Секунд тридцать так и лежал, ловя ртом воздух. Голова кружилась, мысли путались. Наконец взгляд немного прояснился. Сквозь шум крови в ушах пробилось бурление вод Вилюжной.
«Лилия!»
Я заставил себя подняться. С удивлением обнаружил, что сжимаю в ладонях серповидные клинки. Как умудрился их в такой кутерьме не утопить?
Тяжело дыша, я подбежал к краю набережной. Вода в реке и вправду превратилась в болото. К дурному запаху нечистот прибавилась торфяная вонь и амбре стоялой воды. А сама речная гладь покрылась бритвенно-острыми росчерками тростника. И вот в нем-то и погибала сейчас страшная тварь, напавшая на меня.
Я с отвращением увидел зависшее над поверхностью, истыканное тростником рыхлое, овальное желеобразное туловище. Оно было сплошь покрыто налитыми гноем белыми прыщами размером с кошачью голову. В центре туловища — три отвратительных безгубых рта, по кругу усеянных мелкими треугольными зубками.
Больше всего эта мерзкая тварь походила на кляксу или на морскую звезду, отрастившую с десяток мускулистых щупалец.
Тростник взметнулся выше, пронзая туловище и щупальца Речной твари, меня оглушил тройной крик, напоминающий выдох и мычание одновременно. Брызнула черная кровь, течением ее потянуло широкой полосой к городской стене. А через пару секунд все было кончено. Чудовище перестало биться в конвульсиях, только вдруг сдувшиеся щупальца подрагивали кончиками. Тростник так же неожиданно, как и появился, исчез. Речной монстр тут же ушел на дно. И еще через несколько мгновений уже ничто не напоминало о страшной битве.
— Слава!
Я бросился на крик. Лилит, лишившись поддержки загустевшей воды, держалась двумя руками за камни набережной, борясь с течением Вилюжной.
— Сейчас помогу! — крикнул я.
Стал с аккуратностью спускаться к воде, протянул руку. Лилит тут же вцепилась, я напрягся и — то ли вампир такой сильный, то ли Болотная Ведьма невесома — выдернул Лилит одним движением. Мы поднялись наверх, с облегчением уселись на траву.
— Уф, — выдохнула Лилит, — успела.
— Спасибо, — сказал я искренне. — Если бы не ты…
Лилит покосилась, призналась неохотно:
— Ты прости, это я виновата — забыла предупредить об этой твари. Когда город переходит в режим осадного положения, активируются все уровни защиты, в том числе «просыпаются» и питомцы города. Речная тварь — один из таких ботов. Самый слабый. Те, что посильнее, будут ждать особого приказа.
Я промолчал. Как-то не очень приятно было сознавать, что пережитый стресс — банальная случайность. Черт.
Я закрыл шильду с сообщением о победе в бою, даже не глянув на количество перепавшего опыта и серебра. Все равно до следующего уровня Вражеку нужно штук триста убить вот таких речных тварей.
— А круто ты ее, — похвалил я, чтобы сменить тему. — Специализация «Болотная Ведьма»?
— Ага, — кивнула Лилит. — Этот перс у меня только и заточен под магию. В рукопашном бою почти ничего собой не представляет, но когда дело доходит до волшебства — ему на этом уровне просто нет равных. Все-таки три специализации. И все по одному дереву прокачки… Кстати, ты бы, пока за Вражека играешь, тоже посмотрел его возможности. В его арсенале есть интересные фокусы — как магические, так и физиологические.
Я кивнул на автомате. Только через минуту понял, о чем сказала Лилит. Спросил удивленно:
— Ты сказала «три специализации»? Но ведь третью ты должна получить только на двадцать пятом уровне.
Ведьма улыбнулась лукаво:
— Думаешь, что самый везучий, получив бонусную спецификацию от Месмерита? В свое время и я так же взяла вторую спецуху на пятом уровне. Правда, того королевства уже не существует.
Я подумал немного, осведомился деловито:
— Так можно использовать сей факт в прокачке? Ну набиваться в друзья к королям и клянчить бонусы?
Лилит понимающе усмехнулась:
— Знаешь, сколько таких умных было? Бонусную специализацию от короля можно получить только один раз за всю историю персонажа. Остальные — или зарабатывай сам каждые десять уровней, или получай, выполняя редкие и очень сложные квесты. Но их мало. Большинство игроков предпочитают просто качаться, тем более что на развитие специализации до уровня «Мастера» нужно очень много сил и времени.
Ну и ладно. Не пройдет хитрость — и слава богу. Меньше будет клановых статистов, идущих на любые знакомства и ухищрения, только бы прокачать стату.
Я поднялся, помог встать Лилит. По ее лицу скользнула тень.
— Пришла пора рассказать новости? Ну так, Слава, у нас тут проблемы обозначились. Покруче, чем мстить Суггестору за его козни.
Почему-то я вовсе не удивился…
— То есть как: «взяли и ушли»?
Лилит поморщилась.
— Не кричи, пожалуйста. Все-таки ты еще не сбросил статус преступника в этом городе. Не стоит привлекать внимание.
Она помолчала, потом сказала веско:
— Ты же сам мне рассказал, что видел в Городе Мертвых большую группу инквизиторов. Видимо, это есть те самые Отступники, которые бросили Дарквуд.
По словам Лилит выходило, что, как только началась война, Орден инквизиции раскололся на два лагеря. То ли старые обиды вспомнились, то ли еще по каким-то иным причинам, но факт остается фактом — в самый ответственный момент серые братья лишились части войска. Весьма солидной части.
— Мне кажется, — говорила Болотная Ведьма, — что дело тут в Нэвэрнайте. Точнее — все началось с того злополучного убийства на Ристалище.
— На Арене? А поподробнее можно?
— Не знаю, — поморщилась Лилит. — Нет доказательств. Просто я не очень-то верю, что такие масштабные события никак не связаны между собой. Вот смотри: я получаю заказ от Одноглазого Ворона — раз; Суггестор соглашается на свое особое задание от него же — два; убийство Нэвэрнайта, Первая Утгардская война и разделение самого могущественного клана Утгарда — три. Разве недостаточно? И все одно к одному. Ну поверь мне, не могли все эти события планироваться сами по себе, без связки. Кто-то у нас тут возомнил себя Наполеоном или Ришелье.
Мы двигались задворками Дарквуда. С открытыми профилями, как требовал того закон военного времени, а потому и шли через пустыри, свалки и злачные кварталы. Те немногие игроки, что нам встречались, чаще всего принадлежали к трем профессиям: виртуальные разбойники и преступники, виртуальные же проститутки и держатели мелкого, практически мошеннического уровня игрового бизнеса. Поэтому на наши профили почти не обращали внимания. Кто тут без греха?
— И что же ты думаешь? — спросил я с сомнением. — Что инквизиторы побоялись вступать в войну с северными кланами, а Одноглазый Ворон займет трон Дарквуда?
— Ничего я не думаю, — фыркнула Лилит. — Время покажет. Несколько версий у меня есть, но озвучивать их пока рано. Одно ясно: в Ордене происходит нечто очень странное. Как оказалось, наши монашки в серых балахонах еще те волки в овечьих шкурах!
Что есть, то есть.
Я спросил, еще не ведая подвоха:
— И куда мы идем?
Лилит уронила мрачно:
— В замок, навестить семейство де Плерон.
Мне показалось, что я ослышался. Даже переспросил:
— Куда?!
— Просить королевскую династию об аудиенции, — ответила Лилит невинно. — Тебе разве не интересно побывать в замке?
Я вовремя прикусил язык, чтобы не брякнуть какую-нибудь остроту. Чего это я, в самом деле? Ведьма достаточно давно занимает пост главы Гильдии наемников, чтобы понимать, какие могут быть последствия от посещения штаб-квартиры наших недругов. А значит, если она что-то решила, то хорошо перед этим подумала.
— Ладно, — согласился я покорно. — В замок так в замок.
По лицу Лилит скользнуло одобрительное выражение. Кажется, в ее глазах я заработал еще несколько пунктов уважения.
— А потом, — отозвалась она, — зайдем в гостиницу «Гнедой конь», заберем Серого Лиса. Лучше это сделать после аудиенции, чтобы не возникло нежелательного обострения в отношениях с городской стражей.
«Нежелательного обострения»… А я-то, наивный, думал, что все и так хуже некуда: ведь был озвучен смертный приговор. Но вслух конечно же опять ничего не сказал.
Дождь прекратился. Теперь мы шагали по разбухшему от влаги дощатому тротуару, хлюпающему при каждом шаге и выплевывающему далеко в стороны жидкую грязь. Над Дарквудом тучи полностью не рассеялись, напоминая теперь серо-черный клубящийся дым. А неизвестно откуда взявшееся воронье, злобно каркая и нарезая круги в небе, создавало весьма мрачное настроение. Казалось, что город либо пережил страшные пожары, либо его обуяла чума.
«Интересно, — в очередной раз подумал я, — погодные эффекты — тоже часть мира или все-таки отражение текущих политических событий?»
