Стоят, руками машут, пытаются донести до нас, что это не атака.
— Я выйду на стену, — сказал я. — Спрошу, что им надо. Информации нам чертовски не хватает.
— А если тебя снайпер застрелит? — спросила Калидия.
— Будет у тебя праздник. Но это вряд ли, потому что удрать они тогда не успеют, и знают это.
— Как скажете, — мрачно согласилась девушка.
* * *
Поднявшись на стену, я помахал рукой. Думаю, меня сейчас рассматривают в сильную оптику, причём, скорее всего, поверх длинного ствола. Но пусть любуются. Стараюсь дышать ровно, не сутулиться, не показывать, что у меня после лестницы колени ходуном ходят. Седая башка спрятана под шлемом, морщинистая, поросшая седой бородой харя скрыта глухим забралом. Надеюсь, выгляжу стильно и загадочно. Вызываю трепет, а не жалость и мысли о бренности бытия.
— Эй, на стене! — крикнул один из пришедших. — Могу я поговорить с владетелем Креоном?
— Нет, — ответил я кратко.
— А с моим старым другом Слоном?
— Нет.
— А с кем могу?
— Со мной.
— А вы, простите, кто, уважаемый? Не могу узнать в этом ракурсе…
— Я тот, кто стоит на стене. Говори.
Это же тот мудак, из рации. Командир группы наёмников, которая разнесла нас в резиденции Креона. Как бишь его? Добряк? Добрыняк? А, Добрынюк, кажется. По имени не знаю, он не представился.
— Я Добрый, позывной такой, — сообщил наёмник. — А вас как называть?
— Никак. Чего надо?
— Так Слона нету? Надеюсь, он жив ещё? У нас бывали разногласия, но и взаимное уважение присутствует.
— Последний раз спрашиваю — зачем атаковали замок?
— Он нам нужен!
— Занято. Проваливайте.
— Что значит «занято»? — картинно обиделся Добрый. — Это же не сортир. Наши наниматели считают, что имеют на него право. Мы документов, признаться, не спрашивали, мы ж не риелторы. Но они нам заплатили, и неплохо. А вам кто заплатил? Креон?
Я промолчал. Не его дело.
— Может, обсудим отступные? Как наёмник с наёмником. Вы же наёмник? Я вижу, что наёмник… Свояк свояка видит издалека! Сколько вам заплатили, если не секрет?
Я стою и молчу. Пусть говорит, авось что интересное ляпнет.
— Ну, не упрямьтесь! Может быть, наш наниматель предложит больше! Зачем вам бессмысленно гибнуть за чужие интересы! А ведь вы погибнете. Вам удалось нас удивить, даже дважды — и ночной налёт был хорош, и турели вы придержали до последнего. Мы, признаться, уже решили, что у вас к ним нет доступа. Но теперь шутки кончились, карты раскрыты, мы возьмёмся за вас всерьёз. Не знаю, сколько вас, но явно мало. Причём ни Слона, ни Креона тут нет — что один, что другой не послали бы на переговоры кого-то, кроме себя. Не хотите говорить, где они? Понимаю, уважаю. Но это ничего не меняет. У нас большие силы и почти бесконечные резервы. Нам некуда спешить. Мы возьмём замок. Сегодня погибли хорошие ребята, остальные сильно на вас злы, пленных брать не будут. Зачем вам жертвы? Оставьте эту груду камней и уходите! Обещаю, мы выпустим вас! Сопроводим до кросс-локуса, если хотите, — и валите на всю бесконечность Мультиверсума! Ну что, как предложение? Подумайте, уважаемый, — большие деньги и свобода или кровавый штурм и гибель?
Ну да, так я тебе и поверил. Выходим мы такие красивые из замка — дряхлый старик, три девчонки и две бабы. И тут же нам бабла во все карманы и ковровую дорожку до выхода. Очень убедительно.
На забрале шлема замерцали два оранжевых кружочка. Один обвёл что-то на гребне склона, второй — движется по небу. Первый, наверное, снайпер. Мне даже не надо гадать, куда он целится. Второй, видимо, дрон с камерой, даёт ему общую картинку.
— Снайпера сами уберёте, или мне убрать? — спросил я небрежно.
— Извините, простая предосторожность! — Добрый что-то буркнул в рацию, оранжевый кружок пропал.
— Берана, сбей дрон, — сказал я тихо. Уверен, она на связи.
Турель выпрыгнула как чёртик из коробочки, пальнула в сторону горизонта и спряталась. Кружок в небе погас.
— Чёрт, ну вот зачем вы так? — выругался наёмник. — Дорогая же вещь! Тащили, опять же, издали… Видимо, это означает «нет». Не договорились, значит. Приношу соболезнования вашей будущей вдове и детям-сиротам, если вы женаты и завели детей. А чи ни — то ни! — закончил он с неожиданно прорезавшимся малороссийским говором.
Развернулись и потопали обратно. Пристрелить бы их, но белый флаг, неловко. Успеем ещё.
Если они не успеют раньше.
* * *
Я ушёл со стены вовремя — едва спустился во двор, в неё что-то шарахнуло с неслабым взрывом. Это не хилая ракетка с беспилотника, это что-то посущественней. ПТУР, например. Почему нет? Штука нетяжёлая, мобильная, при этом вполне канает за артиллерию.
В ответ захлопали турели.
— Чем это по нам шарахнули? — спросил я Калидию, поднявшись в пункт управления.
То есть сначала отдышался, потом спросил. Набегался по лестницам, колени ночью спать не дадут.
— Не разбираюсь в вашем подлом оружии, — брезгливо ответила девушка.
Ну да, раз вы до ракет не додумались, так все теперь должны саблями друг дружку в жопы тыкать. Иначе нечестно.
— Стена цела?
— Целились в консоль турели, но не попали. Стены тут крепкие.
На моих глазах на гребне полыхнуло, к замку метнулся дымный след управляемой ракеты, но в этот раз Берана оказалась готова — одна выпрыгнувшая турель сшибла ракету на лету, вторая — врезала очередью по точке пуска. Попала ли в оператора — отсюда не разобрать, но вероятность неплохая. Ракета разлетелась в клочья с белым дымом на половине дистанции — у нашей наводчицы отличная реакция.
— Жаль, что нет миномётов или гаубиц, — сказал я задумчиво. — Насыпали бы им за обратный скат.
Выскочила турель, пальнула во что-то, спряталась. Я не успел понять, во что именно, но Беране виднее.
— И долго она так может? — спросил я Калидию.
— Берана? Долго. Но не бесконечно.
— Надо принести ей еды, чего-нибудь сладкого и калорийного, — забеспокоился я. — У неё сейчас мозг в турборежиме.
Турель снова подскочила, выстрелила и спряталась. Осаждающие прощупывают оборону, проверяют реакцию. Надеюсь, у нас режим «бесконечные патроны». Или их, по крайней мере, больше, чем у врага. Наёмникам приходится
