Петрикссон. Всеобщая сибризация породила всеобщую деградацию. Сибры кастрировали человечество, лишили стимулов к дальнейшему развитию. Бурная деятельность отдельных ученых и политиков – это не более, чем предсмертная агония. Мы идем к закату мира. Человечество как никогда близко к гибели, не обязательно физической, но, так или иначе, сибры – это смерть цивилизации.
Хао Цзы-вэн. Человечество стало объектом для изучения, но, оказавшись во власти сверхцивилизации, мы не утратили самостоятельности. Процесс изучения обоюден, что бы не думали наши господа. Человечество, подгоняемое сибрами, идет к пониманию и контакту с высшим разумом.
Пинелли. Сибризация подняла нас на новую ступень в экономике и науке, но это лишь ступень, а не окончательная победа добра над злом. угроза гибели сохраняется. И все-таки шансов на будущее у человечества стало больше, чем… когда-либо, потому что от общения с оранжитом люди в целом сделались на порядок умнее, а их интеллект – совершеннее. А это ли не гарантия существования и дальнейшего развития?
Угрюмов. Всеобщая сибризация, если рассматривать ее в комплексе с вакцинацией возродила на нашей планете остановленную возникновением цивилизации эволюцию вида homo sapiens. В сущности можно говорить даже о возникновении нового вида – homo sibrus, вида, находящегося в развитии и отмеченного принципиально новой физиологией, психологией и моралью. Вторым важнейшим следствием всего происшедшего является осознание людьми того факта, что они не одиноки во Вселенной. И первое и второе считаю в высшей степени положительным в истории цивилизации.
Кротов. Сибризация обезоружила человечество и привела его к последней стадии беспомощности. Особая опасность таится в том, что многие наивные умы воображают, будто с сибрами они стали мудрее и сильнее, тогда как на самом деле люди просто жиреют в потребительском раю, как свиньи, приготовленные на убой. И апокалипический конец близится. Либо сибры в один прекрасный день исчезнут, и наша планета будет похожа на один огромный полностью автоматизированный город, населенный невеждами, в котором внезапно отключили электричество. Либо оранжит все-таки аннигилирует, и тогда Земля превратится в звезду. Либо из каждого сибра выйдет неубиваемый оранжевый монстр, чтобы задушить и затоптать всех без исключения жителей планеты. Либо… но пусть беллетристы упражняются в сочинительстве, а я просто подытожу: с сибрами мы идем к концу света.
Уайтстоун. С сибрами пришло разоружение, изобилие и революция в науке. Но все это – лишь обеспечение условий для великого процесса оранжитации (следует заметить, что он пошел бы и в менее благоприятных условиях). Результатом оранжитации станет экспоненциальный прогресс человечества – переход от животного состояния в состояние чистого интеллекта.
Сингх. Брусилов, Бог, рожденный на Земле, вывел человечество из тупика на широкий и светлый путь, которому конца не видно, и теперь люди, точно заблудшие овцы, пойдут за учителем своим, вечно постигая Божественную силу его и тем самым приближаясь к нему все более и более.
Комментарий
Приятно отметить, что большинство политических деятелей и ученых, несмотря на значительные различия во взглядах, настроено оптимистически, но, что характерно, все без исключения считают появление Апельсина поворотным пунктом в истории человечества, событием, без которого стал бы невозможен наблюдаемый нами сегодня прогресс. вот почему мне хочется высказать по этому вопросу votum separatum, не разделяемое никем даже среди моих коллег. Я считаю, что оранжит и сеймер не вызвали принципиальных новых сдвигов в процессе развития нашей цивилизации, а лишь ускорили ее прогресс, проведя человечество по кратчайшей, энергетически наиболее выгодной траектории в ту точку, куда оно так или иначе пришло бы и само. И дубликатор и бессмертие люди сумели бы создать без посторонней помощи, и я работаю сейчас над тем, чтобы доказать это.
Вот почему процесс, порожденный появлением Апельсина и всеобщей сибризации, я называю катализом. А для тех, кто подзабыл школьный курс химии, напомню: катализатор – это вещество, ускоряющее химическую реакцию, но само остающееся без изменений. Правда, в ходе химического процесса катализатор может образовывать временные, промежуточные соединения с реагентами. Сибры, четверка Брусиловых и все, кто подверг себя вакцинации, являются именно такими соединениями. Таким образом, возникает еще одно определение Апельсина, еще один ответ на первый вопрос «Катехизиса»: оранжит – это вселенский катализатор прогресса.
— Ну, вот и началось, — сказал Кротов радостно и зло.
— Что началось? — спросил Станский, хотя прекрасно понимал, что все это говорится не для них.
— Армагеддон, — непонятно и торжественно объяснил Кротов. — Ждите меня тут. Я скоро вернусь.
— А Брусилов? — тут же спросил Женька. — Где он?
— Где он? — задумчиво повторил Кротов. — Китарис, друг мой, скажи нам, где этот враг рода человеческого? Небось, уже на пятом радиусе?
— Так точно, товарищ председатель! Он у этой шлюхи.
Женька решил промолчать, но когда оба зеленых двинулись к выходу, все-таки крикнул: «Стойте!», и Кротов не выдержал:
— Да уймитесь Вы, наконец! Мы не туда идем. Б-телекс Крошки Ли 0000208. Ах, да, у Вас же нет браслета. Китарис, выдайте им всем, и пусть этот Ромео связывается со своей пассией, когда пожелает. Надоел он мне.
Китарис поворчал, но браслеты выдал, и пока он возился с пультом на стене, Станский успел поинтересоваться у Кротова:
— Товарищ председатель, а Вы что, считаете себя… — Эдик замялся, — советским человеком?
— Упаси Боже, Эдуард Владимирович! — всплеснул руками Кротов. — Какие могут быть в наше время Советы? Кроме Всемирного? А Вы, должно быть, имеете в виду форму Китариса? Так это он дурака валяет. А мне наплевать, я его как служаку ценю. Ну, а если Вы про наше официальное обращение, так извините, слово «товарищ» не в Вашей партии изобрели. И вообще. привычная Вам политика в наши дни просто смешна. Вы это поймете, Станский. Ну, счастливо оставаться! С браслетами разберетесь, надеюсь. Это несложно.
Браслеты оказались без экранчиков, что разочаровало гостей из прошлого. Впрочем, как выяснилось, принятое браслетом изображение можно было передать на любой находящийся в пределах видимости и не занятый экран.
Желание Женьки сразу же связаться с пятым радиусом пресекли и Рюша и Эдик. Надо было решать сначала, что они скажут Брусилову. Женька не знал. Женька вообще поймал себя на том, что думает не о Брусилове, а о Крошке Ли. Устыдился и начал думать о Брусилове. Но получилось почему-то о Цаневе. А потом о тех четырех убитых. И он обнаружил, что последнее мучит его больше всего. Цанев был раной, но он знал, что это серьезная рана и что болеть она будет долго, может быть – всегда. А эти четверо неизвестных висели, как камень на шее, который мучительно хотелось сбросить. Он понял вдруг, почему. Камнем на шее висело не само убийство, а безнаказанность. Похоже, здесь, в Норде царили законы джунглей, точнее прерий, и этот вестерн не в кино, а в жизни был до дикости непривычен.
В задумчивости Женька скреб ногтем заусенец на указательном пальце. Заусенец не поддавался. Тогда он помог себе зубами и резко выдернул довольно приличный кусочек кожи. Выступила кровь. Он стер ее, и больше крови не было. И боли не было. Ни малейшей. Женька провел языком по губам: они были мягкими и идеально гладкими. Уже перепуганный, он шевельнул ушибленной и отмороженной ногой – она была абсолютно здорова! – и наконец, потрогал затылок.
— Ребята, — сипло и нерешительно начал Женька.
Они шумно спорили и ему пришлось крикнуть:
— Ребята! Я вакцинированный! Мне передалось от Ли.
— А мы? — спросил Станский после паузы.
— Черному неоткуда было, — рассудил Женька, — он спал всю ночь. А вот ты, Эдик… Впрочем, тоже нет. Потрогай свои губы.
Вывод напрашивался любопытный: обычные проститутки города Норда не вакцинированы – понятно, царство зеленых, как-никак. А высший серебряный класс держат, видать, для особых целей и многое им позволяют. И все-таки, вакцинировав Женьку, Ли, надо полагать, нарушила какие-то планы Кротова. То-то он так кипятился!
— Это несправедливо! — шумел Черный. — Женька, дай, я тебе отдамся. Я тоже хочу быть вечно молодым!
— Кто здесь хочет стать вечно молодым?
В просмотровом зале информотеки появилась прекрасная блондинка, высокая, длинноногая, с загорелой кожей, пышной прической и ослепительными зубами. На ней была очень короткая белая юбочка и свободная салатового цвета кофта. Поражали глаза – яркие, как изумруды.
