— Но, но состояние деревни…
Аинз поднял руку:
— Давайте поговорим об этом позже. По пути сюда я спас двух сестёр. Я пойду и приведу их сюда, не могли бы вы меня подождать?
Он должен был убедиться, что сестры будут хранить его секрет, он не мог позволить, чтобы они кому-то сообщили о его истинном облике. Аинз медленно ушел прочь, не дожидаясь ответа крестьян. Вместе с тем он подумал, что сможет магией изменить им воспоминания.
Дом деревенского старосты стоял недалеко от площади. Внутри, сразу у входа, было большое открытое пространство, рядом с которым находилась кухня. В этой пустой гостиной стоял потертый стол и несколько стульев. Аинз сидел на одном таком и осматривался вокруг. Через решётчатые окна солнце освещало каждый уголок дома. Всё было ясно видно даже без «Ночного зрения».
Аинз глянул на женщину, стоящую в уголку кухни, затем прошёлся взглядом по лежащим то тут, то там различным инструментам. Нигде не было никаких механизмов.
Когда Аинз начал подумывать, что наука и техника в этом мире менее развиты, то сразу осознал наивность своих ожиданий. Даже с магией наука не обязательно должна продвигаться быстро.
Чтобы на руку не светило солнце, он её чуть отодвинул, а поскольку она лежала на простеньком старом рабочем столике, тот зашатался, хотя металлические перчатки были не такими уж тяжелыми. Стул тоже громко заскрипел, ведь Аинз перенес свой вес.
Бедность, в прямом смысле этого слова.
Чтобы посох не мешал, Аинз прислонил его к столу. Посох отразил солнечный свет, заиграв многочисленными отражениями. Хотя Аинз был в старом деревенском доме, он оказался в окружении иллюзий сказочного мира. Аинз вспомнил, какие у деревенских жителей были изумлённые лица. Крестьяне благоговели, взирая на высокоуровневый посох, который Аинз создал со своими товарищами. Он почувствовал себя очень гордым. Однако это мимолётное чувство сразу же стало простым довольством, вследствие чего Аинз нахмурил несуществующие брови. Он поистине не любил своё вынужденное самообладание. Однако если быть слишком рассеянным, будет сложно преодолевать будущие трудности. Размышляя об этом, Аинз приготовился к предстоящему испытанию.
Ему нужно было провести переговоры с деревенским старостой о награде за спасение села. Истинными намерениями Аинза был сбор информации, а не золота, но если бы спросил об информации прямо — вызвал бы подозрения.
Хотя такая маленькая деревенька не должна быть большой проблемой, Аинза по-прежнему волновали владельцы земли, на которой находится деревня. Если такие люди узнают, что Аинз ведёт дела с крестьянами, чтобы получить информацию об этом мире, они могут тотчас же начать им манипулировать.
Не слишком ли я осторожен?
У Аинза было такое чувство, будто он сейчас перебегает дорогу. Казалось, что в любую секунду можно попасть в смертельную аварию. Другими словами — встретить сильнейших бойцов этого мира.
Сила относительна. В этой деревеньке Аинз уже был сильнее всех, кого встретил, однако это не значит, что он сильнее всех в этом мире. Кроме того, сейчас Аинз был нежитью, а судя по той реакции девушек, как относятся к нежити очевидно. Ему нужны были знания, и ему нужно было быть осторожным, поскольку в любое время могли напасть люди, которые ненавидят нежить.
— Я заставил вас ждать. — Напротив Аинза сел староста, а его жена стала за ним. У старосты была тёмная, мускулистая кожа и полное морщин лицо. С первого взгляда можно было сказать, что его крепкое тело выковано тяжёлым физическим трудом. Он уже наполовину поседел. На одежде из хлопка виднелись пятна грязи, но она не воняла. По усталому лицу можно было предположить, что ему больше сорока. Однако сколько ему на самом деле, было трудно определить. По-видимому, из-за случившегося сегодня он постарел на несколько лет. Его жена, похоже, была того же возраста, что и он. Хотя в ней оставались черты стройной, хрупкой красавицы, многие годы тяжкого сельского труда смыли это почти полностью. Лицо у неё было в веснушках. Сейчас она была лишь худощавой, старой тётей с растрёпанными чёрными волосами до плеч. Даже в свете дня их цвет казался бледным.
— Пожалуйста. — Старая леди положила на стол скромную деревенскую чашку. Альбедо тут не было, она всё ещё обходила деревню.
Аинз поднял руку, чтобы отказаться от парующей чашки с кипячёной водой. Он не испытывал жажды и не мог снять маску. Но ему следовало отказаться раньше, ведь он видел, сколько труда вложено в то, чтобы приготовить воду. Кстати, труд заключался в кипячении.
Она начала с кремня. Маленькими искрами подпалила тонкие щепки, и затем раздула огонь. Потребовалось некоторое время, чтобы огонь в печи разгорелся, а затем ещё время, пока закипит вода. Чтобы вскипятить воды она использовала не электричество, а произведённый вручную огонь. Аинз впервые это видел, и его очень заинтересовал сам процесс. В мире, с которого пришёл Аинз, все готовили на газу, так что то, что она сейчас сделала, должно быть трудным.
Аинз хотел использовать эту возможность, чтобы собрать информацию даже об этой технологии. Думая так, он снова посмотрел на старосту.
— Хотя вы вскипятили воду специально для меня, я искренне сожалею.
— Вы слишком добры, не нужно извиняться.
Из-за того что Аинз с извинениями любезно склонил голову, паре стало неловко. Они не могли представить, что человек, повелевающий рыцарем смерти, может склонить голову и извиниться.
Но для Момонги эта идея вовсе не была странной. Ведь перед началом переговоров стоит показывать дружеское отношение.
Конечно, он мог выудить информацию, использовав «Конфуз гуманоида», как сделал с теми сёстрами, или другую магию, и позже высокоуровневой магией изменить им память. Но такую магию следовало использовать только как последнее средство, потому что на это тратилось слишком много очков магии. Аинз вспомнил то чувство, когда исчерпал очки магии: почувствовал странную усталость, будто что-то потерял.
А после того как он надел маску и перчатки, на простое изменение десяти секунд воспоминаний потребуется просто гигантское количество очков магии.
— …Тогда давайте перейдем сразу к делу, обсудим мою награду.
— Да. Однако прежде чем мы начнём… Спасибо вам огромное! — староста поклонился, он почти что ударился головой о стол. Его жена последовала за ним и тоже поклонилась:
— Если бы не вы, все жители деревни погибли бы. Мы очень вам признательны!
Аинз удивился такой сердечной благодарности. В прошлой жизни с ним никогда такого не случалось… нет, те две девочки тоже его так поблагодарили. Просто он никогда прежде никого не спасал, и теперь он понял, что поступил правильно. Даже когда был человеком, он не испытывал неприязни к такой искренней благодарности, хотя он всё же смутился… наверное, это были остатки человечности.
— Пожалуйста, поднимите голову. Как я и сказал, вам не следует ни о чём тревожиться. Потому что я помогал не задаром.
— Мы это знаем, но, пожалуйста, позвольте нам вас поблагодарить. Потому что с вашей помощью многие жители выжили.
— …До тех пор, пока они будут платить. Прежде всего, давайте обсудим вопрос о награде. Как староста, вы, должно быть, очень заняты.
— Нет ничего более важного, чем провести время с нашим спасителем, однако следовать моим принципам будет самой искренней формой уважения.
Староста медленно поднял голову и Аинз быстро задействовал на полную свой несуществующий мозг. Чтобы собрать информацию, полагаясь не на магию, а на разговор.
Как хлопотно.
Как сильно сейчас поможет его прошлый опыт продавца? Аинз надеялся, что сможет использовать хотя бы половину своих старых навыков. Мысленно себя подготовив, он заговорил:
— Тогда начнем, сколько вы мне сможете заплатить?
— Мы не можем позволить себе скупиться к нашему спасителю. Мы не уверены, сколько сможем собрать медных и серебряных монет, и пока не соберём, не узнаем, но медных монет должно быть приблизительно три тысячи.
Аинз не знал, насколько ценно это количество, в мыслях он себя высмеял. А спрашивать сейчас будет роковой ошибкой, нужно принять иной подход и медленно повести разговор в нужное русло. Впрочем, поскольку продавцом он был скверным, деловые навыки у него тоже были бедны.
Хотя число было большим, он не знал ценность этих денег, и потому не мог определить, подходящая ли это сумма. А принимать слишком маленькую сумму, или, наоборот, слишком большую, просто нельзя, иначе он покажет собственное невежество.
Нет, раз они не дали ему четыре больших коровы, он уже вздохнул с облегчением. Он почти загнал себя в депрессию, но быстро успокоился. За это он поблагодарил своё тело нежити, и в то же время он кое-что выяснил. Основной валютой деревни были медные и серебряные монеты. И вместе с тем ему захотелось узнать, сколько же эти валюты стоят друг друга, но пока у него было мало информации.
