Вопрос был риторическим. Однако Томас уверенно предложил свой вариант ответа. Он натянул поводок и повел хозяина в один из подъездов.
Августин не сопротивлялся. Все равно, предложить ничего лучшего он не мог. Каково же было его удивление, когда, нажав на сенсор панели входа неприметной, одной из сотен подобных ей квартир, он услышал: "Ах, мой милый Августин, Августин, Августин".
— Хорошо, Томас. Пускай туда. А что там? Я, например, не знаю, что искать. А ты?
Томас сердито гавкнул. Видимо, у него была масса собственных соображений на этот счет.
Пока они шли сквозь сосновый лес, освещаемый косыми лучами неспешно клонящегося к горизонту солнца, Августин предавался бездумной радости бытия.
Пустая голова Августина покачивалась в такт колючим ветвям. Ветерок овевал его перемазанное копотью лицо, ссадины на руках и на шее. Проникал под изодранные в нескольких местах джинсы и ласкал измученное тело.
Его футболка имела теперь настолько непристойный, бродяжнический вид, что Августин счел за лучшее снять ее и выбросить в кусты. В то же время амулет, по-прежнему висевший на его в меру волосатой груди, снова напомнил о себе. Однако теперь у Августина уже не возникало желания снять его и спрятать в карман. Что-то подсказывало ему: в том, что он остался жив, цел и невредим, виновата именно эта неприметная костяная штучка с первобытным корабликом.
— Ну и что тут интересного? Просто водохранилище, — брюзжал для проформы Августин, в то время как Томас, подбежав к самой воде, с надеждой всматривался в зеленовато-синюю даль. — Чего тут радостного, сэр Томас? Пить эту воду все равно Депздрав не рекомендует. Разве что искупаться…
Августин покинул сосновый бор и подошел к воде. Вдалеке волны бороздила маленькая яхта. Еще дальше можно было разглядеть пару умиротворенных катамаранов.
Наверное, это было не очень правильно с точки зрения безопасности. Но теперь, после того как смерть уже несколько раз за последние сутки раскрывала над ним свои черные крылья… А, да что там говорить! Безопасность? Наплевать и растереть.
Если он спасся из горящего вертолета, если смылся из квартиры, наводненной не виртуальными, а вполне реальными киллерами, если ушел из заваленного трупами Хмыревского вертепа, короче говоря, если он жив до сих пор, значит у него есть шансы пожить еще немного.
"Как в сказке про Колобка. Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел…"
— Эх, не нарваться бы на лису, — вслух сказал Августин и окинул придирчивым взглядом берег: где-то же должен быть удобный подход к воде.
Сэр Томас остался караулить вещи.
3
"Змей" восстановил контакт с объектом преследования сравнительно быстро. В ошейник Томаса вцепился смертельной хваткой сверхвысокочастотный радар с повышенной разрешающей способностью. Ничто не могло сбить "Змей" со следа. Разве только Рагнарёк.
Полковник Хованский был вне себя. Если бы не чокнутый капитан Гаспаров, Депп сейчас был бы мертв, сверхновый "Шершень" цел, а люди Щюро спокойно принимали бы душ на своей базе!
Однако самым неприятным было то, что не было никакой возможности с ходу атаковать Деппа. Капитан Гаспаров весьма дальновидно повредил подготовленные к вылету вертолеты Ми-40 и нужно было не меньше двух часов, чтобы снова привести их в исправное состояние.
Ну а убрать их со стартовой площадки и заменить другими, не совершая приземления было практически невозможно. То есть возможно, конечно, но возни, почитай, на целые сутки…
Даже самая совершенная техника имеет свои недостатки. Оставалось только ждать когда техники заменят на Ми-40 блоки электронного зажигания.
Но ждать не означает бездействовать. Полковник Хованский прошел в десантные отсеки. Перуновцы встретили его появление недружелюбным молчанием. Они еще ничего не знали о подвигах своего коллеги капитана Гаспарова и о "преступлениях" Августина Деппа. Просто никто из них не любил скользкого и даже с виду подловатого Хованского.
— Личный состав полуроты "А"! — более чем официально обратился к ним Хованский, который, конечно, чувствовал, как относятся к нему перуновцы.
Это, впрочем, заботило его более чем умеренно. В конце концов, служат они не ему, а России в его лице. Ну а как там они относятся к России, его совсем уж не интересовало.
— Капитан Гаспаров погиб смертью храбрых при выполнении секретного задания на ударно-штурмовом вертолете "Шершень". Виновник его гибели — некто Августин Депп — по-прежнему находится на свободе. Операция по его задержанию назначена на двадцать тридцать пять. Поскольку затронуты государственные интересы России, всю информацию относительно гибели капитана Гаспарова и предстоящей операции по задержанию Августина Деппа объявляю совершенно секретной.
4
Полковник Шельнова заперлась в своем кабинете и набрала на вифоне цифры, с которыми ассоциировались у нее любовь, нежность и все светлые воспоминания последних месяцев.
— Номер поврежден, — ответил через три секунды компьютер вифопровайдера.
— Причина повреждения? — спросила ничего не понимающая Шельнова.
— Не выяснена.
— Так протестируйте! — полковник Шельнова не любила ждать.
Молчание продлилось почти минуту.
— Неисправен аппарат абонента. Выведены из строя главный блок усиления, подкаскад формирования динамического строба, блок…
— Достаточно!
Шельнова встала и прошлась взад-вперед по кабинету. Нервно хрустнула пальцами. Потом достала из сейфа пистолет, бросила его в сумочку из кожи лосося и подошла к двери.
Спустя секунду она выглянула в коридор, убедилась, что в нем никого нет и быстрой перебежкой достигла боковой, вечно пустующей, лестницы.
5
— Это хорошо, что вы купаетесь без плавок, — сказал человек в шортах цвета хаки, а Томас, свирепый сэр Томас, обожравшийся виртуальной человечины в аватаре красного пса на просторах ВР, а после обстрелянный из "Мистралей" и до упаду налетавшийся в салоне вертолета, казался спокойным и даже довольным.
Пока Августин плавал, человек в шортах поджидал его на берегу, возле сложенных горкой джинсов. Пистолет-пулемет "Унимаг" с полупустой обоймой лежал там же и, по-видимому, не вызвал ни малейшего интереса у чужака. Томас, повышенно злостный сэр Томас, вилял хвостом и лизал чужаку руки!
— Да, я купаюсь без плавок, — спокойно ответил Августин, выходя из вод — мокрый и нагой, как Афродита в аналогичной ситуации. — Насколько мне известно, это не запрещено.
Он принял сидящего в позе "полулотос" человека за отдыхающего с одной из близлежащих турбаз.
По крайней мере, на "вышибалу" тот не был похож ни манерой говорить, ни лицом, ни жестами. Скорее, незнакомец походил на ни во что не врубающегося японца, выучившего русский на пять с двумя плюсами. Единственное, что смутило Августина, так это неуставное поведение сэра Томаса.
— Это даже показано. Здесь никто не плавает одетым. По-моему, плавки — это очень глупо, Августин.
Августин невозмутимо натягивал джинсы. Когда прозвучали последние слова чужака, он был поглощен размышлениями о том, уцелела ли распечатка фотографии загадочного покупателя "форсажа", добытая им у Хмыря.
Кажется, она должна лежать в заднем кармане джинсов. Вот почему до него не сразу дошло, что "японец" в шортах цвета хаки назвал его по имени!
— Как вы сказали: "Августин"? — он сощурился и недоуменно воззрился на чужака. — Или мне послышалось?
— Нет, Августин, тебе не послышалось, — человек с восточным разрезом глаз и черными, как смоль, волосами улыбнулся.
— Разве мы знакомы? — неуверенно сказал Августин. — А! Вы, наверное, были в той корейской группе сетевых полицейских на встрече в Измайловском центре? Вы, кажется, иностранец?
— Начнем с конца. Да, я иностранец. Из Якутии. Я не полицейский. Меня зовут Хотой. Мы знакомы, хотя друг другу и не представлены.
— А-га… — тупо протянул Августин. Нужно было сказать что-то умное, что-то проницательное, или сострить наконец… Но голова отказывалась соображать. Хотелось спать. Хотелось есть.
— Мы знакомы, если можно так выразиться, односторонне. Я знаю тебя. Амулет на твоей шее — мой подарок.
— Хорошо. Спасибо, — тупо сказал Августин и уселся на корточки рядом с Хотоем. — Он мне очень помог, кажется…
— Кажется, да. По крайней мере, вы здесь, а значит мои старания не пропали даром. Ты все-таки очень сообразительный сукин сын, Томас, — с этими словами Хотой потрепал пса за холку.
Августин посмотрел на собеседника округлившимися от удивления глазами. Больше всего это походило на сцену из неогодаровской кинокартины, когда первый попавшийся на дороге велосипедист стреляет в тебя из пистолета лимонной карамелью, а после называется твоим отцом, который еще в Чечне полком командовал, а потом, в подтверждение своих слов, демонстрирует фотокарточку, где твоя беременная тобой мать целуется с мужиком, который на велосипеде…
