Подошел, не переставая внимательно прислушиваться к отчетам Жицкого и переговорам Назанин и Гордона. Заснял на «балалайку» деревянные рамы у стены, причем выполненные из натурального материала, почти квадратные, примерно по полтора метра высотой. Там же громоздилась гора чего-то рассохшегося и бесформенного, в юности бывшего картоном, но сейчас безнадежно догнивающего.
Побарабанив по приятной на ощупь, хоть и жутко пыльной поверхности деревянного каркаса, Хуго задумчиво прикусил губу. Присел, поднимая из кучи мусора и пыли треугольный обрывок материи. Грубой ткани, расползавшейся на отдельные фрагменты.
Плетение оказалось незамысловатым, с последовательным чередованием основных и поперечных нитей. Хуго отряхнул тряпицу от пыли, понюхал. Неужто натуральный лен? Спрятал в карман, оставив детальный анализ Даниэлю…
Вернулся в центр комнаты, подошвой сгребая скопившуюся за годы пыль и пытаясь рассмотреть скрытый под ней линолеум. Похмыкал, покачал головой. Вышел в коридор и двинулся по окрестным комнатам, на этот раз более целеустремленно, будто доподлинно знал, что ищет.
В помещении для отдыха с мишенью на стене и покосившимся картежным столом нашел искомое. Вытянул из-под дивана коробку со старыми журналами. Бегло просмотрел обложки: наука, порнография, современное искусство, большая часть – «желтое» развлекательное чтиво.
Как бы ни ярились злопыхатели еще полсотни лет назад, печатные СМИ никак не желали уходить в забвение, оставаясь на плаву в море электронных изданий, полном акул-конкурентов. Впрочем, так было лишь до Инцидента – сегодня их положение резко поменялось, и исправный печатный станок подчас ценился дороже навороченного «раллера»…
Швед брезгливо отряхнул верхний журнал от пыли и сухих насекомых. Пролистал, отбросил. Второй тоже отправился под стол, шумно шелестя задубевшими пластиковыми страницами. Сидя на корточках посреди пустого, давно заброшенного этажа промышленного инкубатора, Энквист пролистывал один рассохшийся альбом за другим, подбираясь все ближе и ближе к догадке…
– Внимание, – произнес Невроз на общей волне. – У входа гости. Две машины. Десять человек…
Хуго оттолкнул коробку, поднимаясь на ноги и сдвигая «дрель» на грудь. Он бы дорого дал, чтобы собственными глазами оценить «гостей». Но пользоваться сетью было небезопасно, и он обратился в слух.
– Районная паутинка дает помехи, – озвучил ожидаемое Даниэль. – Камер наши полуночники не боятся, лиц не прячут…
Блондин хмыкнул. Его предположение о том, что противник постарается сохранить ночной визит в «Джадву-4» в тайне от СБА, подтверждалось. Равно как и уровень запанибратского общения врага с сетью Анклава, пусть нестабильной, но еще крепкой.
– По виду обычные головорезы. Крепкие, суки… Минимум одна женщина. Короткие куртки, – продолжал докладывать машинист. – Тяжелого оружия не видно… Заходят в здание. Вижу их на первой внутренней камере…
Энквист широким шагом направился к лестнице, по которой «горностаи» попали на девятнадцатый этаж. Ирландец наверняка уже занял подготовленную позицию. Фарахани, если следовать плану, должна была спускаться по главной лестнице.
– О чем-то говорят с охранником… ага, отбирают «балалайку», вырывают телефонный провод. – Невроз казался спокойным и сосредоточенным, но командир отчетливо слышал клацанье, с которым тот обгрызал многострадальные ногти. – Сторож указывает на лестницы у лифтов… Ага, привязывают его скотчем к стулу. Идут к лифтам. Поднимаются…
Хуго быстро миновал два лестничных пролета, теперь пробираясь через клети восемнадцатого этажа на собственную стрелковую точку.
– Бакли, я на позиции, – отрапортовал он, скидывая плащ и снимая «дрель» с предохранителя.
– Вижу Назанин, она развешивает камеры, – сообщил Жицкий через минуту. – На пару этажей выше клиентов. Ага, все по плану, поднимаются. Пятеро с фонарями, остальные ориентируются через имплантированные усилители зрения…
Двое «горностаев» притаились на вымершем уровне промышленного инкубатора, напряженно вслушиваясь в окружавшую их тишину. Мужчины не видели друг друга, но с точностью до метра знали расположение. Однако неподвижность создавала иллюзию полнейшего опустошения, сковывая сознание первобытными страхами одиночества и темноты.
– Есть контакт, – выпалил Невроз, и швед в красках представил себе машиниста – подпрыгивающего на сиденье пикапа и не вынимающего пальцев изо рта. – Засекли нашу девочку… Ага, она бежит… Стреляют.
Выстрелы, приглушенные расстоянием и бетонными перекрытиями, теперь доносились и до шведа. Бахало редко, басисто – вероятнее всего, стреляли из «дыродела».
– Отступаю, вхожу на этаж, – спокойно отчиталась Фарахани, чтобы не попасть под дружественный огонь. – Внимание, парни, сейчас они будут здесь…
– Так, приготовились! – Даниэль надрывно повысил голос. – Двое остались на семнадцатом, остальные почти у вас.
Рассматривая лестничную клетку и входы через камеры на липучках, поляк стал добрым божеством, способным видеть общую картину и координировать действия товарищей. При этом Хуго был уверен, что вражеский ломщик сейчас усердно ищет следы активности своего цифрового vis-а-vis, да все никак не может взять в толк, чего это нарушители вторглись в собственность тритонов, не имея толкового электронного прикрытия…
– Они на этаже…
Теперь внимание Невроза переключилось на миниатюрные средства слежения, развешанные среди отсечек, разделявших пространство на кабинеты и коридоры.
– Четверо цепью по центральному проходу… Двое свернули вдоль северной стены. Еще одна пара уходит к восточной. Я, конечно, не спец, но представление о штурмах зданий у них отнюдь не на космическом уровне…
На это Хуго тоже рассчитывал.
У человека, мешавшего группе в ее поисках, определенно не хватило бы времени собрать во Франкфурте отряд, способный противостоять «горностаям» на их уровне профессионализма. Значит, брать бойцов Энквиста будут не качеством, но массой. Потому расслабляться, а тем более терять голову от близкой победы, швед не собирался ни в коем случае…
Где-то в северной оконечности этажа над кабинетными перегородками замельтешили лучи фонарей. Голосов слышно не было, это означало, что противник ведет переговоры через «балалайки».
А затем Бакли развязал огневой контакт, коротко бросив в эфир:
– Вступаю в бой.
Почти бесшумно, лишь полязгивая затвором, его «дрель» выплюнула в наступавшую по коридорам «северную» парочку полный магазин. В ответ рявкнул «дыродел», взвыла очередь, раскрошив подвесную потолочную плиту, и среди врагов началась суматоха.
– Один лег, – отчитался ирландец, отступая вглубь этажа.
– Не спеши косить, – прошептал в ответ командир. – Втягивай, нам паника не нужна.
Четверка наступавших в лоб бросилась в атаку, лихорадочно подсвечивая темные углы мощными фонарями. Двое у восточной стены, наоборот, заняли оборонительную позицию, не спеша выдавать себя пальбой.
Хуго с силой врезал по приоткрытой двери, ведущей в клеть, пинком вышибая ее в главный коридор. Когда на несчастном предмете интерьера сошлись сразу три луча, а пули без промедления взгрызли тонкое полотно, метнулся в сторону.
Кто-то вскрикнул, кто-то отпрыгнул за перегородку.
Сбросив чеку светошумовой гранаты, Энквист отдал «балалайке» приказ выставить максимально защищенные светофильтры.
– Fire in the hole! – бросил он в эфир знаменитый англоязычный фразеологизм, так и не нашедший аналогов ни в араспанто, ни в других языках современ-ности.
И вдоль пола метнул цилиндр в скопление стрелков, клочком невесомого тумана проскальзывая мимо них в новое укрытие. В него все же успели выстрелить – вероятно, у одного из четверки в «балалайке» стоял стрелковый комплекс, реагирующий на движение объектов. Но шальная очередь «дрели» лишь раскрошила пенокартонную стенку, со стоном обрушив ее обломок внутрь клети.
А затем на восемнадцатом этаже «Джадвы-4» стало очень светло. На долю секунды яркая вспышка всосала тьму, предельно четко высветив четверых мужчин, съежившихся в коридоре и беспомощно выставивших оружие. Один выстрелил из пистолета, сорвав с потолка плафон и окатив остальных осколками стекла.
– Cholerna suka! – выругался Жицкий, большинство мониторов которого в этот момент тоже ослепило жгучим перламутром.
Энквист, разблокировав светофильтры, на секунду показался из своего укрытия, длинной бесшумной очередью срезая сразу двоих противников. Пули ударили в поддетые под куртки бронежилеты, разрывая кевлар и плоть. Нашли уязвимые точки, напились крови. Убитые рухнули на грязный пол, роняя пистолет-пулеметы, а Хуго уже несся на новую точку, заманивая неприятеля все глубже и глубже.
– Они вызвали двоих, что ждали на лестнице, – уже более сдержанно отчитался Невроз. – Входят…
