нас? Каких знаний ты ищешь?
— Меня зовут Ретт Калестон. Могу я узнать твое имя?
Слова андроида превратились в набор символов — крючков и кружочков, транслирующихся для тра-цета.
— Мы не нуждаемся в именах. Что ты хочешь узнать? Всякое знание имеет свою цену.
— Это меня не волнует. Я заплачу, сколько нужно.
Тра-цет положил руки на стол, царапнув поверхность тонкими заостренными кончиками пальцев. Он ждал.
— Вы — информационные посредники?
Инопланетянин молчал, словно обдумывая ответ.
— Если тебе так удобно, — наконец протрещал он.
— Я наткнулся на проекцию этого места в «синтетике». Она меня едва не поджарила. А потом я узнал, что без вас и ваших узлов сеть бы просто не существовала. И что у вас есть доступ почти к любой информации.
Тра-цет помолчал.
— То, что вы называете серыми серверами — отдельная сеть. «Под-синтетика», если тебе так понятнее. Насчет последнего — ты прав.
Ретт удовлетворенно кивнул.
— Я хочу знать, кто я.
Высказанное вслух, сокровенное желание превратилось в безликую бегущую строку. Померцала и исчезла, словно ее и не было.
Тра-цет откинулся на спинку стула. Скрипнули выросты на его плечах, а когти снова клацнули по столу.
— Ты увидел серый сервер, потому что его визуализировало для тебя особое программное обеспечение, — экран оживал под его треск, — такие программы устанавливаются в системы тех, кто очень близок к экватóру Скинлану. Только у него есть полный доступ к этим блокам данных.
Ретт уставился на тра-цета. Строки исчезли, экран снова стал прозрачным. Лицо инопланетянина походило на деревянную маску.
— Хорошо, — медленно проговорил андроид. — Вы можете узнать, кто меня для него изготовил и с какой целью?
Вместо ответа тра-цет изобразил на столе странный запутанный узор. Ретт попытался уследить за его пальцами, но не смог. Когда создание убрало ладонь, поверхность стола задрожала, покрылась маленькими чешуйками. Перед андроидом появилось устройство размером с ладонь. Корпус покрывала блестящая пленка, липкая на вид. Штука эта походила на панель замка, считывающего генетический код.
— Приложи свою ладонь, — прощелкал тра-цет. — Мы расшифруем твое ДНК и сравним его с тем, что есть в наших записях. Если ты был создан для экватóра Скинлана, мы об этом узнаем.
Ретт проскользил взглядом по бегущим строкам, дыхание перехватило. Наконец-то! Наконец-то он подошел к разгадке! Осталось только руку протянуть и схватить ее. О плате за это знание он забыл начисто. Да и плевать. Пусть хоть сам Экстремум попросят!
— Когда… когда я смогу прийти за данными? — голос андроида сел.
— Трех дней, — ответил тра-цет, — будет достаточно.
Ретт так торопливо протянул к считывателю руку, что ударился об стол. Никакого внимания он на это не обратил, и ладонь его легла на мембрану. Она действительно оказалась липкой.
— Убирай, — скомандовал инопланетянин секунд через десять.
Андроид подчинился. Когда устройство исчезло, тра-цет повернул лицо к гостю.
— Приходи через три дня. Мы будем ждать.
***
В резиденцию Ретт вернулся в прекрасном расположении духа. Подобное воодушевление он ощущал, например, когда удавалось провернуть особо сложную кражу для какого-нибудь заказчика.
Позвонила Айрия, предупредила, что придет. Завершая сеанс связи, Ретт ухмылялся. Такого замечательного дня в его жизни давно не было.
Вечером она протянула ему накопитель. Снова что-то нужное для Вергилия. Андроид вставил устройство в разъем за ухом и стал ждать, пока данные загрузятся в его блок памяти.
Сквозь опущенные ресницы он смотрел на поправляющую локоны Айрию. Он всегда делал вид, что сосредоточен на загрузке файлов, пользуясь возможностью не сводить с девушки взгляда. Он вспомнил их первую встречу. В баре «Синий огонь» Айрия была живой, смеялась говорила. Такой же она была и в «Бриллиантах», и на космической станции. Ей даже не приходилось играть — она просто была собой.
— Готово, — Ретт протянул ей накопитель.
Девушка тут же избавилась от него, швырнув в утизитатор.
— Спасибо.
Она потерла виски, закрыв глаза. Ее скулы были бледными, на них выделялись крошечные пигментные пятнышки. Намеренно оставила она эти изъяны или наоборот, попросила пластического хирурга добавить их в структуру кожи?..
— Ты устала?
— Много работы, да еще этот шпионаж для Вергилия отнимает уйму сил. Как мне только не приходится изгаляться, чтобы меня никто ни в чем не заподорил, — она вздохнула.
Ретту захотелось помочь. Пригласить ее куда-нибудь? Она посмеется над ним. Айрия — настоящая, а он просто подобие, суррогат человека. Девушка хорошо к нему относилась, но вряд ли он ей нравился. Да и вообще, с чего он решил, что она одна? За грудиной неприятно кольнуло новое, незнакомое прежде чувство.
Слова сорвались с языка прежде, чем он успел подумать:
— У тебя кто-нибудь есть?
И едва сдержал стон досады. Каким же бредом была набита его голова! Как же неловко! Он ждал смеха Айрии, но она посмотрела на него и просто улыбнулась.
— Почему ты спрашиваешь?
Самое лучшее сейчас придать голосу твердость, а взгляду беззаботность.
— Просто если у тебя кто-то есть, почему он не поможет тебе развеяться?
Кажется, прозвучало убедительно. Ретт смотрел девушке прямо в глаза давая понять, что вопрос был задан из любопытства.
— Нет, — покачала головой Айрия, — я одна. Некогда особо. Я много работаю над своим проектом, он — вся моя жизнь. Да и дело Вергилия, сам понимаешь.
— Дело Вергилия… Расскажи мне, как ты на него вышла?
Девушка молчала. Потом вздохнув, ответила:
— Печальная история.
— Если не хочешь, не нужно, — тут же сориентировался Ретт.
— Почему же? Ничего, все в порядке. Человек, которого я любила, был его агентом. Сначала я ничего не знала, но потом он рассказал мне. Обяснил, что Экстремум губит сам себя, и его надо спасать, иначе мы потеряем все. Он был таким энтузиастом! Я слушала и понимала, что он прав, что я раньше не замечала происходящего вокруг. Он открыл мне глаза. Я поняла, что хочу помочь защитить Экстремум и его жителей. Мы стали вместе работать на Вергилия.
Ретт слушал историю, замерев. Ни один мускул в его лице не дрогнул. Кончики пальцев начали неметь. Он не почувствовал даже движения собственных губ:
— Что случилось с этим человеком?
Чутье подсказало, что этого вопроса Айрия ждала.
— Его поймали. И казнили за предательство. А я смотрела.
Ретт шокированно уставился на нее.
— Таков порядок, — объяснила она совершенно спокойно, — за преступления настоящих судят очень строго: смертная казнь, которую демонстрируют всем, чтобы было неповадно… И никто не имеет права отвернуться или закрыть глаза. Я не могла не смотреть. Это бы означало выдать и себя.
Андроид не верил своим ушам.
— Как же ты это пережила?
— Не поверишь — дала волю эмоциям. Все
