мятежников, профинансированные врагами Аллаха. Если же восстание утоплено в крови при помощи армий Исламского Союза, речь идет о восстановлении мира и справедливости.
Кто через сто лет вспомнит идеологию проигравших?
Кто обвинит миротворцев, вынужденных немного испачкать руки?
К собственной миссии Степан относился так же – с холодной, насколько это было возможно, решимостью действовать, презирая критику и аргументы врага. Воевать с острым осознанием правоты.
Рушить шедевры непросто, но после победы «Мидгарда» они обязательно докажут миру, что другого выхода не существовало. Какой бы болезненной ни оказалась операция по удалению опухоли…
Хладнокровие, впрочем, удавалось хранить не всегда. Два раза в день, а иногда и чаще Листопад не мог справиться с собой, отправляясь в канализационные коллекторы, чтобы проверить целостность тайника.
Вот и сейчас, ежесекундно оглядываясь, он спускался в темные подвалы, стараясь сдержать дрожь и отвращение.
Слушая крысиный писк, он изо всех сил гнал от себя мысль, что и сам является крысой. «Тараканом», как их называли «коренные» с комбайна. Существом, предпочитавшим солнцу рассвета мрак тоннелей и безопасность уютных нор.
Убедившись, что за ним никто не следит, Листопад присел на корточки. Нащупал под влажной пластиковой трубой завернутый в тряпку «раллер». Туда же он спрятал настоящую «балалайку» Степана Гринивецкого. Там же, еще не активированный, хранился и его главный козырь – почти настоящий «поплавок».
Конечно, искусность изготовивших его граверов была сомнительной и не могла сравниться с мастерством создателей недавнего прошлого. Но требованиям Порфириона процессор отвечал, а большего ломщик и не требовал. Когда придет час, устройство сыграет свою роль, нанеся врагам Геоса мощный удар. Возможно, даже смертоносный.
Развернув отсыревшую тряпицу, Листопад погладил блестящую коробку герметичного футляра, в котором хранилась электроника. Замотал снова, сунул обратно, вытирая мокрые руки о штанину. В голове, ставший привычным спутником одиночки, зазвучал голос наставника:
