мелкие стёкла с пола мокрым полотенцем и присел рядом с её креслом на корточки.
— Заживёт, порез неглубокий, — мягко улыбнулся он, глядя Саге в глаза. — Прости, это я виноват, я… много болтаю.
— Вот уж точно, — усмехнулась Сага. — Ладно, забыли.
Чуть помолчав, Хидден провёл большим пальцем по её щеке.
— Вино, — пояснил он прежде, чем Сага успела возмутиться, и подчёркнуто слизнул с пальца смазанную каплю.
— Спасибо, что не на мне, — поморщилась Сага.
— А ты бы разрешила?
— И не мечтай!
— А вот это ты мне запретить не можешь.
В воцарившейся тишине, в тусклом сливочном свете призрачно поблёскивали натянувшиеся между их взглядами шёлковые нити.
— Мне жаль, что сегодня с грифоном что-то пошло не так, — негоромко прервала молчание Сага.
Хидден загадочно улыбнулся:
— Всё прошло отлично. Дай мне пару дней, чтобы закончить, и я тебе всё расскажу.
— Нет уж, рассказывай сейчас! — встрепенулась Сага.
Хидден поднялся на ноги.
— Тогда мне нужны ручка и бумага.
…Сага пристально наблюдала за тем, как он пишет, пытаясь кверху ногами разобрать слова, выползающие из-под шарикового стержня. Хидден закончил и взял исписанный лист, чтобы перечитать, но Сага выхватила бумагу у него из рук.
— Я не собираюсь проверять правописание! — сказала она, уже пробегая глазами по строчкам.
По мнению Хиддена, подменить скан личности перед вылетом грифона так, чтобы этого не обнаружили, будет крайне сложно. Поэтому он решил в самый последний момент вывести из строя один из четырёх основных сканов, чтобы у Профессора остался единственный выход: заменить его сканом Варвара. Он написал допрошивку, из-за которой модуль памяти попросту перегорит, но сработает она в определённый момент — как часовая бомба. Теперь дело за главным — написать то, чего от него все ждут: допрошивку, синхронизирующую сканы, Плесень и грифонов, чтобы последние могли покинуть город.
Сага сожгла записку. С минуту размышляла, глядя на белку, по-прежнему спящую в своём гнезде.
— Ты уверен, что это сработает? — наконец спросила она.
— Уверен.
— А если «баг» найдут?
— Его не найдут.
Сага кивнула. Голос Хиддена звучал уверенно и успокаивающе, и сомневаться в его словах не хотелось. Тем более, этот план выглядел действительно куда надёжнее предыдущего.
— Я могу чем-то помочь? — спросила Сага.
— Пока нет. Но если что — я дам знать.
Сага ещё раз кивнула:
— Много тебе понадобится времени?
— Пока сложно сказать. Видишь, у меня сейчас была другая работа, а за эту я ещё не брался. — Он улыбнулся. — Думаю, не больше месяца. Это с учётом бета-тестов и возможных доработок. И при условии, что всё пойдёт относительно хорошо.
— Ладно, — Сага легонько похлопала его по лежащей на столе руке, — держи в курсе. Мне пока ничего не остаётся, как собирать для Стали Франкенштейна. — Она усмехнулась.
— Уверен, ты в этом крайне усердна! — серьёзным голосом, чтобы не догадался Город, пошутил Хидден.
— Безусловно, — поддержала тон Сага, но всё-таки улыбнулась, встретившись с ним взглядом.
На несколько секунд в комнате вновь воцарилась тишина. Хидден придвинулся на самый краешек кровати — поближе к Саге, накрыл её пальцы своей ладонью.
— Сага?
— М-м?
Взгляд её стал настороженней.
— Твой левый хук так же хорош, как и правый? — спросил Хидден.
— Хочешь проверить? — вскинула бровь Сага.
— Чертовски хочу тебя поцеловать… Если я это сделаю — получу по морде, да?
— Разумеется.
Уголок её губ невольно дёрнулся вверх.
— Поэтому мне важно знать, сколь сильно может прилететь левой, ведь правая у тебя травмирована, её нужно поберечь.
— По твоим стратегическим расчётам, я должна ответить: «Попробуй и узнаешь»?
— Я на это надеялся, — улыбнулся Хидден.
Сага мягко усмехнулась, высвободила свои пальцы из-под его ладони, скрестила руки на груди.
— Иди к себе, Хидден. Время позднее.
В её голосе сквозняком прозвучали холодные нотки и прогнали из полуулыбки Хиддена всё озорство.
— Доброй тебе ночи, Сага, — не без сожаления вздохнул он. — Передай ничейному белку, когда проснётся, что я заходил его проведать. Я приду ещё, пусть не расстраивается, что всё проспал. И придумаю ему имя, а то как-то не по-людски: «белк»!
— Я зову его Гренкой, — тихо ответила Сага, когда Хидден уже открыл дверь.
Он замер на пороге, почему-то не решаясь на неё обернуться. Несколько секунд помолчал, словно размышляя о чём-то, потом кивнул:
— Мы это обсудим. «Гренка» — слишком девчачье имя, как по мне.
Выходя, он спиной почувствовал, как она улыбнулась.
[1] Истероид — это разновидность акцентуации личности, характеризующаяся неуёмным и бесконтрольным желанием постоянно быть в центре внимания. Их основная цель — всеобщее восхищение и поклонение. Для них свойственна страсть к соперничеству и не всегда уместная демонстрация собственных чувств; они замкнуты на себе, своих эмоциях и проблемах, чувства окружающих для них не так важны.
Спустя несколько дней белка оклемалась и уже бодро носилась по комнате, висела вниз головой, уцепившись за выступы на потолке, пикировала оттуда Саге то на плечо, то на голову.
— Гренка, твою же шкуру! — ругнулась Сага после того, как белка (видимо, недостаточно хорошо прицелившись) пролетела по касательной, оцарапав ей плечо, и шмякнулась на кровать. — Убьёшься — второй раз тебя спасать не буду, — пригрозила Сага.
Белка, молниеносно взлетев по стене обратно на потолок, повторила манёвр, на сей раз удачно зафиксировавшись когтями на голом плече Саги.
— Поганка ты, а не Гренка! — посетовала та, натягивая поверх майки-борцовки и сидящей на плече белки плотную футболку, чтобы хоть как-то защититься от беличьих когтей.
Белка вылезла из-за ворота футболки и защекотала усиками Саге ухо.
— Брысь отсюда!
Повернув голову, Сага дунула белке в мордочку. Та зажмурилась и умылась передними лапками, но с позиций не отступила. Сагу белка нисколько не боялась. Наоборот, очень быстро сообразила, что этот вечно сердитый человек добр и приносит в своей сумке вкусности, а после ужина приятно чешет от носа до хвоста маленькой щёточкой, если распластаться пузом у него на коленке, свесив все четыре лапы по обе стороны человеческой ноги. Сага специально для этой цели заказала зубную щётку. А потом пришлось заказать ещё три: две вместо своей и Гренкиной, которые белка сгрызла, пока Саги не было дома, и одну — на всякий случай.
…Каждый вечер Сага думала о том, что Гренка уже достаточно оправился и пора его выпустить на волю, каждый вечер собиралась это сделать, но он вновь засыпал на её коленке, и она убеждала себя, что Гренка пока, возможно, ещё не настолько крепок, чтобы вернуться к самостоятельной жизни в лесу. Она выпустит его завтра. Или оставит, когда пойдёт на работу, дверь приоткрытой — как вчера — в надежде, что Гренка сбежит сам. Но вечером этот паршивец
