Однажды вечером в начале 1978 года беседа после ужина приняла интересный оборот. Они планировали найти для Джимми хорошую работу, которая позволила бы ему проявить свой талант. Мэлторп заявил, что Фондовая биржа базировалась исключительно на случайных событиях и что эксперты, подобные ему, лишь притворялись знатоками дела. Эта хаотическая система идеально подошла бы для такого игрока, как их дружище Лав. Если бы Джимми не был так расслаблен от выпитого вина, он, конечно, поспорил бы с Полом и выразил ему свой протест. Но тут случился конфуз. Жоржик вдруг полез на стол. Давя фужеры и разбрасывая пепельницы, он возбужденно закричал:
— А давайте сыграем? Макс, мы же можем, верно? Я хочу поиграть!
В комнате воцарилась тишина. Сьюзен огорченно вздохнула. Хэкл укоризненно покачал головой. Мэлторп тихо засмеялся.
— Спустись со стола, Пусто-пусто, — властно сказал он. — Время для клоунады закончилось.
— А почему бы и нет? — настаивал Жоржик. — Играй и выигрывай. Макс?
Джимми с интересом следил за этой сценой. Она внесла живое разнообразие в их чрезмерно культурные встречи.
— Он говорит о домино?
Его друзья переглянулись.
— Хорошо! — сказал Хэкл. — Давайте попробуем. Ты не против, Пять-четыре?
— Я в игре, Два-пусто.
Сьюзен подошла к небольшой тумбочке и вытащила из ящика прекрасно инкрустированную шкатулку из эбенового дерева. Жоржик быстро убрал посуду и снял скатерть со стола. Какой приятный звук издавали эти черные костяшки! Звук, который Джимми не слышал с детства. Он был очарован созвездиями белых точек, рассыпавшихся по полированной поверхности. И в то же время его одолевали сомнения. Окунувшись в политику, он забыл о домино и всех других играх. Они казались ему детской забавой, далекой от важных дел большого мира. Сохранил ли он своё Умение?
Когда кости были перемешаны и выбраны, Джимми понял, что за столом собрались четыре необычных игрока. Насколько он знал, никто из них еще не участвовал в подобном чемпионате. Все молчали. Тишину нарушало только постукивание костяшек. Сьюзен зажгла несколько свечей, и на блестящей поверхности замелькали таинственные тени.
Первая партия закончилась быстро. Выиграл Мэлторп. Джимми остался с грудой костей и большим количеством очков. В следующих двух играх отличились Хэкл и Сьюзен. Джордж и Джимми неизменно терпели поражение. Маленький нервозный Жоржик походил на ребенка. Он шипел и корчился от злости. Во время четвертой партии Джордж бросил свои косточки на стол и обеими руками разрушил змейку из сложенных домино.
— Так нечестно! — закричал он обиженным тоном. — Я никогда не выигрываю!
— Партия закончена, — спокойно объявил Макс Хэкл.
Джимми в тайне порадовался этой вспышке раздражения. Он не мог смириться с позорным поражением от некогда равных ему игроков. Но Жоржик не унимался.
— Я хочу играть с другим набором домино! С выигрышными косточками!
— Мальчику пора в постель, — сказала Сьюзен и поднялась, чтобы увести его в одну из спальных комнат на втором этаже.
— Выигрышными косточками! — кричал Джордж. — Выигрышными, выигрышными, выигрышными!
— Тише, Пусто-пусто, — произнес Макс Хэкл. — Мы договорились, что не будем использовать их.
— Нет будем! Ты сам говорил! Играй и выигрывай.
— Не при гостях.
В разговор вмешался Мэлторп:
— Он обидится, Макс. Лучше соглашайся.
Хэкл подумал несколько секунд.
— Ты так считаешь? Что скажешь, Сью?
Женщина пожала плечами и вышла из комнаты. У Джимми появилось подозрение, что вся эта сцена была сыграна специально для него. Через пару минут Сьюзен вернулась, принеся другую коробку — простую и довольно неказистую на вид.
— Кто будет мешать? — спросила она.
— Я думаю, наш гость, — ответил Мэлторп.
Она передала коробку Джимми. Он удивился, ощутив теплоту, исходившую от пенала. Казалось, что внутри находилось живое существо. Сдвинув крышку по пазам, он увидел вполне обычные костяшки домино, аккуратно сложенные в порядке возрастающих чисел. Джимми перевернул коробку вверх дном и высыпал кости на стол. На этот раз он удивился еще больше. Можно сказать, то были кости его жизни. Как только они рассыпались по поверхности стола, их числа начали меняться!
Костяшка дубль-шесть превратилась в пять-один. Он поднял ее и не поверил своим глазам. Через две секунды она снова изменилась — прямо в его руке, показав комбинацию три-один. Смена чисел происходила каждые две секунды. Джимми поднял голову и увидел, что люди, собравшиеся за столом, выжидающе смотрели на него. Сьюзен улыбалась, как будто только что поделилась с ним секретом.
— Разве не здорово? — прочирикал Жоржик. — Это суперздорово! Суперприкольно!
Джимми бросил взгляд на другие домино. Они тоже пульсировали и менялись через двухсекундные интервалы.
— Ты заинтригован? — спросил Мэлторп.
— Они пульсируют.
— На самом деле все просто. Механизм придумал Макс. Мы назвали его ино-домино. Секрет этого набора в том, что в каждой костяшке находится генератор случайных чисел. Комбинация точек является одним из узоров большого пикселя. Узоры высвечиваются в соответствии с генерируемыми числами.
— И как же ими играть?
— Играй до победы! — закричал Жоржик. — Играй и выигрывай!
— Я могу подтвердить, что они усиливают остроту ощущений, — сказал Хэкл.
— Мы так долго играли вместе, что изучили стратегии друг друга, — добавила Сьюзен. — Нам захотелось чего-то нового.
— Может, опробуешь их в игре? — предложил Макс.
— Я не понимаю, как…
— Играй. Ты сам все поймешь.
Первая партия принесла разочарование. Каждый раз, когда Джимми пытался сделать ход пульсирующей костью, она изменяла свое значение. Другим удавалось предугадывать числа — если не всю комбинацию, то хотя бы половинку. Как только кость выкладывалась на игровое поле, она переставала изменяться. Если костяшка не соответствовала числам на концах змейки, то при удалении она снова начинала свои метаморфозы.
— Контактные сенсоры, — объяснила Сьюзен. — Они регистрируют соприкосновения с другим домино.
Джимми рассеянно кивнул, концентрируя внимание на менявшихся комбинациях. Они сыграли шесть партии. Ему не везло. Макс, Сьюзен и Мэлторп выиграли по одному разу. В остальных трех партиях победил Пусто-пусто. Странно, но казалось, что Жоржик был рожден для ино-домино. Его примитивный неразвитый мозг пульсировал в ритме этих непредсказуемых костяшек.
В тот вечер Джимми получил реальный намек на причину, по которой Мэлторп и Хэкл держали рядом с собой простодушного Джорджа.
В течение следующих месяцев Джимми разгадал загадку своих бывших одноклассников. Они продолжили дело мисс Сейер и оживили ее математику интересными техническими экспериментами. К тому времени они образовали группу и занялись изданием журнала «Числовая ханка». Джимми получил для изучения несколько номеров и брошюр. Вечеринки в доме Макса стали заканчиваться долгими беседами, в которых они обсуждали детали будущих исследований. Эти встречи сопровождались неизменной игрой в ино-домино. Он постоянно проигрывал, а турнирные призы почти всегда доставались Жоржику.
Новое увлечение математикой было похоже на возвращение домой. Джимми обрел долгожданную цель. Кроме того, друзья нашли ему работу в банке Сьюзен. Маленькая должность оказалась более доходной, чем замена ржавых труб. Именно там он и познакомился с Мэриголд Грин. Его свидания с этой симпатичной секретаршей создавали острый контраст с нервозной атмосферой, царившей в доме Хэкла. Их первая и не совсем удачная сексуальная близость совпала с появлением первых и тогда еще грубых концепций нимфомации.
Хотя его разум отказывался верить в догмы Черной Математики, он участвовал в ритуалах, проводимых Мэлторпом и Хэклом. Свет выключали, зажигались свечи. Запах благовоний и однообразная музыка. На полу рисовались диаграммы и странные уравнения, для которых не было решений — во всяком случае, в этом мире. Все пятеро касались пальцами костяшек домино, полученных от мисс Сейер: дубль-шесть, пять-зеро, два-зеро, дубль-зеро, пять-четыре. На одном из таких ритуалов Джеймс Лав прошел обряд посвящения.
Он оправдывал свое двуличное поведение тем, что считал его платой за принятие в группу. За любовницу, работу, новых друзей и хорошие деньги. За интеллектуальные поиски и занятия математикой. За вторую молодость, как он называл это время. Никакой политики и злобы. Их безумные лабиринты существовали только на бумаге, в нутре компьютеров, в диаграммах сознания. Абстрактные игры без реальных последствий, похожие на его любовь к Мэриголд, на работу в банке и привязанность к группе — пустые формы, которые он наполнял содержанием по мере своих потребностей.
Через два месяца после инициации он впервые выиграл в ино-домино. Затем последовали два самых лучших года его жизни. Он получил повышение на работе, внес депозит и купил дом в Дройлсдене. Став особым консультантом в журнале «Цифровая ханка», Джимми обрел необходимую дистанцию для выдвижения экстравагантных заявлений по проекту лабиринта. В начале 1978 года у него возникла вялая интрижка со Сьюзен Прентис, в которой она манипулировала им, как манекеном. Они встречались втайне от Мэлторпа, но Джимми подозревал, что Пол знал об их коротком романе. Он чувствовал, что не смог заменить его в сексе. В отношениях со Сьюзен ему не хватало насилия и грубости. К примеру, он никогда не душил ее, как Мэлторп, оставлявший синяки на шее Сью. Позже, в 1978 году, желая вернуться к нормальной жизни и любви, с мечтой о собственной семье и детях, Джеймс Лав женился и Мэриголд Грин. Максимус Хэкл был свидетелем на свадьбе. В воздухе мелькало конфетти из разрезанных формул. Все в его жизни встало на свои места, как в игре настоящего мастера — сеть личностных связей, это спиральное уравнение со множеством переменных, наконец, сложились в зеро. Он чувствовал себя счастливым человеком. Но затем наступил тот день в 1979 году, когда Хэкл сказал им, что лабиринт ожил. Там, в подвале, где вращались и корчились темные числа, произошло непоправимое событие. Пустота исчезла в пустоте.
