окошек будет помогать. Каждому на столько, на сколько хорошо он осветил комнаты, из которых этот свет доходит до нынешней.
Если зашли с другом, то быстрее найдёте выключатели – два фонаря лучше одного. Некоторые выключатели спрятаны там, где друг их уже находил в других комнатах – у него есть опыт лазания в этих потайных местах. Если он их не нажмёт, то не осветится нужное место, и вы не увидите какой-то выключатель. А у вас есть опыт лазания в местах, потайных для вашего друга. Вы бы и в одиночку нашли все выключатели – не сомневаюсь, - но вдвоём-то быстрее!
Вот такие вот сравнения. У меня остались вопросы к наружным окнам и солнечному свету. Но об этом Артур сам ещё думает.
Смотрит на меня с укором. Ну? Что ещ… Ах, сказать то, что я сказал на острове? Да я уже забыл, что я там сказал… Шучу, шучу. Сравнение Артура мне нравится больше моего! Теперь доволен? Вот и чудненько!
А теперь я расскажу вам об интересном разговоре, который подслушал, когда все участники программы покинули остров. И не только о нём…
Сигнал был получен, когда я спокойно размышлял о завершении повести. Абсолютно не ожидал, что произойдёт что-то ещё, достойное упоминания.
Мне, кстати, здорово помогают эти сигналы. Не могу же я писать обо всём, что происходит с моими героями. Это несколько тысяч – даже десятков тысяч, - страниц будет. Я должен выбирать только самое важное и интересное. Вот здесь и приходят на помощь мои сигнальные датчики. Они начинают пищать и мигать, когда с моими героями приключается что-нибудь значимое и/или увлекательное. Хороший диалог, весёлое приключение, поворотный момент.
И все равно последнее слово за мной. Даже если писать только о том, на что сработали датчики – обо всём, на что они сработали, - понадобится не одна тысяча страниц. Я оставляю за собой право: писать об указанном мне датчиком событии или не писать.
«Ну что там ещё может быть?» - подумал я, когда последний самолёт с участниками покинул остров, а датчики оповестили меня о скором начале интересного диалога в отеле.
«Ладно, послушаем» - решил всё-таки уделить минутку своего времени я. Совсем не хотелось добавлять что-то ещё в повесть.
Насколько экстраординарным должен был быть этот диалог, чтобы я с горячим энтузиазмом начал добавлять его в свою повесть, настолько он таким и оказался. Мне даже пришлось – на правах создателя, - залезть в голову одного, не замеченного мной ранее, персонажа.
Диалог этот происходил между Теодором и одним из разработчиков матрицы. Помните, трое пожилых мужчин сидели за столом со старшим куратором во время прощального ужина? Перед погружением в матрицу? Кто из вас придал значение этим персонажам? Я ведь даже имена их не назвал, даже за второстепенных их не посчитал. А они оказывается ого... Смотрите сами.
- Всё прошло блестяще, Тед! Поздравляю! – радостно сказал Нокард Теодору, нагнав его на выходе из отеля.
Нокард был главный из той троицы. Сейчас он выглядел старше, чем тогда, на ужине. Морщин стало больше, одряхлел, ссутулился…
- Спасибо, шеф! – ответил старший куратор и взял старика под руку. - Хорошая партия была, покладистая. Вы как? Всё хуже?
- Да, немного нам осталось.
- Неужели ничего…
- Не думай об этом. Думай о Деле.
- Хорошо. Как вам «привитые»?
- Матрица советует почти всех. Надо поговорить с их кураторами. В следующий раз планируем три тысячи человек завезти.
- Ускоряемся?
- Да. Уже ищем места для новых отелей.
- Значит до рассекречивания недолго осталось?
- Недолго. Что, не терпится?
Теодор почесал голову.
- После каждой партии нагрузка на службу безопасности увеличивается, - ответил он. – Журналисты уже вокруг острова шныряют. Даже на острове их четыре раза ловили. Скоро облепят нас, как мухи.
- Не переживай. Мы уже запустили дезинформацию и начали строительство барьера вокруг острова. Через полгода нас накроет куполом-невидимкой.
- Класс! – обрадовался Тед.
- Всё будет отлично, - ещё раз подбодрил старшего куратора Нокард. – Отдохни месяц – потом новыми сотрудниками займёшься.
- Хорошо, шеф.
Загадочный диалог и вид сильно постаревшего разработчика матрицы, оказавшегося «шефом» Теодора, меня сильно заинтересовали. Поэтому я и решил покопаться в голове этого Нокарда. Подумать только! Чуть не упустил ключевого персонажа, проливающего свет на всё, что происходило на острове. Чуть не закончил повесть, так и не узнав сам, для чего это всё было. Увлёкся нитью повествования, которая была интересна мне, удостаивал вниманием только датчики, мигающие возле неё. А другие… Ладно - будет мне на будущее урок. Буду теперь обращать внимание даже на сигналы, идущие из самых дальних уголков.
А теперь о том, что я узнал…
*****
Нокард со своими друзьями Мирйаксом и Никаводом – тоже сидевшими тогда за столом с Теодором, - были учёными не из нашего времени. Они прибыли из 4167 года. Мирйакс был старшим из троих, Никавод младшим.
Летом 4167 года они уловили непонятную вспышку тёмной энергии за несколько миллионов световых лет от Земли.
Волна этой энергии стремительно приближались к нашей планете, превращая всё на своём пути в темноту и пустоту. Перемещение её в пространстве было скачкообразным. Она ненадолго исчезала, а потом появлялась ближе, перемахнув через десятки тысяч световых лет.
- Она несётся по нескольким измерениям, - сказал Мирйакс Нокарду и Никаводу.
- Может быть, повезёт, и именно на нас она уйдёт в другое измерение? – сделал предположение Никавод.
- Навряд ли, - ответил Нокард. – Волна тушит звёзды, возле которых есть жизнь. Потом ныряет в другое измерение.
Человечество к тому моменту научилось защищать свою планету от многих катаклизмов. Извержения вулканов, инфекции, изменения климата, падения метеоритов любой величины больше не представляли для него угрозу. Наши развитые потомки могли справиться с любой напастью. Кроме этой… Для несущейся на них тёмной волны они были просто муравьишками…
- Неужели нет никакого способа? – вскрикнул Никавод.
- Мы ничего не можем противопоставить этой силе… - проговорил Нокард. – Если только…
- Что? – с надеждой посмотрел на него Мирйакс.
- Если только человечество не будет ещё развитее и сильнее.
- Развитее? Но как? – Никавод сделал озадаченное лицо и развёл руками. - Сколько у нас осталось времени?
- Лет пятьдесят, думаю. Не
