Вы получили 1375 exp
Вы получили 1000 серебряных монет
- Не так уж и сложно, - сказала Лани.
Двоих они завалили самостоятельно - Михе все же удалось превратить их в шашлык. Но что с ним самим сейчас? Я прошел к магу.
- Ты как?
Тот разлепил веки, помотал головой.
- Я что-то сломал, - проговорил заплетающимся языком. - Ног не чувствую.
Этого еще не хватало!
- Что это?
Голос Николь звучал удивленно.
Я обернулся. Черноволосая стояла, протягивая мне ладонь: на коже виднелись капли крови с зеленоватыми вкраплениями.
- Осторожно, - предупредила ее Лани, - яд.
- Яд, - сонно повторила Николь и пошатнулась.
Охотница успела ее поддержать.
- Отравление? - спросил первое, что пришло в голову.
- Похоже. Она парализована.
А мне-то казалось, что все закончилось довольно удачно. Сам пропустил всего несколько оплеух. От одной голова гудит до сих пор, но это мелочи.
- У тебя что-то есть привести ее в норму?
- Нет.
- Надо вытаскивать их.
- Нет! - выкрикнул Миха и закашлялся. - Мы зашли слишком далеко, чтобы сейчас уйти. Плевать на нас. Идите дальше. С нами только время потеряете. Возможно, основную компашку мы уже завалили. Остался только некромант.
Я посмотрел на Лани.
- Останься. Я схожу и посмотрю. Если что-то серьезное - уйдем.
- Что ей тут делать? - Миха попытался приподняться, но только болезненно поморщился, сжал зубы. - Убьют - так убьют. Не в первый раз. Деньги и Анкх у меня с собой. Сам подумай: тащить нас в деревню - сколько времени понадобится? Да и... - он снова поморщился, несколько раз тяжело вздохнул. - Не хочу... Райн, по-дружески, прибей меня тут.
- Ты что?! - вспыхнула Лани.
- Больно. Очень.
Из его рта потекла струйка крови.
- Жди нас у егеря, - сказал я.
- Нет! - закричала охотница. - Ты же не собираешься...
Я не стал спорить. Просто подтянул к себе меч (тот скрежетнул по полу), а потом резким движением вогнал его в сердце Михи. Тот дернулся и затих.
- Надеюсь, для меня ты поступишь так же, если попрошу, - сказал, не глядя на Лани.
Та молчала - скорее всего, просто лишилась дара речи.
- Ты всегда можешь покинуть клан, - сказал, поднявшись.
Ее лицо осунулось, вокруг глаз пролегли темные круги.
- А ее? - прошептала одними губами и кивнула на Николь.
- Сколько действует парализация?
- Не знаю! - неожиданно громко выпалила Лани. Ее подбородок задрожал.
- Это только игра, - я взял ее за руку. - Только игра.
- Хорошо.
Немного обождав, пока восстановятся способности, мы подобрали два фонаря и направились в широкий проход, из которого недавно вышли Непогребенные. Рядом топал, сильно припадая на одну ног, гомункул. За спиной в золотистом свечении исчезали тела Михи и Николь.
"Это всего лишь игра".
Но почему так погано на душе? Ведь знаю, что поступил верно. Забреди в пещеру другой игрок, найди Николь - ничего не будет стоить снять с нее все, забрать мешок. Кстати, а ведь повреждение Михи или бессознательное состояние Николь - это отличные способы не допустить возврата игрока к мастеру-лекарю. Его не надо убивать - сумей оглушить или обездвижить. И все. А дальше преспокойно раздевай. Но должен быть способ телепортироваться в деревню по собственному желанию. Заклинание, или свиток, или артефакт. Что-то, что использовал мастер Рузувий, когда появлялся и исчезал на том же турнире. В лавках Жердево я ничего подобного не видел. Может, в других деревнях надо посмотреть? Только сначала эти самые другие деревни надо найти. Но прежде - поговорить с мастером Рузувием. Он-то точно в курсе дел. Возможно, даже не НПС, а тоже игрок, поставленный наблюдать за нами.
Что? Вот и оправдал себя?
Наши шаги гулко раздавались в длинном коридоре. Но мы не таились. Какой смысл? Шли быстро, шаря лучами фонарей перед собой. Не уверен, что свет требовался охотнице, но уж мне требовался точно. Чем больше света - тем лучше.
Впереди показался огонь. Неровные, неуверенные блики, которые пытались разогнать темноту древних развалин. Мы замедлили шаг, опасаясь внезапного нападения или ловушки. Напрасно опасались. Нас ждали, но ждали спокойно, без нервов и желания убить. По крайней мере, поначалу.
Коридор вывел нас в новый зал. Куда просторнее предыдущего. Восьмиугольный, двух или даже трехуровневый.
- Библиотека... - прошептала Лани.
Зал сохранился очень хорошо - всего несколько глубоких трещин на полу и одна сильно поврежденная стена, за деревянной обшивкой которой проглядывали очертания раскрошившихся бетонных блоков.
Здесь пахло кровью. И содержимым внутренностей. И еще черт знает чем. Нет, не пахло - воняло. Воздух будто обрел особую упругость или вязкость. Идти стало труднее. Мысли ворочались нехотя, медленно.
Если когда-то тут и царил порядок, то эти времена давно канули в лету. Деревянные столы, стулья, светильники и шкафы - разбитые и покореженные, - валялись несуразными кучами хлама. Валялись везде, но только не в самом центре зала. Огонь горел именно там.
- Зачем вы здесь? - Голос принадлежал человеку в черном балахоне, с накинутым на голову капюшоном. Обложившись стопками книг, он сидел возле костра. Короткое движение, бросок - и очередная книга летит в огонь. Там их уже много.
- В водах Горелой появился токсин, - сказал я, - и источник заразы находится здесь.
- Нет, - человек мотнул головой, - зараза находится в деревне. В вашей деревне.
Он повернул к нам голову, но под капюшоном - только темнота.
- Присаживайтесь. Вы знаете, что это за место?
Мы подошли к огню, но садиться не стали. В конце концов, какое может быть доверие к человеку, чья воля натравила на нас неупокоенных мертвяков?
- Зараза здесь, - твердо сказала Лани. - Я чувствую это.
- Вы глупы, как новорожденные крысята. Ничего не видите, ничего не слышите. Верите всему, что кладут вам в рот. Жуете, глотаете. А - что и зачем - не знаете.
- К чему все это? - спросил я, осматриваясь.
Вокруг костра виднелась вязь сложных геометрических линий. Многих линий, складывающихся в сложный узор, элементы которого разбегались за пределы освещенного костром круга.
- Это место силы, разумеется. Место размышлений, если вам угодно. Место, где заканчивается смерть и начинается жизнь. И наоборот. Какой вариант вам больше подходит?
- Вариант, при котором ты покажешь лицо, а потом отправишься с нами в Жердево, - сказал я.
Из-под черного капюшона послышался легкий смешок.
- Зачем тебе мое лицо, воин?
- Люблю видеть того, с кем говорю.
Человек снова усмехнулся, затем бросил в огонь еще одну книгу и отбросил капюшон.
Лани нервно хмыкнула.
А я будто в зеркало смотрел.
- Не нравится? - спросил незнакомец.
- Нет. Это не твое лицо.
- Ты все равно слышишь только себя, воин. Ты, она, все. Вы слышите и разговариваете только с самими собой. Лучшего собеседника нет. И я не исключение. Знаешь, почему я выбрал именно это место?
- Расскажешь?
Вообще, разговор начинал утомлять. Вряд ли Лани ошибается насчет источника заразы. Так чего церемониться?
- Эти книги... - продолжил незнакомец, - это лучшее, что придумало человечество. Здесь собраны знания многих эпох. Лучшего места для разговора с собой и размышлений просто не найти. Но знаете, знания ничто без силы, без возможности их применить. Лишний багаж. И я уничтожаю этот багаж - мусор. Так же, как и другой мусор.
- Случайно не тот, что живет в деревне? - спросил я.
- В точку, - усмехнулся незнакомец. - По моему скромному мнению, людям давно нет места в этом мире. Но они отчего-то никак этого не поймут. Цепляются за жизнь, даже когда она перестала что-либо значить. Это нехорошо. Это неправильно. Во всем должен быть порядок. Я всего лишь помогают порядку. Помогаю смене эпох.
- Но ты же тоже человек, - не выдержала Лани.
- Это ненадолго, мой добрый крысеныш. Ненадолго. Я работаю над этим. И можешь мне поверить - весьма успешно.
Охотница ничего не ответила. Отступила на шаг, а потом резким движением вскинула лук с уже наложенной на него стрелой и выстрелила почти в упор. Голова человека в черном откинулась, его самого отбросило назад, но не опрокинуло. Покачиваясь и раскинув в стороны руки, он все же стоял. Глаза уставились в пол, а промеж их торчит древко стрелы.
- Глупый крысеныш... - просипел человек.
Не понравились мне его слова. Вернее, тон, с которым они были произнесены. Вроде как угроза. Шаг к нему - взмах мечом - и лезвие бессильно прошло сквозь тело, внезапно ставшее миражом. Незнакомца окружала какая-то аура, сделавшая его бесплотным.
