Дэвид Бишоф - Недетские игры

— Если получишь гонорар, подумай о покупке нового костюма, Дэвид. Возможно, тебе захочется одевать его почаще, отправляясь в церковь. Пастор Клинтон уже осведомлялся о тебе.

— Беспокоится о моей душе, да?

— Он любит тебя, Дэвид.

— Как же! Ему просто надо заполучить еще одну душу в лоно церкви и получить у Христа дополнительное очко! Для него это игра.

— Ну, это как раз твоя стихия.

— Ммм?

— Ты ведь только и занят электронными играми… денно и нощно.

— Вся жизнь — игра, па.

— Но надо уметь выигрывать, правильно?

— Не. Надо уметь делать игры.

Отец безнадежно вздохнул. Дэвид вернулся к программе. Папа вообще-то неплохой человек, только чокнутый малость. Неправильно запрограммирован. Дэвид представил, как бы это могло выглядеть на дисплее ЭВМ:

Быстро набросав несколько строчек программы, отвечающей за воспроизводимый звук, он отложил блокнот и стал торопливо доедать. Сейчас надо будет подскочить наверх и прогнать ее на машине.

Гаролд Лайтмен промокнул губы бумажной салфеткой и аккуратно сложил ее. — Дэвид, сегодня вечером собрание молодежной церковной лиги. Я подумал, раз мамы нет дома, мы могли бы пойти вдвоем…

— Спасибо, па, не могу.

Отец расстроенно мотнул головой и встал из-за стола. Минуту спустя из кухни донесся стук брошенной в мойку тарелки. Гаролд Лайтмен с красным лицом влетел в комнату и возбужденно заговорил:

— Будь это дурацкий видеоклуб, фильм серии «Р»1 или концерт панк-рока, ты бы помчался задрав хвост!

— Па, не надо. Сейчас это уже не панк, а «новая волна».

— Мне все равно, как это называется, Дэвид. Для меня это — сор!

Дэвида передернуло. Обидно, когда тебя не понимают. Он поднял вилку с куском сосиски.

— А знаешь, па, очень вкусно.

— Не пытайся уйти от разговора.

— Остынь, па. Я не хочу идти на собрание церковной лиги. Я вообще никуда не пойду, потому что хочу закончить свою программу. О'кей?

— Бред какой-то. У меня впечатление, что компьютер тебя увлекает больше, чем девочки. Мать интересовалась, кто твоя подружка. Пустой вопрос. У тебя нникого нет.

Дэвид пожал плечами и отхлебнул молока из чашки.

— Па, давай договоримся. Не приставай, о'кей?

— Что ты нашел в этих железках? Как можно часами — днями! — просиживать взаперти, уставившись на экран, набирать цифры на клавиатуре и уничтожать космических пришельцев или кто там они у тебя!

Дэвид встал, собрал свои листочки и сунул их под мышку.

— Это такой кайф, па!

— Ты даже не доел, Дэвид.

— Отдай Ральфу. Он за домом возле мусорного бака.

Гаролд Лайтмен с беспомощным смешком возвел глаза к потолку, словно апеллируя к небесам.

— Знаешь, в старые добрые времена отцы наказывали сыновей, сажая их в комнату под замок. В твоем случае это все равно, что пустить братца кролика на морковное поле.

— Да. Пока, па, до скорого!

Поднявшись к себе, Дэвид быстро вставил гибкий диск в дисковод, запустил его и занялся серьезным делом. Всего за час он нашел нужные звуки и запрограммировал их в игру. Затем он записал подпрограмму на основной диск для игр и сделал копию — на случаи, если все вдруг пойдет всмятку.

После этого он включил игру «Разрушители планеты».

На экране появились яркие вспышки — взрывались космические корабли, но Дэвид Лайтмен не мог целиком сосредоточиться на игре, мешали посторонние мысли. Отец не просто не понимал — даже не пытался понять. До него никому нет дела… Взрослые слишком заняты своими заботами, своими играми, зациклились на своих застывших представлениях, словно ошибочная программа…

Серией густых залпов он прикончил последний космический сторожевик. В перекрестье прицела четко обозначились очертания планеты Земля.

— Вот теперь порядок, — сказал Дэвид Лайтмен своей компьютерной системе, нажимая на красную кнопку рядом с ручкой управления.

Лучи наведения уперлись в Землю. Ядерные ракеты, распустив огненные хвосты, с шипением понеслись на цели.

Дэвид прибавил звук.

На сей раз о конце света возвестил не только грандиозный взрыв, но и дикие крики и визг, сменившиеся погребальной музыкой.

Раздался стук в дверь.

— Дэвид! Что у тебя стряслось? Ты жив?

Дэвид Лайтмен выключил компьютер и улыбнулся.

Джон Маккитрик курил, глядя на Скалистые горы за окном отеля.

— У нас появился шанс, — сказал он. — Больше чем шанс — перспектива. Я говорил в свое время Фолкену… Настанет день, и наша работа дойдет до этой черты!

— А что ты говорил жене — до какой черты дойдет ваш брак? — спросила Патриция Хили.

— Элинор? — Маккитрик горестно покачал головой. — Она уверена, что я допоздна работал в Хрустальном дворце и остался там ночевать. Это уже было десятки раз.

— И каждый раз в твоей светлой голове рождались такие блестящие мысли?

Маккитрик покачал головой.

— Ты не застала Фолкена. Поэтому не можешь по достоинству оценить его конструктивное решение, которое я потом улучшил… и довел почти до совершенства. Эта система не знает себе равных.

Принесли заказанный завтрак. Пат Хили отхлебнула кофе и откусила ломтик датского печенья. Маккитрик дал официанту на чай.

— Я в курсе, Джон, — сказала она. — Я не была знакома с Фолкеном, но хорошо знаю его работы и знаю, что сделал ты. Я верю в тебя. Меня беспокоит одно, дорогой. Твое рвение мальчика-отличника может кончиться инфарктом, а я не хочу потерять тебя. В том числе и как начальника.

Маккитрик рассмеялся и тоже взял печенье. Это был сорокалетний хорошо выглядевший темноволосый мужчина. Они сошлись год назад во время поездки в Вашингтон, куда их вызвали на совещание в министерство обороны. Оказалось, она полюбила человека, маниакально увлеченного работой. Превратности служебного романа…

Патриция Хили получила ученую степень по теории ЭВМ в Мэрилендском университете, завершив, казалось, нескончаемый этап ученичества и ассистентства. После аспирантуры министерство обороны подхватило ее прямо с порога. Тема ее диссертации как нельзя лучше соответствовала характеру будущей работы, именно такой специалист им и был нужен. Вы хотите служить своей стране? Она не была уверена в этом, но предложенная зарплата выглядела заманчиво, а перспектива частых поездок — тем более. После неудачного брака с доцентом, талдычившим юриспруденцию в Джорджтаунском университете, и нескольких лет томления в компании ученых-электронщиков Пат хотелось сменить обстановку. Она проработала пару лет в Пентагоне, и тут ее отчеты привлекли внимание влиятельного советника оборонного ведомства доктора Джона Маккитрика.

Последовало предложение перейти на другую должность с более высокой зарплатой, и она переехала в Колорадо-Спрингс, где в горе Шейен располагался подземный штаб Объединенного командования аэрокосмической обороны Северной Америки — НОРАД.

— У тебя замечательный дар убеждения, Джон, — сказала Пат. — Ты выступишь прекрасно, поэтому, ради всего святого, перестань так волноваться. Эти наутюженные вашингтонские бюрократы не успеют вздохнуть, как будут у тебя в кармане.

— Знаешь, ты замечательная женщина, честное слово.

— Неужели я тебе нравлюсь больше, чем компьютер?

Он улыбнулся и взъерошил ей волосы.

— Приведи себя в должный вид, о'кей? Поедешь встречать Кэбота и Уотсона. Постарайся обворожить их.

— Я полагала, будет достаточно твоих неотразимых аргументов.

— Дорогая, сегодня надо быть во всеоружии… А ты — мое самое смертоносное оружие.

— Слушаюсь, сэр, — отдала честь Пат.

Доктор Джон Маккитрик, старший советник министерства обороны США и глава электронно-вычислительного центра НОРАД, сидел один в конференц-зале. На столе перед ним громоздились горы документов и записей. Маккитрик с нетерпением поглядывал на дверь — чиновники из Вашингтона должны были появиться с минуты на минуту.

Этого дня он ждал несколько лет. Сегодня могло решиться все. Он нервно проверил, заряжена ли в видеомагнитофон кассета с записью беседы с капитаном Халлорхеном, тем самым дежурным командиром комплекса «Минитменов» в Северной Дакоте, который отказался выполнить учебный приказ. В конце концов, статистика — это голые цифры. Вот когда комиссия увидит и услышит этого офицера, она неизбежно осознает всю опасность нынешнего положения. И тут хитроумный Джон А.Маккитрик предложит свое простое элегантное решение.

Маккитрик подошел к застекленной перегородке и заглянул в соседнее помещение, где находился операционный зал НОРАД — десятки компьютерных пультов и электронных карт. Его недаром прозвали Хрустальным дворцом. Все в нем сверкало и искрилось — мигали сигнальные лампочки, светились экраны, блестели хромированные детали. Отсюда, из командного центра, исходили приказы подводным лодкам, межконтинентальным баллистическим ракетам и стратегическим бомбардировщикам. Каждая установка имела по несколько боеголовок, а все вместе они были способны не один раз уничтожить земной шар.