Для Макс, семиэтажный дом, в котором расположилась Художественная Студия Терминал Сити, был полон воспоминаний. На первом этаже этого здания находилась кофейня, в которой она и детектив Рамон Клементе наконец раскрыли друг перед другом свои карты по делу Келпи. Для Макс этот ресторан был символом начала доверительных отношений и даже дружбы между трансгенами и обычными людьми.
Конечно, было необходимо открыть ремесленный центр за пределами Терминал Сити — токсичная индустриальная зона, где они жили была пригодна только для генетически приспособленных трансгенов. Терминал Сити виднелся через дорогу — большой из стали и бетона призрачный город, населенный трансгенными привидениями, полный теней капитализма и худших черт свободного предпринимательства. Здесь тоже была сладкая ирония, поскольку контркультурный центр процветал, пожиная плоды этого свободного предпринимательства.
Такая близость с Терминал Сити придавала воздуху аромат тайны и известности, который привлекал обычных людей в «экзотический» центр. Скетчи расхвалил центр в Нью Ворлд Викли, и остатки СМИ тут же к нему присоединились.
Макс нравился тот факт, что трансгены владеют зданием — Логан Кейл ссудил им деньги, и был близок к тому, чтобы получить их обратно — и что ресторан на первом этаже был восстановлен. Джем — девушка, которая родила ребенка во время кризиса в Джем Пони, повлекшем осаду Терминал Сити — работала за стойкой, а два других X5 разделяли административные обязанности (с сфере общественного питания было негласно решено держать наиболее радикально внешне измененных трансгенов за сценой). Многие курьеры Джем Пони останавливались здесь перекусить, когда доставляли посылки в эту часть города, и так как копы все еще охраняли перимерт, ресторан был большой угрозой для бизнеса по продаже пончиков.
Остальная часть здания была превращена в магазинчики, где продавались эклектичные или старинные вещи. Те трансгены, что не участвовали в производстве занимались антиквариатом. Пройдя обучение у бывшей воровки Макс, — ее уличный наставник Муди хорошо ее натренировал несколько лет назад в Лос-Анжелесе — трансгены быстро поняли какие предметы достойны внимания, а какие нет, не только в масштабах Терминал Сити, а на всех барахолках и рынках в городе.
Сидя с чашкой кофе в ресторане на первом этаже Художественной Студии Терминал Сити, Макс слегка улыбнулась, подумав о том, как многого они достигли за такой короткий промежуток времени.
— Ты выглядишь как кошка, которая съела канарейку, — сказал Логан Кейл, когда подошел к ней.
— Ты же знаешь, я вегетарианка, — ответила она.
Логан сел за столик напротив Макс.
— Я знаю, что ты пытаешься быть вегетарианкой… Как успехи?
Она усмехнулась:
— Скажем так, в следующий раз, когда ты будешь готовить порцию чили… я буду там.
Высокий, с растрепанными светлыми волосами, в очках с металлической оправе, и с пронзительными голубыми глазами, Логан Кейл выглядел атлетом. Хотя на самом деле он им и был. Логан придерживался жесткого графика тренировок в своей модерновой квартире, находящейся во внешне заброшенном здании прямо за токсичными границами Терминал Сити.
Но под его повседневной одеждой, под земляного цвета брюками, Логан носит экзоскелет, дающий ему возможность ходить, возможность, которой его лишила пуля, угодившая ему в спину, и которая вернулась к нему благодаря медицинскому устройству, которое он теперь носил постоянно.
Несмотря на свое материальное состояние, Логан был далек от того, чтобы быть праздным богачом. Он использовал свои деньги для борьбы с правительством и преступностью, выявляя недостатки сложившейся системы. Таким образом, почти все время он являлся подпольным кибержурналистом, которого весь город — а теперь и вся страна — узнавали по таинственному голосу и изображению проникновенным голубых глаз — Зоркого. Только горстка человек знала о двойной жизни Логана, другая горстка считала его агентом Зоркого. Но Макс знала правду — она работала с ним уже несколько лет.
— Я вижу, ты читаешь последнюю попытку Скетчи получить Пулитцеровскую премию, — сказал Логан.
— О, да. Он получит.
— Оооо… ты звучишь так классно… даже сексапильно.
Она ударила его газетой, но не смогла сдержать улыбку.
— Уголь в твой чулок в этом году, безусловно, уголь.
— Мы всегда сможем использовать его как топливо, — сказал он. — Ты знаешь, что я хочу на Рождество? Что я действительно хочу?
— Нет. Но я уверена, ты скажешь мне.
Он протянул руку, на которой была перчатка, и взял ее руку в черной кожаной перчатке в свою и сжал.
— Вот чего я хочу, — произнес он. — Только… чтобы мы были вдвоем…
— Без перчаток?
Он усмехнулся почти застенчиво, но твердо ответил:
— По крайней мере.
Макс любила этого человека.
Она любит его, он любит ее, и они должны были держаться за руки прямо сейчас, действительно, держаться за руки… Черт, они уже долго должны жить счастливо…
— После всего мы должны жить долго и счастливо, — высказала она свою мысль. — Ты так не думаешь?
— У нас могло бы быть намного более холодное рождество.
— Мы сидим здесь, — сказала она, проигнорировав его замечание, — превращая биологически опасную пустошь в Джеймстаун для трансгенов.
— Не будь так строга к этому месту. Или к себе. Ты достигла многого.
Она знала, что называя Терминал Сити Джеймстауном была несколько резка. «Джеймстауны» — это современные Гуверсвили, которые возникали в постимпульсный период и были названы в честь тогдашнего президента Майкла Джеймса. Терминал Сити стал чем-то подобным. (Прим. пер. Гувервиль — это типичное название для городов бездомных, которые возникали в США во времена Великой Депрессии).
— Да, у нас могло бы быть более холодное рождество, — наконец согласилась она. — Я не знаю, что со мной, Логан. Это как будто у меня что-то зудит, а почесаться я не могу.
Он посмотрел на нее.
— Мне знакомо это чувство.
На щеках Макс появился предательский румянец.
Она махнула Джем, чтобы та принесла Логану кофе.
Настоящая причина того, что она и Логан не могли жить долго и счастливо заключалась в покойной и не оплакиваемой сучке, которую Макс знала под именем Ренфро. Это случилось в штаб-квартире Мантикоры, вскоре после того, как Макс сожгла здание, когда Ренфро заразила Макс вирусом, бомбой, единственной целью которой было убить Логана.
Фактически, Ренфро сделала любое прикосновение Макс к Логану смертельным для него.
Рождество всегда приносит мысли о доме, не так ли? Макс задумалась. Нравилось ей это или нет, для нее и других трансгенов — выглядели ли они «нормально» как X5 или были мутантами вроде Джошуа и Дикса — для них Мантикора была домом.
Результатом генетических экспериментов, невиданных в масштабах целого мира, беженцы из Мантикоры были уродами, и большая часть города не даст им забыть это. После отъезда полковника Дональда Лайдекера, «суррогатного отца» Мантикоры, командование приняла на себя Ренфро. Она была главной, когда схватили Макс.
Прежде чем Макс удалось бежать, Ренфро и ее команда бессовестных ученых — нацистам, возможно, пришлось бы по вкусу иметь этих «сумасшедших врачей» своими сотрудниками — заразили Макс вирусом, который наносит ущерб только одному человеку на земле: Логану Кейлу. Если Макс и Логан коснутся в любом случае, он получит вирус… или, скорее, вирус получит его: Логан умрет в течение двадцати четырех часов.
По этой причине, они оба были осторожны и не соприкасались, и постоянно носили перчатки, и длинные брюки в теплую погоду… и даже в интимных ситуациях, как эта, когда они сидели за столиком в ресторане, пара хранила почтительное расстояние, как школьники на первом свидании.
Ранее в этом году у них была возможность увидеть, что произойдет, если вирус не контролировать. Когда Макс ловила Келпи — хамелеона, ставшего серийным убийцей, — он смог каким-то образом заразиться. Так как Келпи был увлечен Макс, его конечной целью был Логан, точнее он хотел стать Логаном, чтобы занять его место рядом с Макс. Когда Келпи начал свое превращение, сделавшее его псевдо-Логаном, Макс дотронулась до изменяющегося трансгена, и этого было достаточно для того, чтобы передать вирус, к несчастью для Келпи.
Макс и ее друзья: Логан, Чудачка Синди, Алек, Джошуа и другие — были свидетелями мучений и смерти Келпи. С тех пор Макс еще внимательней следила за тем, чтобы она и мужчина, которого она любит, никогда не прикасались друг к другу. Неважно что: легкий поцелуй, соприкосновение рук, даже формальное объятие могут стать смертельными для него.
Джем принесла Логану дымящуюся чашку кофе, поставила перед ним и тепло улыбнулась. Логан улыбнулся в ответ.
— Как Ева? — спросил он официантку.
