Все жители Оберона, воодушевленные ответом своих божеств, кинулись на поиски дара для них, попутно уничтожая все, что было создано Ием. Прошли годы, за ними века, а следом и тысячелетие. Найти достойный дар для светлых богов так никому и не удалось. Храмы давно были запечатаны и заброшены. Никто больше не пытался связаться с божествами и попросить у них помощи, или прощения, а мир Оберона, встал в шаткое равновесие, в котором на одной чаше весов застыли слуги и порождения мрака, а на другой, измененные, потерявшие надежду на спасение от проклятия души людей.
Ходит легенда, что один старец, все же смог отыскать светлый артефакт, такой чистый и сильный, что мрак не смог поработить его или изменить, и этот артефакт стал бы достойным подарком для светлых богов, вот только старец тот, решил, что человечество не достойно возвращения своих создателей. Он был единственный оставшийся в живых разумный, еще помнящий светлый язык своих создателей, запечатлел знания об артефакте, а также много других тайн на страницах своего дневника, написанном на том самом языке.
Дневник того старца был давно утерян, а после смерти, автор не ушел из этого мира, а преобразился, но не в темное чудовище как остальные жители Оберона, а в нечто незыблемое, напоминающее светлого лесного духа.
Последователи того старца, проведя обряд и закрепив душу умершего в нашем пласте реальности, обернули его призрачное тело зачарованными бинтами, удерживающие его в этом мире, создав первого представителя расы фантомов.
По легенде, первый фантом зачаровал свой дневник таким образом, что теперь, лишь представитель его расы способен прочесть то, что хранят старые страницы его дневника.
* * *
— Ну что ж, — выслушав рассказ о предыстории этого мира, сказал я, — теперь по крайней мере мне понятно, почему почивший император не знал откуда взялись фантомы, — они появились после его смерти.
— А еще, если верить голограмме того мужика, которого кстати зовут Андрей, этот мир оживил всю его былую историю, а следовательно и богов! Представляешь?
— Что-то мне не очень в это верится, — скептически хмыкнув, сказал я, после чего продолжил: — а если и так, то вместе со светлыми богами, должен был ожить и тот страшный Ий?
— Нет. Я пересказала тебе краткую вариацию истории мира и забыла упомянуть, что во время попытки заразить очередной мир, Ий был уничтожен светлым пантеоном. Ибо нефиг!
— Нет вот чтобы сразу так, — улыбнулся я.
— Ты понимаешь? Нам, во что бы то ни стало, нужно расшифровать, что написано в той книге, про которую тебе рассказал наставник! Если легенда правдива, а в этом я не сомневаюсь, то мы узнаем, где можно отыскать тот светлый артефакт, а следовательно и призвать в этот мир светлых богов, всем миром покаяться им в своих грехах и попросить уничтожить демона!
— Да, было бы просто здорово, — не весело ответил я.
— Да что с тобой такое? У нас появился реальный шанс на спасение, а ты мрачный как стая адских гончих!
— Просто, не верится мне, что все это правда. Древние старцы с секретными знаниями, светлые артефакты, и наконец — светлые боги! Не один, а целый пантеон из девяти штук! Откуда у демона, пусть и древнего, силы на то, чтобы воплотить в жизнь девять богов! Не окажутся ли они лишь иллюзиями или выдумкой? Да и потом — чтобы расшифровать эти записи, нужны знания, которых у нас нет! Этот язык умер, вместе с исчезновением того первого фантома, а про других носителей языка, я не слышал и наставник мой не слышал.
— Так, отставить пессимизм! — вскочив на ноги, приказала волчица. — Мы найдем выход, и все будет хорошо. Ты пробовал прочесть ту книгу при помощи сферы полиглота?
— Не получится. Она работает только в общении, на письмена не реагирует, — вынужденно разочаровал я девушку.
— Значит, найдем другой способ! Отыщем этого первого фантома и заставим рассказать нам про артефакт или попросим обучить тебя владению тем языком. Он ведь не мог умереть, как и все местные обитатели!
— Насчет местных обитателей тоже есть не стыковка. Дружелюбные неписи не возвращаются с респа, хотя тоже являются неотъемлемой частью этого мира. Как же так? И убитые Смертью, кстати тоже.
— Я не знаю, — сдалась моя супруга и села рядом со мной на кровать. — Но это не повод опускать руки. Мы должны бороться!
— А кто сдается? — весело подмигнул я волчице. — Я этот мир наизнанку выверну, но вытащу тебя отсюда. Обещаю.
— Я верю тебе, — прильнув к моей груди, прошептала Настя.
Мы сидели молча и просто обнимались. На часах было далеко за полночь — странно, а я даже не заметил, как ударил гонг.
— Пора спать, — сказал я, целуя жену в серую макушку, — завтра у нас тяжелый день.
— Конечно тяжелый, — выпустив меня из объятий, с улыбкой сказала Настя, — я только начала свою лекцию, так что — завтра тебя ждет ее продолжение. Мне нужно рассказать тебе о местных столицах, их правителях, о профессиях и их бонусах для владельца, о местных локациях, храмах разбросанных по всему миру и еще о многих вещах, которые ты наверняка не знаешь.
— Сдаюсь, ты победила, — ответил я, — мне нужно было прочесть все это заранее, но мы имеем то, что имеем. Завтра поведаешь мне страшные тайны, а сейчас, нас ждет кровать.
Сказав это, я завалился к стенке и похлопал рядом с собой по кровати, приглашая жену присоединиться.
— Ты собрался спать одетый? — недоуменно вскинула брови волчица.
— А что не так? Вырубаешься ты мгновенно, посередь ночи без будильника не проснешься от того что лежишь неудобно. Так что, я предпочитаю спать прямо в одежде.
— Тебе в тряпках может быть и не плохо, а вот мне, как-то не уютно. А ну раздевайся. Живо! — не терпящим возражений тоном, потребовала Настя.
Спорить я не стал и покорно разделся до перебинтованной наготы своего аватара, наблюдая за неспешным обнажением своей супруги. Анатомия тела зооморфа было очень приближено к человеческому — аккуратная грудь, округлые бедра и попа, руки, с небольшим изъяном в виде острых когтей… Две самые неприятные отличительные особенности заключались в звериной мордочке и коротком волосяном покрове всего тела аватара.
Я слегка разочарованно вздохнул, вспоминая соблазнительную фигурку своей жены до преобразования в волчицу, и перед глазами буквально застыл ее обнаженный образ.
Мы погасили свет и улеглись под одеяло, по привычке сплетаясь в замысловатую удобную для нас обоих сонную позу лицом к лицу. Мои руки, не смотря на бинты, чувствовали короткую мягкую шерстку на спине супруги, та в свою очередь теребила мои бинты на спине. Я по привычке стал призывно поглаживать жену по спине, и когда та начала проделывать то же самое в ответ, словно камнем по голове, ощутил уже позабытую приятную тяжесть в паху. Откуда такое счастье? Я продолжал гладить спину супруги, с удивлением отмечая, что с каждой секундой, шерсть на ее спине становится все реже, а вскоре и вовсе исчезла, оставив вместо себя, идеально гладкую, нежную женскую кожу.
Я неуверенно потянулся губами к своей супруге с содроганием ожидая наткнуться на ее влажный нос, или зубастую пасть, но вместо этого, меня перехватили горячие, мягкие губы возлюбленной. Словно оголодавшая, она впилась в меня жарким поцелуем, оплетая руками и ногами мое разгоряченное тело. Мир перестал существовать. Вокруг не было ночной темноты Оберона, нас окутал неизвестно откуда взявшийся свет и в сиянии этого света, я смотрел в глаза своей возлюбленной супруги, улыбающейся и кокетливо целующей меня вновь и вновь. Когда нежная ручка девушки скользнула по моему, освобожденному от бинтов животу вниз, тяжесть в паху стала совсем уж невыносимой, и ведомый желанием я прижал супругу к себе, отдаваясь власти инстинктов и безграничному блаженству…
Проснулись мы в отличном настроении. Ну еще бы… Не понимая как произошло то что произошло, решили не зацикливаться на этом, списав случившееся на встроенные законы этого мира. Сомнений не было — мы оба видели друг друга при свете — хотя была ночь, в человеческом обличие — не смотря на то, что, люди здесь вообще вымерли как вид, а на десерт — выглядели мы так, как выглядим в реальной жизни. Ну и ладно, подумаешь!
День был расписан почти по минутам и первым пунктом в этом списке был завтрак, хотя часы давно показывали обед.
Спустившись вниз, первым делом я подошел к трактирщику и поговорил с ним «по душам», объяснив, что не хорошо сдавать своих постояльцев, намекнув, что если такое случится еще раз, то следующего эвента он может и не увидеть, а для надежности, дал ему двадцать золотых за молчание. Когда я дал «добро», спустилась Настя. Мы уселись за столик и заказали плотный завтрак. Заказ оформили быстро — народу в это утро в заведении почти не было.
