— Квартира не сгорит? — спросил я.
— Не должна, — ответил Юр и пожал плечами.
Остаток пути мы ехали молча.
11
Мы уже свернули с улицы во дворы, когда мне пришла в голову замечательная идея.
— Останови здесь, — сказал я, обращаясь к водителю.
— Разве это тот дом? — удивился Юр. — Если верить карте, он должен быть чуть дальше, примерно вон там.
— Он там и есть, — подтвердил я. — Просто мне пришла в голову дельная мысль.
Я запустил руку во внутренний карман куртки и выудил оттуда мобильный телефон. Снял блокировку клавиатуры, машинально вывел на экран список последних введенных номеров и замер в растерянности. Я понял, что не помню номер Дашиного мобильника. В моем телефоне он был вбит в адресную книгу, но я никогда не лазил даже туда, потому что номер Даши никогда не исчезал из списка последних набранных номеров. А теперь мой мобильник пребывает в стасисе вместе со всей своей адресной книгой. Хорошо, что свой городской номер я помню наизусть.
Даша сняла трубку только после четвертого звонка. И это была не Даша.
— Алло! — раздался в трубке незнакомый мужской голос.
Почему-то мне показалось, что раньше этот голос принадлежал менту.
— Дашу позовите, пожалуйста, — попросил я.
— Андрей? — спросил голос.
— Да. С кем имею честь?
— Чего? — растерянно переспросил голос.
Все-таки ментовские тела имеют один серьезный недостаток — память тела у них весьма специфическая. Может, где-то и встречаются образованные и эрудированные менты… Наверняка где-то встречаются.
— Представьтесь, пожалуйста, — попросил я.
— Меня зовут Ситубуште, — представился голос. — Я представляю комитет защиты порядка планеты Нисле. Вы позвонили очень вовремя, нам нужно срочно переговорить.
— Где Даша?
— Рядом со мной, в целости и сохранности.
— Отпустите ее.
— Обязательно отпустим, — заверил меня Ситубуште. — Как только мы с вами обсудим все неотложные вопросы, ваша сожительница будет тут же освобождена.
— Что за вопросы?
— Вам лучше войти в квартиру. Обещаю, что никто не причинит вам вреда.
— Конечно, не причинит, — саркастически усмехнулся я. — А кто пытался расстрелять меня на Сорэ из деструкторов?
— Это было очень глупое решение, — заявил Ситубуште. — На разборе операции я обязательно подниму вопрос о наказании виновных.
— Буду благодарен, — буркнул я. — Так какие ко мне вопросы?
Ситубуште вздохнул и начал говорить.
— Вопрос, собственно, только один, — сказал он. — И это не вопрос, а требование. Вы должны немедленно прекратить оказывать противодействие представителям конфедерации как на Земле, так и в иных мирах. Со вчерашнего вечера по местному времени ваши действия стали противозаконными даже по земным меркам.
Я улыбнулся и сказал:
— Если бы ты пожил на Земле подольше, ты бы понял, как люди относятся к своим законам.
— Уже понял, — вздохнул Ситубуште. — Ваша раса очень анархическая. Удивительно, как вы сумели создать такое жестко структурированное иерархическое общество.
— Не такое уж оно и структурированное, — возразил я. — Но это к делу не относится. Допустим, я сейчас пошлю тебя куда подальше, что мне за это будет?
— Мы убьем Дашу, — сказал Ситубуште.
И тут в моем поле зрения появилась рука Юра, молниеносно выхватившая мобильник из моей руки. Я мог воспользоваться полученными на Вудстоке навыками и отобрать мобильник обратно, но я не стал этого делать. Интуиция подсказывала, что Юру лучше не мешать.
— Ну ты, козел поднарный! — рявкнул Юр в трубку. — Ты за свой базар жопой ответишь! Я тебя на Колыме сгною!
В трубке раздалось веселое ржание.
— Порадовал отменно, — сказал Ситубуште, — спасибо. Слив засчитан. Андрей, ты где таких идиотов набрал? В Бобруйск ездил?
На лице Юра отразилась растерянность.
— Причем тут Бобруйск? — спросил он, прикрыв трубку ладонью.
— Это выражение такое, — пояснил я. — Он тебя оскорбляет.
— Это-то я понял, — сказал Юр, поднес трубку ко рту и решительно произнес в нее: — А теперь слушай внимательно, черт. С тобой говорит агент Юр из комитета защиты порядка планеты Блубейк.
Комментарий Ситубуште поставил в тупик даже меня. Смысл-то я понял, но где он набрался таких выражений? Воистину, русский язык эволюционирует удивительно быстро.
— Доярка, ты беременна? — спросил Ситубуште. И продолжил, не дожидаясь ответа: — Ваш тупенький компьютер решил, что имеет право вмешиваться в наши дела? Он думает, вашу богадельню примут в конфедерацию с распростертыми объятиями, что бы вы ни натворили? Дайте две, блин. Слушай меня внимательно, агент чукотский. Если будешь выпендриваться дальше, всей вашей дурацкой нации будет одна дорога — в газенваген.
— Что он несет? — пробормотал Юр, обращаясь ко мне. — Газенваген какой-то… Лучше ты меня слушай внимательно, оратор пробитый. Человек по имени Андрей, с которым ты только что разговаривал, является гражданином Блубейка. Женщина, которую ты держишь в заложниках — его подруга и сожительница. На Блубейке они оба имеют статус особо важных персон за заслуги перед Родиной. Это понятно?
— И что теперь? — огрызнулся Ситубуште. — Две недели в сортир не ходить?
— Да хоть год не ходи, пока не лопнешь! — рявкнул Юр. — Нельзя обижать особо важную персону, это закон. Загляни в поисковую систему, посмотри, что происходит с теми, кто его нарушает, и подумай, стоит ли тебе пополнять их число.
— Да я на законы ваши пещерные клал с прибором! — рявкнул в ответ Ситубуште. — И вообще, я не с тобой разговариваю, а с существом по имени Андрей. Дай ему трубку, а сам пойди яду выпей.
— Ты пожалеешь об этих словах, — тихо сказал Юр и нажал на кнопку отбоя.
— Зря ты так, — сказал я. — По-моему, с ним можно было договориться. Или хотя бы попробовать.
— Ты не понимаешь, — покачал головой Юр. — Я не брал его на понт, закон об особо важных персонах действительно существует. Если нопстер, признанный особо важной персоной, подвергся неспровоцированному унижению, реакция следует незамедлительно. И это очень жесткая реакция. Бывало, что из-за подобных недоразумений начинались войны.
Мне показалось, что я ослышался.
— Что-что? — переспросил я. — Блубейк готов начать войну только из-за того, что кто-то обидел существо, ставшее нопстером только сегодня?
— Тебя обидел не кто-то, а официальное правительство другой планеты, — уточнил Юр. — И ты не просто существо, а существо, обладающее уникальной информацией, способной кардинально изменить историю Блубейка.
— Я уже не обладаю этой информацией, — уточнил я. — То есть, я ей обладаю, но все, что знал, я уже сообщил вашему компьютеру. Не понимаю, почему он так носится со мной …
Юр покровительственно улыбнулся.
— Доброе отношение к своим гражданам окупается сторицей, — заявил он. — Если ты гражданин Блубейка, то где бы ты ни был, ты всегда можешь быть уверен, что Родина за тебя заступится, в какую бы передрягу ты ни попал. Если у тебя есть важная информация для Блубейка, ты передаешь ее по назначению и после этого Блубейк сделает для тебя все. В нашем секторе каждый ученый, сделавший важное открытие, рано или поздно попадает на Блубейк. Причем Блубейк привлекает не только ученых, но и художников, писателей, музыкантов…
— Прямо как орден Аарн, — хмыкнул я. — Вам только глобальной эмпатии не хватает.
— Да, этого нам не хватает, — кивнул Юр. — Но Вудсток скоро предоставит нам эту возможность.
— Вудсток? — удивился я. — Откуда ты знаешь про Вудсток? Сдается мне, ты не простой оперативник.
— Конечно, не простой, — согласился Юр. — Я вхожу в число семи сопредседателей планетарного комитета защиты порядка. Ты себя недооцениваешь, Андрей, ты сейчас одна из самых важных персон не только на Блубейке, но и во всем нашем секторе. Я имею ввиду тот сектор вселенной, в который входит Блубейк.
— А тебя не смущает, что Земля находится совсем в другом секторе?
— Ну и что? Разница между нашими цивилизациями не настолько велика, чтобы сделать сотрудничество невозможным. Если бы люди были насекомыми, растениями или энергетическими существами — это было бы совсем другое дело, но вы такие же гуманоиды, как и мы. Культура, конечно, совсем другая, но это не мешает нам нормально общаться. Когда я нахожусь в человеческом теле, я не чувствую особого дискомфорта. Не могу сказать, что мне у вас все понятно, но между нашими культурами нет катастрофической разницы. Мы вполне можем быть друзьями.
— Не знаю, — задумчиво произнес я. — Может, ты и прав. Но сейчас это не самый неотложный вопрос. Мы идем выручать Дашу или у тебя есть другие предложения?
Юр немного подумал и вдруг спросил:
— А может, ну ее? Не понимаю, почему она для тебя так важна. Она тебе кто? Просто сожительница и мать будущих детей? Или у нее есть что-то особенное, что делает ее незаменимой для тебя?
