Словно круглая линза внезапно включенного фонаря, в небе вдруг возникла полная Луна. За каких-то три секунды она несколько раз поменяла цвет: золотой, синий, зеленый и светло-коричневый. А потом эта шизофреническая картина исчезла, оставив после себя полную темноту.
Вилка Хорти с мелодичным звоном упала на пол. Нижняя челюсть едва не последовала за ней. Кое-кто из посетителей ресторана отреагировал подобным же образом.
Селена просто кипела.
— Идиот! Ну, он меня доконал! Только доберусь я до него!..
Хорти казалось, что голос его идет откуда-то из мошонки:
— Матерь божья! Так ты не трепалась?
— Конечно же, нет. Неужели богиня опустится до обмана?
Сказать, что мир сошел с ума от неправильного поведения Луны, означало бы выразить реакцию обычного падкого до сенсаций обывателя. Во-первых, странную свистопляску земного спутника можно было видеть лишь на ночной половине планеты. Вторая половина пребывала в неведении до следующей ночи, которая просто оказалась безлунной. В полушарии Хорти большинство потенциальных наблюдателей не дало себе труд в нужный момент поднять глаза к небу, а потому упустило нарушившее все законы природы зрелище. Что до астрономов, те, само собой, сходили с ума толпами. Заснятое профессионалами и любителями зрелище никак не позволяло объявить его массовым гипнозом или чем-то в этом роде. Попав в средства массовой информации, снимки вызвали двадцатичетырехчасовой ажиотаж и были вытеснены с первых полос только лишь свеженьким сексуальным скандалом, в котором оказались замешаны канадский премьер-министр и ведущая детского утреннего телешоу. (Как выяснилось, костюм ведущей, от которого сходили с ума миллионы подростков, и привлек нездоровое внимание премьера.)
Что до среднестатистического городского, сельского и пригородного жителей, то, по правде сказать, исчезновение Луны их особо не обеспокоило. Большинство из них и так никогда ее не замечали. Спросите гипотетического «Человека С Улицы», занятого своими проблемами, какая сейчас фаза Луны, и получите в ответ ничего не понимающий, тупой взгляд.
Так что вскоре на свет появились самые разные теории, объясняющие измененное альбедо Луны: облако космической пыли, вторжение пришельцев и Рука Божия. Приливы и отливы никуда не делись — лунная гравитация не нарушилась, — искусственные спутники, обеспечивающие связь, как летали, так и продолжали летать, так что люди особенно и не беспокоились. Если не считать пары песенок и шуток в ночных телешоу, в остальном через пару дней люди совершенно выбросили из головы исчезновение извечной земной подружки.
Чего, впрочем, нельзя сказать о Селене и Хорти.
* * *
По дороге № 101, ведущей на север от Сосалито, Хорти в ужасе вжимался в пассажирское сиденье автомобиля Селены, пытаясь вспомнить, как же он согласился, чтобы она села за руль. Ее манера вождения абсолютно точно характеризовала тот тип автомобилиста, коим Селена, по ее словам, и являлась: шофер-самоучка, садящийся за руль раз в месяц с момента изобретения автомобиля. Ее стиль представлял собой уникальную смесь энтузиазма, ложной уверенности в себе и легкомыслия. По мере того как они непонятным образом избегали аварий, Хорти начинал молиться единственному божеству, которое знал кроме Селены — Верховному Тренеру, — Хорти всегда представлял его в виде медведя ростом с небоскреб и в фетровой шляпе размером под стать дирижаблю.
Уже тридцать восемь часов Селена обитала в доме Хорти. Лишенная своих обязанностей, отрезанная от Луны теневым двойником, она казалась взвинченной и отчаявшейся. Хорти едва удерживался от вопросов о ее планах или о ее прошлом. Он едва ли не на цыпочках ходил, лишь бы не побеспокоить невольную квартирантку. Раньше ему никогда не доводилось одурманивать и соблазнять сверхъестественное, нечеловеческое создание, и Хорти чувствовал некую ответственность за космические последствия своих действий.
Наконец Селена, кажется, справилась с собой.
— Хватит ходить взад-вперед, Хорти! Сейчас мы отправимся проверить дверь, через которую я сюда попала. Я тут подумала над способом открыть запор.
Хорти слегка покоробил ее командный тон и то, что Селена, судя по всему, не сомневалась, что он будет ее сопровождать. Сколько же человек должен расплачиваться за свои ошибки? Разве мало того, что он дает ей кров и пищу, жертвуя привычным укладом жизни?
— И где же, черт побери, эта дверь? Надеюсь, не слишком далеко?
— Вовсе нет. Нам нужно в Лунную долину.
И вот теплым солнечным утром вторника Хорти с Селеной прибыли на парковку перед «Охотничьим клубом Кори Талия».
Автомобиль Селены — грязный джип с федеральными номерами — стоял на своем месте.
— Откуда это у тебя государственная машина? — с подозрением поинтересовался Хорти.
Ему вдруг почудилось, что все события последних дней — хитроумная ловушка, устроенная с тем, чтобы в конце концов упечь его за решетку за покупку партии кокаина, которую он провернул в девяносто третьем году.
— Машина принадлежит охране парка. Я подкупила рейнджера, и он раз в месяц дает мне ключи.
— Подкупила? И где же богиня берет деньги?
Селена взглянула на Хорти так, словно тот не сумел сложить два и два.
— А знаешь ли ты, сколько Исследовательский центр в Caн-Франциско платит за кусок настоящего лунного камня?
— О!
Лунная долина, насколько знал Хорти, — живописная часть графства Сонома. Там множество виноградников, курортов и зон отдыха. На этом его знания исчерпывались. Так что когда Селена на пугающей скорости проносилась мимо городков вроде Сан-Рафаэля, Новато и Петалумы — она настояла на том, чтобы ехать на ее джипе, а не на «BMV» Хорти («У моего рейнджера будут серьезные неприятности, если я не верну машину».), — он слушал ее рассказы о местных достопримечательностях с благодарностью, поскольку они хоть немного отвлекали его от ужаса перед, казалось, неминуемой аварией.
— До того как сюда прибыли европейцы, Соному населяли индейцы миуоки и помо. Сонома на их языке означает «Место многих лун». Я, само собой, была их богиней и раз в месяц являлась им во плоти. Приятные были люди, только вот выбор развлечений для девушки у них был небогатый. Копченый лосось и музыкальные номера на барабанах довольно скоро мне наскучили, хотя сейчас, когда я слышу в ресторане знакомые ритмы, меня охватывает такая ностальгия! А вообще мне страшно не хватало развлечений Старого Света, которыми я тысячелетиями наслаждалась в Греции и Риме, Авиньоне и Камелоте, Уре и Вавилоне. Но портал перефокусировался туда, где потом появилась Калифорния, и у меня не осталось выбора.
— Как так? Ты же богиня, которая управляет всеми этими лунными прибамбасами. Ты что, не можешь организовать себе дверь там, где захочется?
— Видишь ли, не я ведь создала лунную машинерию. Я даже толком не знаю, как она работает. Я всего лишь смотрительница, назначенная теми, кого называют Почти Самые Древние.
— А это еще кто?
— Жутко древняя раса — но не самая древняя, — откуда-то с другого конца галактики. Они решили, что человечеству для правильного развития необходим светящийся спутник. Они доставили на Луну Лунного Человека и всех наших слуг.
— Так твой придурок-напарник — не человек.
— В общем, нет.
Хорти переваривал эту информацию, а Селена продолжала свой рассказ, не обращая ни малейшего внимания на возмущенные сигналы встречных машин.
— Когда сюда прибыла западная цивилизация, я дружила со многими людьми — старателями, скваттерами, фермерами, но лишь однажды я раскрыла правду о себе одному особенному человеку.
Хорти почувствовал укол ревности.
— И что это был за сопляк?
— Джек Лондон.
В голове Хорти шевельнулись смутные воспоминания времен колледжа.
— Это тот парень, который писал про волков?
— И много чего еще. У Джека была ферма в восемьсот акров в Лунной долине. Мой портал был на его земле. Было бы невежливо материализоваться у кого-то на пороге и даже не представиться, верно?
— Значит, мы едем к его дому. А он жив, этот твой Лондон?
Селена вздохнула.
— Увы, Джек умер в 1916 году, а его дом сейчас лежит в развалинах.
Невероятные рассказы Селены о том, как она встречалась с дикими индейцами, не слишком тронули Хорти, а вот мысль о там, что она разводила шуры-муры с каким-то чудаком, который чуть ли не сто лет как мертв — да что там, даже дом его не пощадило неумолимое время! — заставила Хорти сердито насупиться. Несколько миль он в молчании смотрел на бледный профиль Селены.
В Санта-Розе они свернули на восток на шоссе № 12. На севере виднелись силуэты гор Майякама, на юге — горы Сонома. По обе стороны дороги тянулись виноградники. Путешественники уже ехали по покрытой пышной растительностью Лунной долине.
