ухмыльнулся Дженсен. — Я спал достаточно.
Ему сложно было описать словами ощущение лишённой снов темноты, которая поджидала его всякий раз, когда он закрывал глаза. Сколько он ни пытался, он никак не мог запомнить те картины, которые приходили к нему во сне, и его страшно раздражало возникавшее чувство беспомощности. Он чувствовал очертания, формы сновидений, но не мог за них ухватиться, как если бы он был слепым, который проводил рукой над краями предметов, которые никогда не сможет увидеть. Возможно, это были воспоминания, возможно — кошмары. При пробуждении оставались только пустовавшие оболочки несостоявшихся воспоминаний: то, что хранилось в этих оболочках, исчезало, оставляя после себя лишь призраки, переходившие вместе с ним в мир бодрствования. Каждый раз он просыпался с одним и тем же ощущением, что он находится не там, где должен быть, и что-то происходит не так, как должно, а его разум на первые несколько мгновений наполнялся странным чёрным светом, который скрывал собой всё остальное.
Дженсен почувствовал, как в нём начало закипать раздражение, и он отвернулся от мрачного городского пейзажа и бесконечного ливня.
— Мы должны сосредоточиться на главной цели, — сказал он Притчарду. — Стакс погиб, и мы не можем ничего с этим поделать. Но мы можем что-то сделать с людьми, из-за которых он погиб.
— Магнитом?
— Для начала, — кивнул Дженсен. — Но ГГМ — всего лишь звено в общей цепочке.
— То, что кто-то держит на поводке этих бандитов, — это факт, — сказал хакер. — Помнишь сигналы инфолинка, которые я засёк? Помимо нашего с тобой было ещё два отчётливых зашифрованных канала коммуникации, которые были активны, пока ты находился на фабрике. По одному говорили с Магнитом, по другому — с командой в СВВП.
— Значит, они были не заодно…
— Не похоже, — покачал головой Притчард, закутываясь поплотнее в куртку в попытке защититься от дождя. — Абсолютно разные рабочие частоты, разная триангуляция. Я примерно могу предположить, что собеседник Магнита находился где-то к востоку от города, а вот вооружённые ребята получали сигнал со спутника, — поднял он большой палец в небо.
— Это более-менее подтверждает, что они работают профессионально, — сказал Дженсен. — Они могут работать на правительство, на частную военную корпорацию, службу разведки…
— Я уже закинул удочку, — сказал Притчард. — Кем бы они ни были, кто-нибудь их принадлежность да опознает.
— Хорошо, — в последний раз затянулся Дженсен, а затем бросил окурок и растёр его пяткой ботинка. — Что ещё ты выяснил? Я ведь знаю, что ты сюда пришёл не для того, чтобы поинтересоваться моим самочувствием.
— Нашлось ещё кое-что, — признал Притчард. — Когда мы узнали про взлом с проникновением в различные здания «Шариф индастриз», а ты ещё сказал, что у ГГМ как будто был список покупок… я задумался о том, какой информацией они располагали. На первый взгляд кажется, что это просто налёты из серии «бей, хватай, беги», но если смотреть на вещи шире, на картину в целом, сразу видно, что есть система. — Он развёл руками. — Всё сводится к одному простому вопросу: откуда они знали, что искать?
— Мы и так знаем ответ. Кто-то хочет заполучить шарифовские пропавшие прототипы.
— Думай дальше! — продолжил Притчард. — Ты что, не понял? Им бы для этого понадобилась информация, которую слить могли только изнутри.
— Нет больше никакого «изнутри», — сказал Дженсен, поняв, к чему клонил Притчард. — Всех работников «Шариф индастриз» вышвырнули на улицу после того, как компанию поглотила «Тай-Юн».
Хакер кивнул.
— Но при этом я ведь продемонстрировал, что в системе до сих пор сохранились протоколы безопасности, которые «Тай-Юн» одолеть не смогли. Так что я покопался в полицейских рапортах о первых нескольких налётах и нашёл у них кое-что общее. Во всех этих случаях улики указывали на то, что двери открывали, не взламывая.
— То есть у ГГМ был ключ?
— Поначалу — да, потом система это заметила и перекрыла им путь, активировав тотальную блокировку, так что последние несколько объектов им пришлось брать силой. И вот ещё что. Помнишь ту лазейку, которую я оставил для себя в основной системе «Шариф индастриз»? Как только наша вчерашняя парочка гостей ушла, я воспользовался ею, чтобы проверить логи посещений в даты первых налётов. И данные до сих пор хранятся там — идиоты полицейские не додумались их проверить!
— Назови мне имя, — сказал он Притчарду. Если ГГМ действительно использовали рабочую карту-пропуск «Шариф индастриз», то в логах посещений должно было сохраниться имя его владельца.
— Адам Дженсен, — вздохнул Притчард.
— Что?
— Оба раза они использовали твой пропуск, Дженсен. Поэтому я и не знал, стоит ли тебе говорить. Это очередной тупик, бесполезная зацепка… После Инцидента кто-то пробрался в твой кабинет и украл твой пропуск, чтобы потом им воспользоваться. — Он помолчал, вспоминая. — Возможностей для этого была масса. В «Шариф индастриз» творился полный хаос. Пропуск мог взять любой.
— Логично, — обдумал этот вариант объяснения Дженсен. — Этот кто-то поступил умно…
— Ты знаешь, кто его взял? — спросил Притчард, заметив, как изменилось выражение лица Дженсена.
— Есть пара идей, — сказал Дженсен, отходя от края крыши и направляясь к лестнице. — Я знаю, где начать искать.
— Подожди, — окликнул его Притчард и помолчал, колеблясь. — Прежде чем ты ломанёшься на очередной квест по выбиванию информации из людей, мы должны кое-что обсудить. «Джаггернаут».
— Ты довольно ясно высказался на их счёт, — сказал Дженсен. — Я тебя понял. Но я пока ни на что и не соглашался.
— Собираешься согласиться! — покачал головой Притчард. — Я знаю, как ты мыслишь! Ты что, забыл, кто был в твоём ухе в Хенгше, на «Омега Ранч» и в Монреале? Может, я и не был с тобой рядом физически, но видел достаточно.
— И что?
— Янус — манипулятор! — настаивал Притчард. — Он предложил тебе то, что ты хочешь получить, чтобы ты переметнулся на его сторону.
— Может, ты и прав, — согласился Дженсен. — Но это в обе стороны работает. Мне необязательно доверять этим людям, чтобы получить от них то, что нужно мне.
Притчард фыркнул.
— Я знаю, что ты всё равно пойдёшь и сделаешь всё по-своему, но просто помни: я был прав насчёт Стакса… и я прав насчёт
