Ульв де Варг взмахнул дланью, что на самом деле была когтистой лапищей, размером с лопату:
— Оставьте нас с наемником наедине.
Бойцы «Волков» без лишних вопросов выскользнули наружу. Рагнар, как мне показалось, сделал это даже с облегчением, стараясь на смотреть в суровый лик Ульва.
«Не верит в нашу победу? — пронеслось у меня в голове. — Заранее извиняется, что ли?»
Едва мы остались одни, Ульв разом сгорбился, тяжело опустился на стул. Огладив черную с проседью бороду, проронил:
— Рассказывай, наймит. Есть новости?
Голос хёвдинга звучал гулко, как из опустевшей винной бочки. Но порадовать узника «Престолов» мне пока было нечем.
— Ищу, даже землю рою, но пока ничего конкретного сообщить не могу.
Ульв метнул острый, преисполненный подозрения взгляд:
— Хорошо ищешь?
— Мог бы и лучше, — сказал я честно, — однако мешают.
— Новое покушение?
— Хуже. На Ренар, гм, на мои земли началась атака. Волкодав бросил приличное войско, боюсь, не устоим.
— Волкодав! — в сердцах плюнул Ульв. — Чтоб он в Пропасть угодил!
Я только усмехнулся. Никогда не верил в подобные страшилки: что в городские мифы, что в виртуальные, но сейчас был с хёвдингом солидарен. Неплохо было, если бы волкодав сгинул. Хотя, нужно признать, легенда о Пропасти заставляет шевелиться волоски на спине.
Этот крипи-мем зародился в игровом сообществе примерно полгода назад. Медиавирус, получивший название «Кладбище артефактов». Суть в том, что, мол, где-то на бескрайних просторах Интернета, в облачных сервисах, на миллиардах серверов, где-то есть место, которое шепотом называют Пропастью.
В Пропасть улетают несохранившиеся осколки игр. Кто его знает, почему это стало происходить. Прихоть судьбы? Взбесившийся искусственный интеллект, аналогов которого полно в онлайн играх? Ошибка разработчиков, втайне от себя создавших новый мир?
Ответов не было.
Легенда гласила, что эта Пропасть существует. Что она — лоскутное одеяло из миллионов игр, что в ней находили последний приют программные артефакты, призрачные патчи и много чего еще. Базировалась Пропасть осколками информации по всему Интернету. И, чтобы удалить их, уничтожив Пропасть, нужно «всего лишь» убить весь Интернет.
Однако на этом легенда не оканчивалась. Говорили, что в Пропасть срывались и живые люди. Вот они рубились в дружной толпе друзей, побеждая очередного рейд-босса, и… вдруг оказывались в совершенно незнакомом месте!
Без намека на какую-нибудь кнопку выхода.
Запертые в Пропасти.
Навсегда.
А их тела или медленно угасали в рилайфе, или умирали. Ведь, погибая в Пропасти, мозг впадал в кому, из которой не было шансов выбраться. И ладно бы, если все было так просто, но Пропасть оставляла человека в той ипостаси, в какой он играл раньше. Более того, Пропасть меняла и его разум, ставила печать на его психопрофиле, по слухам, напоминавшую оттиск копыта черта.
Мутанты становились безумными тварями, животными; роботы — бездушными танками. Менялось навсегда восприятие человека, рушились моральные принципы и ломалась психика. Игрок в полной мере становился тем, за кого играл.
И, говорят, еще никто не смог выйти из чрева Пропасти. А потому там все игроки и сорвались с катушек, стали чудовищами с искалеченной психикой, отчаявшимися грешниками, которым вдруг стало все доступно и все можно. Мир без радости. Мир безумия, жестокости и бесконечного отчаяния. Мир, который всегда на грани последнего мига, где днем глохнешь от пистолетных выстрелов, а ночью не в силах уснуть из-за плача вдов. Это настоящий ад…
Ну, по крайней мере, так говорят. Сам-то в подобные истории не верю. Но…
Ульв прервал затянувшееся молчание:
— Наемник, помочь тебе с твоей землей не смогу. Вся наша армия уже три дня как в боевой готовности и каждый человек на счету. Выбираться из переплета придется самому, уж не обессудь.
Это не новость. Наемников ценят как механизм достижения целей, в друзья их никто и никогда не записывает. Впрочем, я и не надеялся.
— Но ты должен помнить, — прорычал с угрозой де Варг, — за твое задание мы заплатили круглую сумму! И еще заплатим! И мы подписали…
— Договор, — оборвал я резко. — Не стоит напоминать, хёвдинг. Я помню. И, как видишь, продолжаю работу.
— Плохо продолжаешь! Медленно! Мне нужны сведения! Ты свой Ренар потом отстроишь, когда все закончится. А сейчас ты весь наш, понятно?
Эк его придавило-то…
— Яснее некуда, — сухо ответил я. — А теперь, не будете ли вы так любезны, хёвдинг Ульв де Варг, переместить свою истерику куда-нибудь в другое место? У меня сейчас намечается бой с весьма серьезным противником.
Великан засопел. Рявкнул, обнажая клыки:
— Да плевать на Турнир! Тебе для другого пропуск был сделан! Волкодав — твоя цель!
Но все-таки вскочил и вышел. Пер, будто напролом, снаружи, кажется, даже кого-то повалил.
«Эх, — подумал я тоскливо, — и как я раньше не понимал, насколько это здорово, когда с заказчиками общается одна Лилит…»
Вздохнув, я двинулся к выходу. Но не успел пройти и пары шагов, как в личку стукнулось системное сообщение:
«Услуга "Ночной дозор" докладывает:
Ваши земли атакованы! Ренар в опасности!»
Вот, чего я опасался! Пока буду на Арене, они возьмут Поместье!
— Проклятый волкодав! — пинком я отшвырнул с пути стул. — Следит ведь за мной, паскуда!
В шатер сунула нос Ядвига, спросила мрачно:
— Чего мебель казенную ломаешь, псих одиночка?
Я только рукой махнул.
— Ну, раз не хочешь отвечать, тогда пойдем, Серый Лис. Нас вызывают на Арену.
Я ответил с уверенностью, которой не ощущал:
— А что голос такой печальный? Не кисни, девочка. Знаешь, какой девиз у Гильдии теней? Невидимые и всемогущие. Всемогущие, осознала? Значит, — справимся!
Ядвига кисло кивнула, кажется, ее моя бравада не слишком приободрила. И пофигу, говорил-то я больше для себя.
* * *
На этот раз жребий соревнования выпал иной. Коней и турнирных копий не было, зато на Арене воссоздали всем и каждому знакомую формулу «захват флага».
— Магией флаг не утащить, — сказала Ядвига, рассматривая карту театра боевых действий. — Только руками. Но это не значит, что про волшебство стоит забыть. Маг у барбарианцев хорош. Есть идеи?
Виртуальность позволяла реализовать любые причуды, которые в рилайфе попросту невозможны. И сейчас на турнирном поле не было деревянных декораций и фальшивостей. Только самое настоящее холмистое поле, словно специально перекопанное и засеянное высокой, выше колена, травой. Множество завалов и оврагов, крошечные лесочки и рощи. Даже болотце примостилось в углу карты.
Ключевые точки расположились на Арене вершинами равнобедренного треугольника: «Замок» и две «Цитадели».
Последние представляли собой две одинаковые башенки, метров пяти в высоту. Строения вообще без какой-либо хитрости: стены и, внутри, спиральная лестница, ведущая к флагштоку на башне. Ни окон, ни укреплений, ни ворот. Вообще ничего — праздник минимализма.
«Замок» создан покруче. Восьмигранная стена в два человеческих роста, на ней дежурили НПСы-лучники. Внутри двор, из центра которого росла башня с винтовой лестницей, обвивающей эту самую башню снаружи. На ее крыше развевался золотой флаг с лого разработчиков. И стражем его был замковый Хранитель сорокового уровня. Все, как при настоящей осаде. Только минимизированно везде, где только можно.
Под замком несла бурные воды речка, рассекая Арену надвое. Не дай бог в нее попасть: течение очень сильное, повсюду пороги. Хотя выглядит красиво: радуга над пенящимся руслом, свежесть и насыщенные цвета.
— Всего двое ворот, — когтистый палец Ядвиги, без намека на маникюр, царапнул пергаментную карту. — Они расположены на каждом из берегов. Едва поднимается тревога: опускается решетка, поднимается мост и лучники открывают огонь…
— Какие условия победы?
— Либо похитить флаг, отнести в свою Цитадель и продержать там его в течение минуты. Это победа стратегическая. Либо другой вариант — перебить вражескую команду. Если потом флаг не захватишь — дается лишь половина очков. Так что тактическая победа нам не особо нужна. Ведь по итогам сражения всех клановых Дивизионов каждый балл на счету.
