Сергей Антонов - Врата испуганного бога

— Хелен, — сказал Сухоручко.

— Иосиф, — сказала Ларкин.

— С вашего разрешения, Хелен, я пью пиво.

— С вашего, адмирал, — я тоже.

— Ваше здоровье, Хелен.

— Ваше, Иосиф.

Адмирал Сухоручко не нравился Хелен Джей; она весьма уважала его, но он никогда ей не нравился. Сухоручко, опытнейший политик, разумеется, сразу, давно это понял, но, к чести его, пока никак не реагировал. Отношения Большого и Набольшего Шефов были точными, деловыми, с легким налетом суховатого панибратства.

Иосиф Сухоручко, штабной офицер, военный администратор по образованию (Нью-Вест-Пойнт, планета Сарабанда) был назначен Набольшим Шефом ППС почти одновременно с присвоением Хелен Джей бригадирских лычек. Он сменил профессионального пограничника Копоту Пиомухо, блистательного старика, который ППС и организовал, превратив Службу из рода войск в мощнейшую самостоятельную организацию. Вооруженные Силы Галактики прозябали на протяжении двух сотен лет, пока мифический внешний враг оставался мифическим, а врага внутреннего с успехом гасили местные полицейские подразделения. За сто лет конфликта Галактика — НК ППС полностью армию поглотила. Министр Обороны Галактики имел в казармах не более ста миллионов штыков, а флота не имел вообще. Флот принадлежал Сухоручке. Собственно, Сухоручко и был де-факто Министром Обороны. Лицом, очень близким Президенту. Великолепным стратегом.

Но он никогда не был солдатом. Он никогда, кроме как в военной академии, не сидел за штурвалом малого корабля, никогда не командовал большим. Он торчал в Большом Штабе на планете Столица. И ему очень не нравилась вольница нравов и отношений, царящая в подразделении “Аякс”, каковая вольница медленно, но верно распространялась на всю ППС в целом. Сухоручко рассматривал данное обстоятельство во-первых, как недопустимое нарушение воинского регламента и попрание великих традиций, а во-вторых, как зуммерящую индикацию возросшего влияния лично Хелен Джей Ларкин. Местный Шеф должен оставаться Местным Шефом. Командир — я. Ни больше, ни меньше. Я готов все это терпеть для Пользы Дела, но не надо обострять. Обострять не надо! Смирно! Напра-во! Шагом — вон!

Серьезное недовольство Сухоручко вызывала также успешная коммерческая деятельность Шефа Запада, основанная на глобальной программе привлечения на работу в Западное ППС целого сонма ученых. Эмиссары Ларкин рыскали по научным центрам и сманивали — молодых, динамичных, но несколько затюканных высокими научными чинами, ученых; их сманивали, назначали фантастические оклады, а главное, — предоставляли неограниченное финансирование и не мешали ошибаться. В результате, за последнее десятилетие — два полностью подготовленных к серийному производству новых штурмовика, плеяда оружейных новинок планетарного масштаба и, как следствие, — фантастические доходы…

Адмирал Сухоручко следил за Ларкин с невольным восхищением, всерьез ей завидовал и очень ее опасался. Он не хотел, чтобы наступил момент, когда он — ей не сможет отдать приказание. А она — ему — сможет.

Адмирал Сухоручко был опытнейшим политиком. Он ждал. Конечно, лучшего Шефа Запада представить было невозможно. Но, к сожалению, Сухоручко чувствовал, что Ларкин становится на Западе тесновато. И понимал, отлично понимал — стоит, не дай бог, Хелен Джей добраться НК до горла и горло это перерезать, ей станет скучно. Ларкин, как акула, не живет без движения. Ларкин опасна. Полезна — сейчас, опасна — завтра. Но, похоже, что до завтра ждать нельзя.

— Вам нужен доклад, Иосиф? — спросила Ларкин.

— Да, Хелен. У нас тут чуть ли не паника. Что происходит в секторе?

— Лоп спайки нового типа. Сброшенная спайкой оболочка распространилась от эпицентра на несколько световых минут и, видоизменившись, образовала в районе, называемом Погост, зону абсолютной недоступности. Сектор находился в сфере влияния шипоносца Аякс “Ямаха”. В момент лопа произошел необъясненный пока коллапс интеллектроники шипоносца. Потеряны: беспилотная эспресс-лаборатория, базировавшаяся на малом корабле типа “Джип”, и штурмовик класса “Конвой” “Калигула” с экипажем из двух человек. На “Ямахе” произведен комплекс работ по замене коллапсировавшего оборудования. Район Погост блокирован. Судя по всему, выхода из спайки армад НК места не имело. Ситуация неопределенная, поэтому принимаю решение считать район Погост, и граничащее с ним пространство, районами закрытыми. Начинаю эвакуацию гражданского населения с миров Лапута и Боромир.

— Хелен, вам требуется какая-то поддержка?

— Беру на себя смелость утверждать, что нет. Справлюсь. Запад поднят по тревоге весь, на случай если лоп Погоста — отвлекающий маневр, но я справлюсь.

— Хорошо. Предоставите мне официальный рапорт.

— Он готов, думаю, он уже в пути.

— Хорошо. Я просто хотел увериться лично, что вы держите инцидент под контролем сами. Через полчаса я обедаю с Первой Леди. Что-то передать?

— Привет.

— Передам… Хелен, вы не очень хорошо выглядите. Вам следует отдохнуть. Закончите операцию — шли бы в отпуск, что ли… У вас, наверное, лет за пятнадцать накопилось?

— Если будет время.

— Хелен, я совершенно убежден — и Запад и ваш любимый Аякс прекрасно месяц-два обойдутся без вас. У вас же все на рельсах, паровоз вперед летит, а вы действительно плохо выглядите.

— Шеф, давайте обсудим это позже.

— Да, конечно. Кстати, Хелен, не станете ли вы возражать против присутствия в зоне Погоста моих наблюдателей?

— Инспекторов, вы хотите сказать, Иосиф?

— Наблюдателей, Хелен. Я всегда говорю только то, что хочу сказать. Вы прекрасно меня знаете.

— Как и вы меня. Ну конечно же, не буду возражать, Шеф. С какой стати? Только пусть по ногами не путаются.

— Пошлю лучших, Хелен.

— Пошлите умных.

— Да, да… Беспокоит меня этот лоп, странно, вроде вы лично там… Увидим, будет день, будут деньги. Берегите себя, Шеф Ларкин. Флаг.

— Спасибо, Шеф Сухоручко. Флаг.

Стереограмма слиняла. Ларкин прикончила пиво из банки, встала и пошла обратно в столовую. Она испытывала ужасный голод.

Хелен Джей сказала:

— Вопрос. Какому идиоту пришла в голову гениальная идея отправить в этот сектор Маллигана и Какалова?

— Мне, — сказал Нурминен. — В качестве неофициальной рекомендации, я передал этот приказ Дану. Дан устроил все весьма изящно. Группа Маллигана отправилась в Погост полюбопытствовать.

— И приказ, естественно, был передан господину Бояринову от моего имени?

— Вы, Мама, меня за идиота считаете? — поинтересовался Нурминен.

— Могу я узнать, господин Нурминен, что стало основанием для этакого экивока? — не обращая на слова Нурминена внимания, продолжала Ларкин.

— Возможное и желательная для Пользы Дела реприза событий, произошедших с Адамсами. В подразделении Аякс на данный момент есть только один человек, обладающий достаточной квалификацией в области нейтрализации атак из киберпространства. Збигнев Какалов.

— Для Пользы, говорите, Дела… Вы уверены в том, что он “есть”, а не “был”?

— Мэм, я хочу в это верить. Фифти-фифти. Хорошие шансы.

На виске у Нурминена проступила пульсирующая жилка.

— Почему вы не занялись этой проблемой лично, Директор Нурминен?

— Мэм, — сказал Нурминен, выпрямляя спину, — давайте будем реалистами. Я не в состоянии заниматься абсолютно всеми делами, связанными с компьютерными технологиями. Точно так же, как и вы — абсолютно всеми делами погранично-патрульной службы. Для этого и существуют помощники. Например, Главный Инженер ППС Запада, ведь так? И я весьма удовлетворен тем, что пребываю сейчас в пространстве Галактики, а не внутри Мешка. Эрозия информации в областях, прилегающих к нему, мне лично кажется задачей с более высокой степенью приоритета. Я намереваюсь заняться этим.

— Достаточно, — сказала Хелен Джей. — Поняла. Простите. Вот что. Пока нет Баймурзина. Слушайте меня вы, двое. Сейчас я скажу вам одну вещь. Вернее, две вещи.

Первая высадка на неизвестную планету, первая высадка вообще, первая боевая высадка — не фунт спелых сладких фиг.

Одним из сонма достоинств группы Маллигана, подробно описанных в секретных картах психологами Школы Аякс, было так называемое непредвзятое реагирование. Весьма редко встречающееся свойство натуры современного человека, с самого детства оглушаемого потоками, ниагарами и мальстримами информации. Как правило, современный человек хорошо осведомлен и не очень любопытен. Маллигана и Какалова нельзя было назвать субъектами нелюбопытными, наоборот, но мало что в Галактике смогло бы их удивить до потери ориентации в пространстве. Знакомое или незнакомое. Опасное или неопасное.