– Пока только передовым отрядом. Батальон еще на марше, господин майор.
– Гвардии майор, – поправил его Вальд, всегда ревниво относившийся к своему рангу. Но то что прибыли это хорошо. Своих саперов нам для выполнения поставленной задачи не хватает. Все заняты на маскировке. И еще взлетную полосу готовят. Так что вы нам в самый раз.
– Дисциплина у вас в части хромает, как я заметил, – не удержался от шпильки Тортфорт, слезая с седла и обмениваясь с Вальдом рукопожатием. – Прошу доложить о нас комбригу.
– Нет ничего проще, – Вальд пропустил мимо ушей замечание комбата о дициплине и развернулся ко мне.
– Господин комбриг, – зам повернулся ко мне по-уставному, – запрошенный вами саперный батальон прибыл в ваше распоряжение. Как прикажете его использовать?
Вальд всегда обращался ко мне по должности, так как в воинских чинах мы были равны.
На офигевшие вытаращенные глаза Тортфорта стоило посмотреть и насладиться. Не ожидал я от себя, что я такой мстительный.
– Карту, – приказал я, спрыгивая с брони на землю.
Вальд потянулся к полевой сумке.
Я отрицательно покачал головой.
– Вашу карту, майор, – посмотрел я на Тортфорта.
Тот вынул из своего планшета карту и расстелил ее на гусеничной полке самоходки. Меня он не узнал. И не только из-за бородки, которую я, служа в военных строителях, не носил. Думаю, ему и в кошмарном сне не могло присниться, что я буду его командиром, пусть временным.
– Вот здесь, здесь и здесь в тылу наших траншей, – отметил я карандашом, который подал мне как из-под земли появившейся Ягр, – должны быть построены мосты через речку грузоподъемностью до тринадцати тонн, лучше пятнадцати. Сроку вам трое суток, начиная с завтрашнего дня.
– Простите, господин комбриг, но это невозможно.
– А мне возможно одной бригадой прорывать пять рядов проволоки и четыре ряда траншей, которые укрепляли больше двух лет? Трое суток и не часом больше. Не справитесь – расстреляю перед строем как пособника врага.
– Да как вы смеете?
– Смею, еще как смею, – ухмыльнулся я плотоядно. – Трое суток и ни часом больше. Каждая минута простоя бригады неизбежно приводит к обнаружению нас разведкой противника.
– Я буду жаловаться, – пригрозил мне Тортфорт…
– Хоть сто порций, – ответил я, – но только после расстрела. Перед фельдмаршалом я как-нибудь отвечу, как отвечаю за всю операцию.
– Разрешите узнать, с кем я имею честь беседовать? – глаза Тортфорта побелели от злости.
– Гвардии майор, действительный статский советник и камергер барон Бадонверт, – и, выдержав небольшую паузу, добавил. – Кобчик. Савва Кобчик. Если хотите Кровавый Кобчик.
Расстегнулся я ватник и показал свой шейный Рыцарский крест. Дал ему переварить эту информацию и продолжил.
– До сих пор мои приказы исполнялись всегда беспрекословно, точно и в срок. Не думаю, что вы, барон, будете исключением. Либо по мостам пойдут мои броневые коробочки на рассвете четвертых суток, либо вы будете расстреляны перед строем. И не дай вам ушедшие боги, если под этими машинами, – похлопал рукой по броне, – подломится хоть одно бревно на мосту. В этом случае вас также ждут двенадцать ружей без суда, но уже вместе с вашим инженером. Я все сказал. Свободны.
Повернулся к заместителю.
– Вальд, укажи им место дислокации и пусть приготовят им с марша горячее питание за наш кошт. Солдатики ни в чем не виноваты, раз попали в такую погоду.
И не обращая больше никакого внимания на офицеров, залез обратно к себе на броню и снова засёрбал ложкой по котелку, жалуясь.
– Ну вот, остыло все.
Ягр снизу держал термос с кофе и терпеливо ждал, когда у меня закончиться приступ ипохондрии.
На душе было пусто. Никакого удовольствия, послевкусия от моей маленькой мести Тортфорту не было.
* * *
Прогулялся по лесочку. Хозяйским глазом посматривая, как расположились роты и батареи, и в очередной раз порадовался, что не поддался искушению свалить снабжение бригады на имперских интендантов, а создал в бригаде полноценные тыловые подразделения, хотя они и съедали четверть всего личного состава. Зато у моих тыловиков имелся собственный транспорт позволявший снабжаться с армейских, а то и фронтовых складов. Все мы соединение фронтового подчинения. Можно сказать резерва главного командования. Вспомнил, как железно отстаивал эту идею у Аршфорта и с трудом находил понимание.
В горном замке герцога, о котом я не имел даже малейшего представления пока в него не попал, собрались тогда сам хозяин владения, граф Аршфорт, генерал Молас и ольмюцкий кронпринц. Это уже после того как они отсмотрели на калужском полигоне учения с применением бронеходов поддержанных штурмовой пехотой в атаке на укрепленные полевые позиции противника.
Генералы впечатлились. Особенно Бисер, который еще с первых бронепоездов так бредил полевой самоходной броней, но в Будвице ему ничего толкового сделать не смогли. А то, что сделали, было тяжелым, малоподвижным плохо проходимым на пересеченной местности, хоть и имели вращающуюся башню с 37-мм револьверной пушкой. Так… броневичок на базе колесного рутьера. Как я и предсказывал ему, вне проселочной дороги такой бронеход был неприменим. А из-за двухметрового маховика высота этот бронепаромобиля превысила три с половиной метра.
Калужский тракторный завод выпустил к тому времени три вида самоходных орудий. Две модели под трехдюймовые пушки и одну модель под четырехдюймовую гаубицу. Пушки на них пока были только горные, на мой вкус слишком короткие. Всего метр длинной или, как говорят артиллеристы, одиннадцатикалиберные стволы. Для артиллерийского штурмового самоходного орудия непосредственной поддержки атакующей пехоты или сокращенно «артштурм» они вполне подходили как по дальности выстрела, так и по низкой баллистике ствола при том же унитарном патроне.
«Артштурм» получился очень приземистый не выше двух метров, если не считать командирской башенки спятью перископами от «Рецкого стекла». Двигательная группа – четырехцилиндровая V-образная паровая машина…., котел и топливные баки располагались в корме, а экипаж в носовой части, в просторной неподвижной рубке. Малый вес орудия позволил усилить лобовую броню до 25 мм. Бортовая 15 мм и 5 мм крыша. Кроме того, спереди на самоходку навешивался V-образный бульдозерный отвал углом вперед для быстрого разграждения колючей проволоки. Ну и дополнительной броневой защиты гусениц в лобовой проекции. Ходовая часть от прототипа – трактора ДТ, увеличилась на еще одну спаренную тележку опорных катков. Ведущие колеса увеличили в диаметре. Экраны по бортам навешивать не стали. И так вес с полным боекомплектом в 40 снарядов и со всеми технологическими жидкостями составил почти 12 тонн.
Кроме пушки «артштурм» был вооружен 6,5 мм спаренным пулеметом «гочкиза» и 11-мм пулеметом той же фирмы на вращающейся турели командирской башенки. Из за чего это люк пришлось делать из двух половинок, чтобы защитить стрелка с флангов.
Экипаж четыре человека. Командир, механик-водитель, наводчик и заряжающий. Личное оружие экипажа пистолеты и автоматы под пистолетный патрон.
Новые автоматы. Делали для Моласа, а получилось для себя любимых. Не добившись нормальной стрельбы очередями с глушителем, просто уменьшили калибр до стандартного армейского патрона 6,5х25 мм и получили на выходе машинку чем-то похожую на китайский «Тип-85» с проволочным гнутым прикладом от чешского «скорпиона». Больше всего намучились со штамповкой секторного магазина. Но к выходу бригады успели этими пистолетами-пулеметами вооружить все экипажи бронеходов.
Автомат для штурмовой пехоты ГАУ приказало также переделать на стандартный армейский калибр в 6,5 мм, иначе отказывалось принимать его на вооружение. И стал он похож чем-то на ППШ образца 1943 года. Деревянный приклад остался, а магазин с левого боку переехал вниз.
По той же схеме переделали и 11 мм пистолет-пулемет……, которым на свой страх и риск я вооружил саперов-штурмовиков первой линии из рецкого батальона «кровавой тризны». Все же в траншеях бой идет накоротке, а останавливающее действие крупной пули намного выше. Да и прямых магазинов можно закрепить на разгрузке намного больше, чем секторных. Их даже за голенище сапога засунуть удобно, что часто штурмовики и делали.
Все различие состояло в том, что у 11 мм модели магазин остался прямой, а не секторный. А вот автоматика у всех трех пистолетов-пулеметов была одинаковой и при большом желании взаимозаменяемой.
Таким образом, вся моя бригада состояла из автоматчиков. И по одному ручному пулемету на отделение. Карабины Шпрока остались только у тыловых подразделений и… снайперов. Но последних было немного.
Но я отвлекся от бронеходов. Для самоходок второй линии горные пушки были откровенно коротковаты для заявленных тактических целей. Надо бы минимум калибров двадцать-двадцать четыре длиной, чтобы скорость снаряда повысить для лучшей пробиваемости препятствий в полевой фортификации врага. Стоящие на вооружении рецкой армии немногочисленные тридцатикалиберные дивизионные трехдюймовки подходили нам мало из-за поршневого затвора и отсутствия каких-либо амортизаторов ствола.
