Когда астральная разведка Масамбы потерпела неудачу, Хохиро Сато приказал запустить спутниковую разведку. Результат оказался еще более неутешительным. Инфракрасный диапазон подтвердил присутствие множества людей в долине, но никаких значительных транспортных средств не обнаружил. Кто бы ни проводил колдовскую сходку в горах, он оказался достаточно сильным, чтобы генерировать энергию, ослепляющую визуальные датчики спутника, когда тот пролетел над местом ритуала. Единственный выход – нормальная разведка.
Он наблюдал за группой, летевшей к цели.
Вообще, для этого достаточно одного вертолета, но Сато обеспокоился тем, что может потребоваться немедленный ответ. Поэтому два огнедышащих дракона – боевых «Ареса», сопровождали три федеративных боевых «Боинг Грифин». Если они обнаружат какую-либо физическую защиту этих таинственных колдунов, огневой мощи для разноса всего вокруг будет более чем достаточно. Если встретят колдовскую защиту, для этого у Сато был Масамба. Колдун положил на землю чемоданчик и превратил его в стол. Раскрыв еще один отсек, он начал настраивать свои инструменты. Он заверил Сато, что близость к месту таинственного ритуала повысит эффективность в борьбе с последствиями, даже если не сможет проникнуть за колдовскую завесу.
Как только разведчики соберут информацию о месте проведения ритуала, Сато с помощниками сядут на четвертый «Гриффин» и присоединятся к самураям уже там, на месте, чтобы осмотреть место действия. Очень скоро у него появится ответ на вопрос, что же такое происходит в той долине.
Долго ждать не пришлось.
Неестественно быстро собрались грозовые тучи, окружившие вершины гор. Небо потемнело, стало зеленоватого оттенка. Туча росла, воздух заряжался энергией. Вертолеты флегматично влетали в углубляющийся мрак.
С грохотом, что можно было подумать о землетрясении, пришел ветер. Прогремел гром и эхом от горных склонов прокатился вместе с ветром по долине. Облака заволновались, стали зловеще закручиваться. В облачном покрове появилось отверстие. Отверстие в темноту. Из мрака вывалилась закрученная воронка, устремившаяся в вертолетам Красных Самураев, как щупальце монстра в поисках пищи. Вертолеты нарушили строй, но слишком поздно. Все, кроме одного, оказались пойманы смерчем, закружились, закувыркались не вылетая из конуса смерча. Единственный «Арес» почти ушел от напасти, но воронка резко сдвинулась и, задев вертолет кинула его в стену скалы. Боевой вертолет погиб в огненном взрыве. Грохот взрыва был заглушен грохотом грома.
– Сделай что-нибудь! – крикнул Сато Масамбе.
Лицо колдуна от усилий посерело, но он старался не показывать вида, как ему тяжко.
– Я не могу, – выдохнул он. – Противник слишком силен.
Сато нанес колдуну удар, от которого тот упал, вторым ударом снес с места стол, разбрасывая его содержимое. Бесполезные колдовские инструменты посыпались на траву и камни. Из этой кучи выкатился камень-хранитель, подкатился к ногам Сато. Опал блестел, почти светясь изнутри. Его поверхность переливалась всеми цветами радуги.
В нем была магия. Кому теперь нужен бесполезный колдун?
Сато наклонился, чтобы поднять камень. Когда он коснулся его, понял, что это была последняя ошибка в его войне с Бабушкой.
– Багровый Закат! – закричал он, когда боль ворвалась в его тело. Она заплатит. Даже если его там не будет, чтобы посмотреть, как она заплатит. Акабо уже работает над этим приказом.
Сато согнулся, когда в боку кольнуло так, словно его обожгли кислотой. Кожа на плечах и торсе опухла и лопнула, освобождая руки отмечающие его в качестве аватара тотема. Потом все поменялось: то, что было болью, стало удовольствием, и он снова закричал. Теперь он знал, что держал в себе. Он принадлежал ей с того момента, как позволил первый контакт. Не было никакой надежды. Камень был использован, чтобы сдерживать ее частичку, но связавшись с Сато, она использовала это мгновение, чтобы проделать канал, вторгнуться в него и подчинить себе. Это случилось, когда он впервые принял ее предложение о помощи. Он был наполнен ужасным знанием неизбежной победы. Его затопил экстаз, когда в него вошла частичка духа Паучихи, вся, без остатка.
Масамба отшатнулся от существа, каким стал Сато. Дурак и не подозревал, кому служит, несмотря на все доказательства. Слепой. Слепой. Такой же слепой, как когда-то был Сато. Но Сато-Паучиха не был слепым. У него-нее есть восемь чудесных глаз, с помощью которых можно видеть мир одновременно и в физическом плане, и в астральном.
Колдун исчез из поля зрения, но Сато-Паучиха все еще видел его, видел, как он убегает, но решил проигнорировать. Такой человек в предстоящем конфликте бесполезен. Его время придет позже. Неважно, как далеко и быстро он убежит, он никогда не сможет избавиться от сети, что сплела Паучиха. Однажды попав в сеть, спасения можно не ждать. Любой человек, коснувшийся паутины, в конечном итоге, становится ее жертвой. Подобно тому, как скоро ей станет Вернер. Небольшая часть Сато-Паучихи предвкушала месть, когда он узнал имя противника, за которым и так не прочь поохотиться. Появилась некоторая обида, правда, мимолетная, только чтобы раззадорить инстинкт хищника в желании уничтожить Вернера и его работу.
Сато-Паучиха обратил взор в колдовскому шторму, что все еще крутил вертолеты, засасывая их в небесную воронку. Широко расставив ноги для стабильности, Сато-Паучиха поднял все шесть рук и направил силу. Какая-то его часть в взолновалась от ласки маны. Она была ужасной, поразительной, довольной и нетерпеливой. Большая часть помнила старые ощущения. Он направлял энергию.
Багровые шары, выпущенные из всех когтистых рук одновременно, сошлись на уцелевшем «Аресе», кувыркающегося в смерче. Петля энергии сплела кокон вокруг вертолета, изолируя его от враждебного колдовства. В спокойном воздухе пилоту удалось восстановить контроль над аппаратом. Сато-Паучиха сдвинул кокон, вынося вертолет из воронки смерча. Но, несмотря на то, что багровое поле не было настроено на ответ колдовскому смерчу, оно попыталось не упустить жертву. В грозовых тучах образовались ослепительные сгустки силы и вдруг понеслись к вертолету. Большинство пролетели мимо, но и того, что попало по аппарату, оказалось достаточно, чтобы взорвать его и отправить горящие обломки навстречу земле.
Сато-Паучиха зарычал.
Пришло время прямого контакта. Когтистые руки ткали запутанную колдовскую картину, собирая пряди маны, хлещущие через шторм. Потянуть. Скользнуть. Нажать. Захватить. Все вместе.
Начиная от края, проникая все глубже, энергия начала кружиться немного по-другому.
* * *Танцоры закружились, стали топать еще сильнее, еще исступленнее. Прорастающее дерево засветилось в ночи, проливая свет, заменяя потемневшее небо. Сэм запел громче, призывая танцоров следовать за песней. Прерывистые голоса сплотились, запели сильнее. Дерево засветило сильнее, звезды исчезли за облаками.
Танцоры по очереди представали перед Сэмом. Не видя никакого другого выбора, он принимал их. Танец был еще не закончен и никаких перерывов быть не может.
По небу засверкали молнии.
Сэм наблюдал за множеством разрозненных эпизодов, большинство из них размытым от слез взором.
Ему показалось, что перед ним стоит Дженис. Та самая девочка, которую он прятал в Ночь Гнева, смеющаяся девушка, которую он видел последний раз, когда она пошла на работу, орк, которого он никогда не видел и пушистого белого гиганта. Всех их на одном и том же месте. Она опустилась перед ним на колени, положила руки на его голову, провела ладонями по лицу, потом по груди, после чего вернулась к рукам.
– Прошу тебя, Собака, присмотрись к моей судьбе.
– Присмотрюсь. После танца.
– Посмотри правде в глаза, Сэм, – грустно улыбнулась она.
– Нет! Это нечестно!
– Да, это не справедливо, но это мой подарок. Ты знаешь, что так и должно быть.
– Ты заслуживаешь лучшего.
– Не тебе и не мне об этом судить. Танец не приносит личную выгоду никому, но он может исправить несправедливость. Услышь мою мольбу, Собака. Танцуй, и это освободит мою душу. Направь меня против предателя, присоединившегося к делу твоего врага, и он больше не будет досаждать земле и ее невинным детям.
– Я не могу.
– Ты должен.
Сэм чуть было не запнулся. Он почувствовал колебание, что чуть было не разрушило хрупкую структуру танца. Магия основана на вере, убежденности и жертвенности. Он уже многого достиг, но сколько нужно еще? Сколько еще душ ему придется поглотить? Как он может забрать душу своей сестры?
Убитый крушением надежд, он почувствовал легкий, на краю сознания, толчок. Когда он обратил внимание наружу, чтобы увидеть темное присутствие на краю танца, в голове рявкнул голос Ину. То, что он отказывался отдать добровольно, оказалось в опасности быть потерянным из-за его слабости. Появилась угроза потерять все, что он накопил.
