— Подъезжай.
— Куда ехать-то? В главный офис?
— Да. Значит, завтра в десять жду. Счастливо!
— Счастливо! — сказал Денис и повесил трубку.
Я нажал кнопку отбоя и набрал номер Славы Полякова.
— Слава, это Илья, — сказал я, когда он снял трубку. — Зайди ко мне.
Минуты через полторы Слава сидел напротив меня и ждал распоряжений.
— Про Глотова слышал? — спросил я.
— Слышал, — ответил Слава. — Кто его так?
— Трое малолетних отморозков.
Я не стал посвящать Славу в детали, ему пока хватит официальной версии случившегося.
— Ты его знал? — спросил я.
— Так, здоровались.
— Поедешь к нему домой, — распорядился я. — Выразишь соболезнование жене, спросишь, какая нужна помощь, ну, там, похороны организовать и все такое. Ненавязчиво поинтересуешься, не было ли у Володи каких личных проблем, не въехал ли «шестисотому» в зад, не хакнул ли кого-нибудь слишком обидчивого…
— А что, есть подозрения? — заинтересовался Слава.
— Есть необходимость отработать все версии. Давай, действуй.
Слава ушел действовать. Я допил кофе и тоже пошел действовать.
Григорий Ефимович Вронский сидел за столом и рассеянно перебирал бумаги. Увидев меня, он величаво кивнул, дождался, когда я сяду напротив, и протянул руку через стол. Рукопожатие Григория Ефимовича было вялым.
Я бросил взгляд на разложенные перед ним бумаги и увидел, что это были распечатанные резюме из интернета. Мне стоило больших усилий не скривиться и сохранить на лице доброжелательное выражение.
Господин Вронский разбирается в компьютерах немногим лучше, чем свинья в апельсинах. Он умеет нормально работать с вордом и чуть-чуть с экселем, а также самостоятельно лазить по интернету. На его столе стоит четвертый пень с роскошным двадцатидюймовым TFT-монитором, на экране которого большую часть времени отображается скринсейвер, рекламирующий Windows XP. Вронский не любит компьютеры и даже побаивается их, документы он предпочитает читать на бумаге, которой он изводит примерно столько же, сколько все остальные сотрудники отдела, вместе взятые.
Вронский пришел в компанию три года назад. Тогда одно государственное предприятие поставило непременным условием заключения большого контракта трудоустройство какого-то дальнего родственника какого-то большого босса. Что это за босс и каким родственником ему приходится Вронский, из моей памяти давно стерлось, эта информация осталась только в моей личной базе данных.
Первоначально предполагалось, что больше года Вронский в этом кресле не просидит, потому что когда срок контракт закончится, его уволят под благовидным предлогом. Но вдруг выяснилось, что несмотря на вопиющий непрофессионализм, Вронский справляется со своими обязанностями не так плохо, как можно было ожидать. В деятельности любого начальника полно рутинной работы, не имеющей прямого отношения к специфике работы подразделения, которым он командует. Все эти функции Вронский взял на себя и справлялся с ними весьма успешно. В технические вопросы он не лез, этими делами занимался Глотов, с которым они неплохо ладили. Туго ему придется теперь, без Глотова.
Я пригляделся к бумагам Вронского и понял, что резюме взяты из интернета, то ли с job.ru, то ли с какого-то другого подобного сайта. Толковая идея — искать в интернете человека, который будет допущен к корпоративным секретам.
Григорий Ефимович с сожалением отложил очередную бумажку и поднял голову. В его взгляде читалось «как вы меня все достали».
— У меня есть несколько вопросов, Григорий Ефимович, — сказал я.
Вронский тяжело вздохнул и сказал:
— Не трудитесь их формулировать, я вам сразу отвечу. Ничего подозрительного в отделе не происходило. До самого конца Володя вел себя совершенно нормально. Настроение у него было хорошее, ни на что не жаловался, денег ни у кого не занимал…
— Вы уверены? — прервал его я. — Что ни у кого не занимал?
— У меня точно не занимал, — уточнил Вронский. — Думаю, что у других тоже.
— А он вообще занимал деньги когда-либо?
— Никогда, — сказал Вронский. — А что?
— Ничего. Значит, совсем-совсем ничего подозрительного?
— Абсолютно ничего.
— За последние недели две он не стал чаще отпрашиваться с работы?
— Сейчас посмотрю, у меня все ходы записаны, — Вронский выдвинул ящик, вытащил оттуда мятую тетрадочку в мягкой обложке, полистал и сказал: — Нет, не отпрашивался. Он вообще очень редко отпрашивался, чаще наоборот, засиживался допоздна.
— Странно, — заметил я. — У него же маленький ребенок.
— Потому и засиживался, — предположил Вронский. — Когда дома маленький ребенок, лучше на работе сидеть, чем дома. Дома все равно отдохнуть невозможно.
Это высказывание меня покоробило, но я не подал вида. Ну и что, что человек эгоист, главное, что с обязанностями он справляется, а остальное — не мое дело.
— Значит, ничего подозрительного не было, — сказал я.
— Ничего, — согласился Вронский.
— Хорошо. Если что-то вспомните, позвоните. И еще одно. Вы зря ищете в интернете человека на замену Глотову.
— Почему? — удивился Вронский.
— Потому что он будет допущен к корпоративной тайне. Нужна специальная проверка…
— Ничего страшного. Я вам подберу человек пять кандидатов, а вы проверите.
Я пожал плечами и встал. Не хочется тратить время на то, чтобы спорить с дураком. Лучше пусть пока позанимается ерундой, проведет десяток собеседований, оценит профессиональный уровень тех, кто трудоустраивается через интернет… Хотя нет, ничего он не сможет оценить, а это значит, что придется привлекать к решению проблемы кого-то из сисадминов потолковее, отрывать от основной работы…
— Спасибо, Григорий Ефимович, — сказал я. — Вы очень помогли.
Вронский даже не уловил сарказма в моих словах.
— Всегда пожалуйста, — сказал он и снова уткнулся в бумаги.
Выйдя из кабинета Вронского, я не стал далеко идти. Я заглянул в соседнюю комнату и сразу увидел Диму Дунаева.
Любая служба безопасности нуждается в том, чтобы иметь агентов внутри защищаемого объекта. Люди, непосвященные в суть дела, обычно относятся к этому отрицательно, агентов не любят и называют стукачами. Принято считать, что главная задача стукача — докладывать в службу безопасности о мелких нарушениях внутреннего распорядка вроде пьянок на рабочем месте или ухода с работы за полчаса до конца рабочего дня. Стукачи об этом, конечно, тоже докладывают, но толкового контрразведчика интересует совсем не это. От Димы я знаю, что среди сисадминов «Кохинора» есть двое геев, а еще один товарищ время от времени покуривает коноплю, но это меня не волнует. Вот если геи придут на работу в женской одежде и макияже или если любитель конопли перейдет на героин, вот тогда придется принимать меры. А так пусть себе живут, каждый имеет право иметь свои маленькие слабости.
— Привет! — сказал я, хлопнул Диму по плечу и уселся рядом. — Как настроение?
Дима оторвался от большого текстового файла, содержащего много циферок и буковок, складывающихся в непонятные мне английские слова. Точнее говоря, каждое слово понятно, а все вместе — темный лес.
— Хреновое настроение, — сказал Дима. — Уже известно, как Володю убили?
— Наркоманы малолетние. Случайно попался под горячую руку.
— Их поймали?
Я отрицательно покачал головой. Дима выругался, тихо и нецензурно.
— И не поймают их теперь, — сказал он. — Сволочи.
— Сволочи, — согласился я. — Завтра Денис придет.
— Вместо Вовы? — удивился Дима. — Отличный вариант. А то с Вронским мы…
Он недоговорил, но его брезгливая физиономия, описывала его мнение насчет перспектив дальнейшей работы под началом Вронского красноречивее любых слов.
А ведь интересную идею Дима подкинул, надо будет поговорить с Денисом на эту тему. Хотя вряд ли он согласится — выигрыш в деньгах небольшой, а геморроя на порядок больше. Но попытка не пытка, попробовать стоит.
— Попробуем, — сказал я. — Как у вас дела идут? Неделю-другую перекантуетесь без толкового начальника?
— Перекантуемся, — заверил меня Дима. — Все системы работают нормально, апгрейд в ближайшее время не предстоит… Если атак не будет, перекантуемся.
— А если будут? — заинтересовался я.
Крайне маловероятно, что Володю убрали хакеры, готовящие атаку на нашу локальную сеть, но кто знает… Когда нет ни одной толковой версии, нельзя отбрасывать даже самые бредовые идеи.
— Если будут, тоже перекантуемся, — сказал Дима. — Туго придется, если на нас полезут совсем уж крутые хакеры, вроде твоего Дениса. А так справимся.
— Хорошо, — сказал я. — Слушай, а не было в последние дни в поведении Глотова чего-то подозрительного?
