— Есть у вас там такой Торч — прищурился я — Старик Торч.
— Если быть более точным — дед Торч — пробормотал Фляк — Слушай, он правда старый, ему сто лет в обед. И если ты ему за что мстить пришел — так пожалел бы его. В нем жизни осталось — на один раз вздохнуть и один раз пукнуть. Мамочкой клянусь, что не вру.
— Да пусть он еще лет сто злого духа пускает — я снова поднес пальцы к хоботку пикси — Мне с ним поговорить надо. Дело у меня к нему.
— Деееело? — протянул пикси, в его голосе что-то изменилось — То есть — не месть? Так это в корне меняет ситуацию.
Фляк как-то сразу оживился.
— Нет, отвести вас к нам — это можно — затараторил он — Но вы же понимаете, как я буду выглядеть в глазах сограждан? Я, достойный член колонии, уважаемый ее руководством, предмет обожания пиксей — и вот так поступил, притащил с собой чужаков. Хуже того — человеков. Это — позор, позор на меня и мой род. Вы мне глубоко симпатичны, все до единого, даже вон тот чернец, который вообще непонятно что здесь делает, но поймите меня правильно…
— Тебе нужна компенсация? — уточнил Гунтер.
— Как я люблю рыцарей! — всплеснул лапками Фляк — Эти силачи в доспехах, эти борцы за счастье людей, за их безопасность — как они мне по душе! И их мудрость так же велика, как их сила и щедрость!
— Истинно так — величественно кивнул Гунтер, дослушавший пикси до конца — И я докажу этот тебе, маленький проходимец. Я милостиво сделаю тебе величайший подарок, самый большой из тех, что ты получал за свое существование.
— Понятно — помрачнел Фляк — Мою жизнь. Эх, милсдарь рыцарь, и вы туда же… Так же нечестно. Я уж молчу о банальности ваших слов.
— Более чем честно — фон Рихтер приблизился к пикси и подхватил его за шиворот — Ты сам сказал, что являешься повелителем тьмы, не так ли? Это значит, что я, как служитель Света и Плачущей богини, обязан убить тебя. Согласно кодекса ордена.
— Да какой я повелитель? — теперь уже не на шутку перепугался пикси, как видно он много чего знал про рыцарские обеты и кодексы — На меня посмотрите, господин рыцарь, во мне от служителей Тьмы только разве что цвет носочков — да и только! На рост мой посмотрите, какой из меня повелитель Мрака?
— В вопросах Света и Тьмы размер не имеет значения — деловито сообщил ему Гунтер и извлек из ножен кинжал — Тем более, что мне так даже удобнее будет — не надо меч доставать, не очень-то удобно им тут орудовать. А так — я тебе сейчас живот вспорю…
— Что ты там говорил о внутреннем мире, дружище? — оживился брат Мих, и толкнул меня в плечо — Вот и он!
— Какой живот? — пикси задергался в руках Гунтера — Вы что, милсдарь рыцарь, не надо, пожалуйста! Не служу я Тьме, не служу! Если вам так уж нужен тот, кто ей поклоняется, то я вам про Тристана расскажу, вот он из таких! А я — нет, я за Свет, я за всеобщую любовь, равенство и братство! Только не убивайте!
— То-то — рыцарь отпустил захлебывающегося воплями пикси — Веди куда сказали и к кому сказали. Рыцарь-то я рыцарь, но, если надо будет — я тебя как рыбу выпотрошу. Не люблю я таких, как ты — выжиг и трусов. Веди!
— Само собой — Фляк поднялся в воздух, на изрядно помятых крыльях — Конечно отведу, и деда Торча покажу.
Вот и ниточка, ведущая к Страннику. Этот пройдоха знает Тристана, его спутника, обладателя штанов в клетку и любителя конфет. Если за эту ниточку потянуть, то с какой-то долей вероятности можно добраться и до клубка, но я этого делать не буду. Пока.
Но непременно запомню, что эта ниточка есть, и она — здесь.
— Надо отсюда сваливать — треща крыльями, бормотал себе под нос Фляк — Темно, сыро, солнца нет, постоянно чужаки шастают. Уеду, ко всем демонам уеду. В Монтриг подамся, к двоюродному брату, к Локету.
— Куда? — заорал я и одним взмахом руки сбил порскнувшего в сторону пикси на пол, как муху.
— Да сколько можно — сморщил лицо Фляк, из его круглых глаз потекли слезы — У меня уже все болит!
— Как твоего брата зовут? — не слушал даже его я, цапнув за крыло и поднимая вверх — Куда ты поедешь?
— К-к-крылышко больно! — хлюпнул хоботком пикси — В Монтриг, в Монтриг я поеду.
— К кому? — потряс я его.
Что-что, а соображал Фляк быстро и несомненно смекнул, что Локет мне успел насолить.
— К Локету я поеду. Мстить! Ух, я его ненавижу! — тараторил пикси — В нашем семействе сроду теплых отношений не было. Все друг друга не любят. А мы с Локетом — ух, и ненавидим друг друга! Хотя я это уже говорил. Вы, я гляжу, его тоже не очень любите?
— Не очень — процедил я, отпуская его — Не сказать грубее.
А за что мне было его любить, этого Локета? Он меня на деньги нагрел, а после еще пустил по моему же следу городскую стражу, обвинив в изнасиловании своей подружки. Главное, хоть бы кто из стражников задумался — как такое вообще возможно?
Хорошо хоть деньги тогда у меня были, успел я из Монтрига смыться на корабле в последний момент.
— Я могу ему и за вас отомстить — предложил Фляк — Мне не сложно.
— Сам отомщу — сообщил ему я — Вот же у вас семейка.
— Да все они такие — брат Мих с очень большой нелюбовью посмотрел на пикси — Гадость крылатая.
— Злые вы, человеки — Фляк горестно вздохнул — Потому мы вас и не любим.
— Поговори мне еще — нахмурился Гунтер — Так, что мы встали? Давай, веди нас к своим.
Колония пикси обосновалась достаточно глубоко под землей, Фляк назвал это место «вторым ярусом».
Впрочем, тут было уютней, чем наверху. Темнее — это да, но суше и как-то уютней. Да и место они подобрали неплохое — просторный и комфортный полуподвал.
— Ты кого припер, ущербный? — взвился под потолок мордатый пикси, когда мы шагнули из темноты в помещение, которое ярко освещал костер. Надо заметить, что безалаберные летуны даже караул не удосужились выставить — Ты наши законы не знаешь? Посторонним сюда хода нет.
— Знаешь, Ремус, когда к твоему брюшку приставляют кинжал, то правила и законы сразу как-то теряют свое значение — с невероятным сарказмом произнес Фляк — Не знаю, как кому, а мне жить хочется.
— А я тебе говорила — гнилофан он — сообщила миниатюрная чумазая пикся — Вот как только он объявился. Не захотел ты его тогда отравить — а зря.
— Вот так и живем — с великолепной актерской подачей сказал нам Фляк — Как одна семья.
— Дихлофоса на вас нет — без малейшей жалости отмахнулся я от него — Кто старший? Ты?
Мордатый Ремус угрюмо кивнул. Впрочем, сомнений быть не могло — еще пяток пикси, сидевших по углам и с подозрением глядящих на нас, дружно показали на него лапками.
— Разговор есть — я направился в центр помещения и поманил его пальцем — Сюда иди. То есть — лети.
— Так говори — Ремус спускаться не стал, наоборот — взлетел под самый потолок. Высокий, надо заметить — Я отсюда послушаю.
— И то — я обвел глазами остальных — Если ты мне не ответишь на мой вопрос, то может кто из твоих сожителей окажет нам помощь. Добровольную.
— «Добровольную» — это задаром? — уточнил пикси, одетый в цветастую пижаму и даже подобрался к нам поближе
— Зависит от того, насколько она будет полезна — процедил я — Но жизнь и необорванные крылья — гарантируются.
— При своих, стало быть, останусь — отметил пижамоносец — Без прибыли. А что за вопрос?
— Мне нужен ваш сородич — громко произнес я — Зовут его Торч, он немолод. Вон тот паразит называл его «дед Торч».
— Непростое дело — владелец пижамы задумчиво повертел хоботком — Деда Торча не так просто сыскать, понимаете? Не знаю, даже, смогу ли я вам помочь. Вот так, запросто.
— Брат Мих, этот тип нам бесполезен — обратился я к счетоводу — Как источник информации, имеется в виду. Зато как наглядное пособие — очень даже подойдет. Давай-ка, прибей его и выпотроши по всем правилам. Остальным будет урок, а шкурку его мы у нас дома таксидермисту отдадим. Давно я собирался кунсткамеру открыть, вот этот в ней первым экспонатом будет.
— Не поверишь — но с радостью — оживился брат Мих — А ну, мелкий, стой ровно, чтобы, стало быть, ненужных разрезов не было.
— Ладно, заканчивайте — негромко попросил из-под потолка Ремус — Дед Торч вам нужен? Можно, но только скажите — зачем? Он на самом деле дед совсем уже. Ничем таким не промышляет, да и если бы захотел это делать, то не смог бы. Он ослеп года два назад, а скоро вовсе помрет, наверное. Дайте уж ему своей смертью-то…
— Да накой нам его жизнь? — сплюнул я — Нам поговорить с ним надо.
Надо заметить, что Ремус этот вызывал у меня если не симпатию, то хоть какое-то уважение. Первый на моей памяти пикси, который не только о себе самом думает, а о ком-то другом, причем для него самого бесполезном.
— Вот разорались — послышался старческий голос, груда тряпья в дальнем углу полуподвала зашевелилась и из-под нее вылез старый-престарый пикси — Главное — все без толку. Куда мы катимся, а? Ни ума у молодых, ни фантазии. Ладно бы сюда эльфы-стервецы притащились, или ведьмы, или кто из слуг Ушедших богов — их не объегоришь, но это-то человеки! Тупее человеков только гномы да орки — и что? Вы даже их вокруг пальца не можете обвести. Нет, вырождаются пикси.
