— «Скорая» всего лишь, — сообщила она, вернувшись. Видно было, что милая моя вздохнула с облегчением при виде медицинского электрокара. Я чуть было не спросил, не опасалась ли она, что по вызову вместо такси прибудет пожарная команда, но снова услышал сирену. На этот раз Ника не стала выглядывать в окно, сразу побежала к двери. «Да что же с ней такое? Чего боится?»
— Опять «скорая», даже две сразу, — прокомментировала она, заглянув в кабинет. — И ещё одна подъезжает. Куда это они все?
Я не ответил и постарался не думать о том, что кареты «скорой» едут туда же, куда было нужно и мне. К университету. А это было не так-то просто — не думать. Чтобы отвлечься, я придвинул ближе клавиатуру кэтчеровского терминала и сделал несколько запросов коммерческого свойства. Ответ не удивил меня, скорее порадовал. Я глянул искоса на эмулятор мозга, одушевлённый симуличностью бывшего владельца юридической конторы. «Бедный Кэтчер», — подумалось мне, но сантименты сантиментами, а жить как-то нужно. Я бездумно провёл простейшую и совершенно законную транзакцию, пользуясь отсутствием моей подруги. Затем, кряхтя, поднял с пола свою кепку и нацепил на стальной череп бедняги Кэтчера козырьком назад. Ника всё не возвращалась; должно быть, торчала у входной двери, следя за вереницей медикаров. Они пошли сплошным потоком, сигналы сирен слились в сплошной истошный мяв, как будто на крыше дома собралось на спевку несколько сотен мартовских котов. У меня даже голова закружилась от гула и двуцветных проблесков, когда садился в прибывшее такси.
Хорошо ещё, что такси прислали двухместное, с автоводителем. Роботы не любопытствуют попусту, будь за рулём человек, он обязательно спросил бы, не перепутал ли я машину. Вид у меня, понимаете ли, был как раз для «реанимобиля», а не для такси.
— Откинься на спинку. А ещё лучше ляг и закрой глаза, — приказала Ника, тыча в сенскрин панели управления.
Я послушался, но лучше не стало. Зато, когда прикрыл глаза, выяснилось, что со мной. Снова полезли в мозг призраки из слоя инфо. Я выглянул в окно и поморщился: так и есть. Повсюду навязчивая реклама. Но тошнота и головокружение не от неё.
— Что? Тебе хуже, Дрю? Открыть окно?
Я только отмахнулся. Хуже, да. Куда хуже, чем ожидал. Хуже некуда. Что-то, угнездившееся в моём мозгу, обнаружило выход в Сеть и теперь искало доступ к дримцентру. Подавить эту тягу не получалось. Попробуйте задержать дыхание минуты на две, тогда поймёте, как мне хотелось ощутить знакомый отклик входных фильтров.
— Новости! — потребовал я вслух, чтобы не поддаваться искушению Сети и не получить ненароком новости прямо в мозг.
— Да-да, сейчас. Сейча… — отозвалась Ника, испуганно приглядываясь к моему лицу, и стала ощупью искать сенскрин. Я улыбнулся, чтобы ободрить, но, думаю, улыбка получилась жалкая. В глазах Ники мерцали красные и синие искры. Такси еле ползло, впереди — гигантский синекрасномерцающий затор. Встречная полоса пуста.
— …ызов зарегистрирован за три минуты и пятьдесят пять секунд до аварии на магистральном волноводе, — ворвался в салон взволнованный голос обозревателя службы новостей. Включился фантомайзер. В лобовом стекле такси вместо задних дверей «реанимобиля» я увидел отъезжающую от входа в университет машину «скорой помощи». Какие-то люди в форме теснили зевак, освобождая подъезд. Справа в кадр вломились три или четыре человека в белом, а за ними вдвинулся, разворачиваясь, белый с красным борт электрокара. Изображение дёрнулось, оператор увёл камеру.
— …никак не комментируют тот факт, что кто-то, очевидно, был осведомлён о взрыве на магистральном волноводе заранее и вызвал к зданию университета полицейских и медиков. Ни одна из террористических организаций пока не взяла на себя ответственность за теракт. Наши эксперты разошлись во мнениях о том, кто может быть заказчиком. Мы проведём собственное расследование, и если выяснится, что к происшествию причастна правящая партия, пытающаяся таким образом взять реванш за утрату влияния на корпорацию «Дримодем»…
— Переключи, — попросил я. На вход в университет смотреть не хотелось, туда же мы и ехали, а догадки экспертов о возможных заказчиках теракта меня не интересовали вовсе.
— С вами «Дольче сплетни», канал «Дольче вита», — вскричал фантомайзер резким женским голосом, университетская площадь уступила место студийной комнате с пушистым ковром и пушистым креслом, в котором разлеглась угловатая девица, состоящая, как мне показалось, из длиннейших ног, длиннейших рук, зубов, очков и замысловатой причёски. Девушка интимно придвинулась ко мне (её очки при этом заняли добрую половину экрана), будто собиралась сообщить тайну, и завопила пронзительно:
— Вот так странно и неожиданно, дорогие мои, закончилась эта загадочная история. Вижу-вижу, вы ожидаете продолжения. Вы хотите узнать, почему расстроилась помолвка нашего симпатяшки, нашего сердцеедика, нашего мартовского котика Юрика с этой загадочной особой, с этой всеми нами горячо обожаемой авантюристочкой, мисс…
Передача прервалась.
— Зачем ты выключила? — удивился я. От визгливого голоса «Дольче сплетницы» мне стало чуть легче. Не так сильно тянуло в Сеть.
— Похабный канал, — буркнула Ника. — Не выношу его. Лежи спокойно, я включу. Хочу дослушать новости.
Такси остановилось. Над крышей передней машины я увидел макушку университетского здания, украшенную антеннами ретрансляторов. Потом всё это пропало, фантомайзер показал нам мрачный облупленный коридор с рядом одинаковых дверей. Я не узнал общагу, сначала услышал:
— Вот место, где нужно искать корни заговора. Нашему корреспонденту удалось выяснить у представителя следственных органов, что теннисная кепка, остатки которой были обнаружены на месте преступления, была куплена накануне в спорт-маркете «Е-боди» чип-модифицированным студентом факультета тестирования, который зарегистрировлся при поступлении в университет под псевдонимом Эндрю. Были предприняты меры для установления его местонахождения, но в результате представителям правоохранительных органов достался лишь эмулятор мозга, в котором и был обнаружен чип подозреваемого. Опрос соседа по комнате ничего не дал, поскольку прошлую ночь этот чип-модифицированный гражданин провёл в бессознательном состоянии. По собственному его заверению, он ничего не видел и не слышал, что подтверждается данными чип-мониторинга. Проверка перемещений подозреваемого Эндрю показала, что эмулятор мозга также оставался в указанной комнате, кстати, вы сейчас можете видеть её.
Я нехотя глянул на экран. Разорённая постель, в ней — мой налокотник. Штуцера полицейские разбудили, одной заботой меньше. Я снова глянул в окно и машинально прикрыл глаза. Какой-то ненормальный, выезжая с парковки у магазина, врубил дальний свет. Наше такси мёртво стояло в пробке. Когда я попробовал открыть глаза, меня снова ослепило светом фар. Машина «Скорой помощи» остановилась на встречной полосе, посверкивая сине-красными огнями. Потом она тронулась потихоньку, мимо меня поплыли закрашенные наглухо окна, красный крест…
— …состоянии комы. Её личность, — нудил обозреватель, — удалось установить легко, это…
Когда красный крест полз мимо, мне почудился запах. Знаете, такой, как бывает от воды из цветочной вазы, когда выбросишь вялый букет. Я прикрыл глаза и принюхался, пытаясь понять, почему запах кажется мне знакомым. Сдуру, конечно. Я говорил уже вам и не раз, что иногда нереально туплю.
Зрение отказало мгновенно, вормы, полезшие в мозг, больно зашевелились у меня внутри, мой интерес к личности пострадавшей студентки был удовлетворён мгновенно, но таким способом, какого я не просил. Вспышка! Словно снаряд в голове разорвался, расплёскивая боль. Я узнал…
— Дрю! Ну что ты?
По лбу моему мягко прошлась ладонь, боль впиталась в неё без остатка. Я очнулся. Такси. Голова моя на плече Ники. Я снова чуял жизнь.
— Ты так кричал, — шептала она. Я был бесконечно благодарен ей за то, что пыталась говорить спокойно.
— Уже прошло? Андрей!
— Да, прошло, — ответил я. — Поворачивай машину. Мы едем на вокзал.
— Почему? Ты говорил, нужно попасть в универ. Мы уже почти приехали.
— Уже не нужно. Я узнал всё, что хотел.
— Что узнал?
Я не ответил. Никого, кроме меня и Далилы, не касается, о чём мы поговорили с ней, пока карета «Скорой помощи» с её полуживым телом стояла борт о борт с нашим такси.
А фантомайзер всё гундел голосом обозревателя: «По неустановленной причине отпечатки пальцев, изображение радужной оболочки глаза и внешний облик человека, использовавшего симуличность студента факультета тестирования Эндрю, исчезли из глобальной базы данных. По нашим предположениям, это произошло в результате серии сбоев Системы, случившихся непосредственно после взрыва. Связь между этими событиями представляется нам…»
