— Да ну? — выгнула бровь Реви.
Вот черт. А ведь действительно, для «Компании Лагуна» в моем плане места нет… впрочем, варианты отыскать всегда можно.
— Ага, — кивнул я, а потом обратился к монахине. — Эда, надо поговорить.
Девушка колебалась пару секунд, потом чуть более напряженно чем следовало махнула рукой:
— Говори.
— Не здесь. Наедине.
— Опять приставать будешь? — усмехнулась Эда, внимательно наблюдая за реакцией Реви.
— Обязательно, — ни капельки не соврал я, внутренне холодея от недоброго взгляда Двурукой. — Но потом. Сначала о деле.
— Дело такое секретное? — матушка Иоланда, чуть насмешливо выгнула бровь.
Вот интересно, кстати. Эта старушка тоже резидент ЦРУ, или просто очень крутая бандитка, что нашла себе теплое местечко? В любом случае, рисковать не стоит, и надо поговорить с Эдой с глазу на глаз. Заодно, и «попристаю». Насколько я знаю мою любимую монашку, она не упустит случая утереть нос своей подруге, переспав со мной еще раз. А вот что она будет делать дальше, и как будут складываться наши отношения, зависит уже от меня. Во многом.
— Я бы сказал, оно слишком выгодное, чтобы стрелять в Джейн, — короткий взгляд на Реви, — или выгонять ее на улицу…
Еще один, в сторону матушки.
— Забавно, — улыбнулась Ионланда. Потом встала, преувеличенно старчески кряхтя. — Эх, молодежь… Ладно уж, пойду я. Эда, потом, надеюсь, ты расскажешь мне, что придумал этот молодой человек?
— Конечно, матушка, — фыркнула блондинка таким тоном, словно хотела сказать что-то вроде: «Попробовала бы я тебе не сказать».
Иоланда ушла по своим делам, Реви подозрительно переводила взгляд с меня на Эду. Монашка провоцирующе глядела в мою сторону. Я молчал.
— Ладно, пошли уж, — произнесла святая сестра, бросив еще один насмешливый взгляд на подругу.
Реви зарычала, сверля меня предостерегающим взглядом. Моя душа давно была в пятках, до безумия хотелось куда-нибудь спрятаться. Но и оставлять все как есть нельзя, уж что-что, а это я понимал четко.
— Эй, Эда, — обратилась к девушке Двурукая, но при этом продолжала глядеть на меня. — Я слежу за тобой.
— Ага, ага, — ехидно помахала рукой монашка, и двинулась в сторону кельи.
— Подождите здесь, пожалуйста, — я быстро кивнул Джейн, ободряюще ей улыбнулся. — Я скоро вернусь.
Индуска неуверенно кивнула, покосилась на Реви, которая, надувшись, оседлала стул, дымя сигаретой.
Я поспешил за Эдой.
— Ну? — как только дверь за моей спиной закрылась, моя любимая монашка уселась на кровать, скрестив ноги, и приняв весьма соблазнительную позу. — Начинай уже.
— Что начинать? — слегка залюбовавшись ее видом, не успел въехать в нить разговора я.
— Приставать, конечно, — фыркнула Эда, скосив на меня хитрый взгляд.
Нарывается, дрянь.
— Обязательно, — я мечтательно улыбнулся, мимолетно обласкав взглядом ее соблазнительный силуэт. — Только сначала — о деле.
— О деле, мы могли и там поговорить, — прохрипела Эда, совершенно неожиданно оказавшись рядом, и прижав меня к двери, которую я только что закрыл. — Ты ведь не думал, что я шучу, когда говорил, про приставать, правда?
Ох, нарывается… Я уже тогда начал ощущать вполне естественную мужскую реакцию на ее тело, скрытое лишь тонкой монашеской накидкой. И ведь она знает, как я на нее реагирую, но дразнит. Стерва.
— Ни капельки, — напряженно ответил я, чувствуя ее дыхание у своего уха.
— О? — притворно удивилась она слегка отодвигая верхнюю часть тела, чтобы заглянуть мне в глаза, но тем самым прижимаясь нижней еще плотнее. — То есть мою дорогую подругу ты кинешь?
— Эда…
— Не, не, вот не надо этого выражения лица, — она покачала указательным пальцем перед моим лицом, но отодвигаться не спешила. — Просто скажи, что не любишь Реви.
— Не люблю.
— О? — кажется, она удивилась. И даже отовинулась. Заморгала. — Я, конечно, знала, что ты хороший лжец, Артур, но чтобы так…
— Я ее и вправду не люблю, Эда, — произнес я. — И, давай, забудем об этом, ладно?
— Не, не, — покачала головой монашка, снова придвигаясь ближе. Глаза ее опасно сверкали из-под очков. — Не пойдет. Судьба моей дорогой подруги меня очень волнует. И я не могу позволить тебе ее обманывать.
— Я ее никогда и не обманывал.
— Да? А зачем ведешь себя так, словно по уши в нее влюблен?
— Да когда я так себя вел-то?! — взорвался я.
— Всегда, — припечатала Эда, слегка вильнув бедрами, и тем самым прижимаясь к моему паху. Я судорожно набрал воздуха в грудь. — Всегда, когда она рядом. Ты себя вообще со стороны видел? Когда Реви недалеко, ты мямлишь, ее демонстративно не замечаешь, глянуть в ее сторону лишний раз боишься. Краснеешь, бледнеешь по десять раз в минуту. Что это, если не любовь?
— Может, — осторожно предположил я, — это страх?
— Страх? — и снова мне удалось ее удивить.
— Страх, — я кивнул, вдруг осознав, что если она будет продолжать меня провоцировать, не выдержу, и наброшусь на нее, с вполне очевидными намереньями. Вот только вряд ли, после этого я долго проживу.
— Нет, то, что Реви — долбанутая на голову маньячка с пистолетами, и ежу понятно, — усмехнулась Эда. — Но ни разу не видела, чтобы ее так боялись мужчины. По крайней мере, пока она не наставит на них свой ствол.
— Это… сложно объяснить.
Ну, правда, не рассказывать же ей теорию про травоядных и хищников, да? Не поймет-с-с.
— А ты попробуй.
— Говорю же, это сложно, — я все-таки ее обнял. Она не протестовала, что характерно. — Просто когда Реви рядом, у меня душа в пятки уходит. Мне даже соображать тяжело, не говоря уже о том, чтобы двигаться. Все время кажется, что я в смертельной опасности. В общем… объяснить это рационально не могу. Просто — интуиция.
— Вот как? — девушка продолжала следить за моим выражением лица. Интересно, какие выводы она сделала? Сопоставила информацию полученную от Хекс и только что? Придумала для себя что-то? Решила, что я просто ее обманываю?
— А мне показалось, — подпустив в голос обиженных ноток снова заговорила Эда, — что целовал ты ее очень даже с удовольствием. Прямо таки… завидки брали. Не похоже было, чтобы ты особенно боялся.
— Очень боялся! — воскликнул я. — Милая, она пистолет к моей башке приставила!
— А… то есть, — монахиня молниеносно выхватила свой «Глок», и, через секунду, я почувствовал холод ствола у своего виска. — Чтобы ты меня поцеловал, надо, сделать так?
Намек был более чем прозрачен.
— Тебе достаточно показать, что ты будешь не против поцелуя, — слова давались с трудом, все-таки ствол у виска — не самая возбуждающая вещь, вы уж мне поверьте.
— Хм? — она усмехнулась.
И поцеловала меня. Сама. Пусть недолгим, трех-четырехсекундным поцелуем, но все-таки.
— Не, — она отодвинулась, выскользнула из моих объятий, снова уселась на кровать. — Реви ты целовал… иначе. Я видела. Более… страстно.
Тваю мать.
— Обещаю, после разговора…
— Не, не, мне уже неинтересно, — отшила меня монашка.
Издеваешься, да? Ну, и хрен с тобой.
— Если тебе не интересны поцелуи, — слегка ненатурально сыграл я уязвленность. — Может, тебя заинтересует мое предложение?
— Какое предложение? — она чуть заинтересованно вздернула бровь.
— Судя по тому, что колумбийские картели все еще бродят по улицам Роанопура, выкинуть их из этого города у тебя не получилось, — осторожно начал я.
Эда фыркнула, вздернула носик, но продолжала искоса следить за мной. Я почти слышал как работают сверхмощные компьютеры в ее мозгах.
— Однако потрепать их тебе, я думаю, удалось, — мой голос окреп, стал вкрадчивым и спокойным. Уж что-что а голосом я играть умел. — И, думаю, они схватятся за любую возможность поправить свое состояние.
— Хочешь сдать им Джейн? — с любопытством глянула на меня монашка.
— Не совсем, — я усмехнулся. — Представь себе, что через несколько дней, на колумбийцев выйдет некая фирма. Суть предложения фирмы проста: «Вот две банкноты, сможете ли вы отличить, которая из них настоящая?». Думаю, колумбийцы не умнее Реви и отличить подделку от оригинала не смогут. Вот тут им и задвигается тема: «Это очень качественная подделка, и уже сейчас мы можем подарить вам 30 тысяч этих оттисков… Но эта подделка годна только на то, чтобы обманывать бабушек, торгующих семечками, на улицах. Но вот если у нас будет качественная бумага»… А для бумаги, фирме нужна древесина, которая, растет… где-нибудь в жопе. Улавливаешь мысль?
— Пока не очень, — призналась Эда.
— За возможность по льготной цене получать серьезные бабки, колумбийцы ввяжутся во что угодно, — я продолжал улыбаться. — У них сейчас тяжелые времена (не будем пальцем показывать, благодаря кому), и им, кровь из носу, нужна какая-то тема, дабы поправить свое положение. Предложение некой мифической фирмы будет для них подарком Иисуса!
