- Я не... - шепнула она и осеклась. Ильяс снова спал. Хмурился во сне, кривился. Но спал.
Тихо, на цыпочках, она вернулась к монитору. Закрыла папку, не глядя больше на фотографии. Выключила компьютер и вышла из студии, тихо закрыв за собой дверь. В холле зачем-то открыла шкаф, взяла с обувной полки кроссовку и подняла в воздухе за шнурки, покачала туда-сюда, как маятник. Потом, решившись, обулась, сунула в карман кошелек и побежала до ближайшей ночной аптеки. И только вернувшись домой, уже под душем, зажмурилась и позволила себе заплакать. Просто так.
Кавалькада застряла на въезде в Шаннон: улицу перед главными воротами запрудил радостный народ в зеленых беретах, с зелеными лентами и просто обрывками зеленых тряпок на рукавах. Простолюдины в один голос с рыцарями орали славу наследнику короны, истинному Бероуку, бросали под копыта его коня зеленые сосновые ветви, и то и дело из толпы слышалось:
- Благослови тебя Отец и Матерь! Заступник!
Брандон принимал народный восторг как должное, улыбался, кивал и махал рукой. Тан Мейтланд - тоже, с нескрываемой гордостью поглядывая то на Брандона и как-то незаметно оказавшуюся с ним рядом Белинду, то на возвышающихся над толпой конных рыцарей - как один, при зеленых беретах и полном вооружении.
Невольно Сакс отметил, что горожане в Шанноне выглядели куда более сытыми и довольными, чем столичные жители, не говоря уж про Кроу или те деревни, что были под ноблями. Почему война, разорившая танства Флейтри и Эллисдайр, не затронула Шаннон, Саксу еще по дороге в Кроу рассказал Брандон. По его словам, умный и осторожный тан Мейтланд склонился перед волей короля Бероука и, приняв новую веру, выделил ноблям земли, изгнал хранителей старых богов и беспрекословно платил мудрым непомерные налоги. К тому же, тан Мейтланд принадлежал к королевской семье, а ссориться с Бероуком рыбники не желали. Потому и закрыли глаза на то, что после войны Мейтланд позволил старым хранителям прятаться в лесах Шаннона, а потом собрал под свою руку всех беглецов, уцелевших мятежников и прочих разбойников.
"Ручные повстанцы оказались не такими ручными, как хотелось бы дядюшке", - хмыкнул тогда Брандон.
Среди горожан, к удивлению Сакса, мелькали луайонцы. В первом же ряду махал зеленым беретом пожилой пекарь в перепачканном мукой фартуке, - мелкий, тонкокостный, явно щучьей крови, - за его руку держался мальчишка лет восьми, а за спиной возвышались двое взрослых сыновей, лицами похожие на отца, но здоровенные, как тейронские медведи. Остальные горожане словно и не замечали, что среди них - враг и захватчик. Сакс подумал, надо будет спросить Брандона, почему так, и что он собирается делать с чужаками.
Но вместо Брандона ответил Киран: они оба ехали следом за принцем, несмотря на то, что люди Мейтланда настойчиво пытались оттеснить их подальше.
- Ассимилировались, - сказал непонятно и тут же поправился: - Женились на тейронках, родили детей. На родине они - босяки, а тут - уважаемые граждане. Среди горожан тоже немало таких. Пока перевес на стороне Брандона, они будут драться за него и за свои семьи.
- И вспомнят, что они луайонцы, как только в Шаннон войдут щучьи войска, - буркнул Сакс, приглядываясь к толпе. Показалось, мелькнуло несколько солдат в зеленых плащах.
- Не войдут, - уверенно ответил Киран, но объяснить, почему, не успел: подъехали к перекинутому через сухой ров подъемному мосту, танские герольды задудели в длинные трубы.
Пока въезжали в замок и спешивались, Киран вполголоса подсказывал, где что расположено, он явно не единожды бывал в Шанноне. У Сакса голова шла кругом с непривычки - толкотня и вонь, гомон и лязг, десятки любопытных взглядов... Но это не мешало ему примечать расположение стражи, приглядываться к лицам - хмурым и радостным, озабоченным и веселым. Встречающий тана и принца во внутреннем дворе рыцарь поглядел на них с Кираном недоуменно и сердито, мол, с чего это сиволапые крестьяне занимают место благородных лордов? А когда они следом за Брандоном и Мейтландом вошли в нижний зал, где уже собралось с десяток лордов и рыцарей со свитами, один из танских слуг, одетый богаче иного лорда, и вовсе велел им отправляться на кухню, а не мешаться у благородных гостей под ногами. Велел достаточно громко, чтобы Брандон услышал и обернулся, на полуслове оборвав прочувствованную речь какого-то старого и потрепанного рыцаря.
Смерив слугу внимательным взглядом, он чуть заметно нахмурился и махнул Кирану с Саксом - мол, не отставайте. Слуге пришлось отступить. А лорду Брандон доверительно пояснил:
- Вот всегда так, о благородстве судят по одежде. Разве ж так наказал нам Отец?
Потрепанный рыцарь согласно кивнул и гордо огладил свой меч - явно старый, не раз бывший в деле, и заговорил о верности Бероукам и Тейрону. Мол, и его дед, и его отец, и он сам никогда не склонялись перед чужаками, а что кроме верности и чести у него ничего не осталось, неважно. Честь - превыше!
Брандон слушал лорда чуть не со слезами на глазах, а как рыцарь закончил, обнял его и громко, на весь зал, сказал:
- Мы, тейронцы, никогда не забываем долгов! Мы ждали двадцать пять лет, но больше ждать не будем! Мы вернем нашу свободу и нашу землю! И никто, слышите, никто из настоящих тейронцев больше не будет прятаться по лесам, не смея назвать своего имени! Лорд Кайет, клянусь перед Отцом и Матерью, ваши земли снова будут вашими, не пройдет и года!
Тан Мейтланд снова отечески улыбнулся, словно именно он взрастил этого благородного юношу, а лорды и рыцари заорали славу Бероукам. Под этот ор принц прошел через зал, всем своим видом показывая, как тронут, счастлив и полон решимости вернуть родным верным лордам все, что им принадлежало, и еще немного сверх. Или не немного.
Где-то между нижним залом и вторым этажом исчез Киран. Шепнул Саксу, что разведает обстановку, велел сегодня не отлучаться от принца, и пропал.
Мейтланд проводил Брандона до покоев на втором этаже, в пристройке рядом с основной башней, - донжоном, вспомнил Сакс уроки матери. Красивые комнаты, просторные. Королевские. Роберт Бероук, пояснял Мейтланд оглядывающему комнату Брандону, нередко гостил здесь и очень любил эти покои. Особенно ему нравились гобелен с медведем у ручья и вот это кресло у камина. А еще его величество очень любили принимать здесь ванну...
Когда тан открыл боковую дверь, Сакс обомлел. Такой роскоши он не то что не встречал, а даже не предполагал, что подобное бывает. Мать как-то рассказывала, что оквудский замок строили как положено, с канализацией, отоплением и водопроводом, даже объясняла, что это такие медные трубы, по которым течет в замок свежая вода и уходит грязная, но Сакс не очень-то верил. Река внизу, а замковые покои - наверху, не может же вода течь вверх. Если только это не колдовство.
Верно, здесь колдовство и было. Сильное. Потому что стоило покрутить золотые рукоятки, вода текла не только холодная, но и горячая. Прямо в здоровенную каменную кадку, темно-синюю и гладкую. Но рукоятки Сакс крутил потом, и расспрашивал Брандона потом, когда тан оставил их отдыхать до обеда.
К удивлению Сакса, тан лишь снисходительно кивнул, когда Брандон потребовал поставить для брата вторую кровать и принести подобающее рыцарю платье. И для Кирана тоже, прямо сюда! Кровать, правда, не пролезла бы в дверь, и потому слуги принесли лишь платье и узкий лежак. Хотели поставить в дальний угол, но Сакс показал на место у двери. Так, на всякий случай. Судя по тому, как вел себя Мейтланд, дурного против Брандона он не замышлял. Да и сам Брандон сказал не волноваться, а помыться и поспать перед обедом. Вечер будет долгим и трудным, лорды же.
В отличие от принца, сразу уснуть Сакс не смог, хоть и устал смертельно. Снова вспоминалось летнее озеро, земляника и фейри на дальнем берегу. Она махала рукой, улыбалась и обещала непременно вернуться, совсем скоро. А под ногами у нее был холмик, сплошь усыпанный звездчатыми желтыми цветами жалей-травы. Травы, которая растет только там, где живут фейри. Или где фейри умирают и растворяются в земле, реках и облаках, чтобы пролиться дождем и зацвести вереском...
Сакс очнулся от сквозняка, словно бы отворилась дверь. Не успев понять, где он, скатился с лежанки, вскочил, сжимая нож и озираясь в поисках опасности... и встретился взглядом с Кираном. Охотник стоял в двух шагах сбоку от двери, держал руки ладонями вверх и усмехался.
- Негодный у тебя стражник, брат. - Виновато глянув на принца, севшего на кровати, Сакс сунул нож обратно за пояс. - Проспал.
Киран подошел и хлопнул его по плечу.
- Годный, не переживай.
- Хороший стражник, вовремя почуял, - подтвердил Брандон и, склонив голову набок, уставился на Кирана. - Любопытно, где ты выучился так тихо двигаться? Даже убийца из Фелима, которого еле поймали мудрые в прошлом году, так не мог. Уверен, что ты не фейри?
