— Сингулярности… в смысле отклонения? Но относительно чего? Там же должна быть булева туча всяких сингулярностей!
— Отклонение от модельных профилей, — уточнил Чарли с интонацией терпеливого учителя. — Скажем, у них есть модель системы моих отношений: бывший «энф», преподаватель колледжа, заядлый футбольный болельщик, композитор-любитель, и так далее. И скажем, завтра в Ольстере состоится некий важный футбольный матч. Если я сегодня обзвоню десяток приятелей-болельщиков и предложу им собраться в Ольстере, это не выйдет за рамки моего личного профиля и профиля организации типа «болельщики». А вот если я пообщаюсь с одним несдержанным на язык типом из Восточной Европы на тему некой игрушечной фирмы, а потом пообщаюсь похожим образом с одним парнем из Мексики…
— Как там Франческо, кстати?
— Не слышал давно. Он уже одиннадцать лет не пользуется Сетью. Религия. К тому же мы поругались, когда я пошел в ENFOPOL. Так что я приврал, что могу с ним пообщаться… Но допустим, да? — я с вами двумя начинаю обсуждать пчел или детские игрушки. Явное отклонение от моего модельного профиля, где-то вспыхивает красная лампочка. Как в игре «Жизнь», помнишь? Три живых соседа — рождается новая клетка.
— Ага, я всегда подозревал, что ваш Конвей не сам это правило выдумал. Небось с какими-нибудь русскими бухал. У нас это называется «сообразить на троих».
— Нового вообще ничего не бывает, Вик. Особенно в отношении мировых физических констант. Другое дело…
Судя по характерному «звяк-бульк-кряк», мое напоминание о пьянке сыграло роль гиперссылки, которая снова запустила на стороне Чарли его любимое приложение.
— …Другое дело, как это мировое знание применить. Без Сети нашу странную тройку хрен бы кто так быстро отследил. Потому что следили-то раньше люди! А теперь чуть что — и тут как тут красная лампочка. На чистой автоматике, которой спать-гулять не требуется. Потом тот же искусственный интеллект может и дальше нашу ситуацию проанализировать. Сам запустит суперкомпьютерный имитатор помощней и еще на несколько шагов вперед поглядит, что из нашей отклонившейся тройки может вырасти — встреча старых рокеров или Организация освобождения Палестины. Конечно, это только первичный пеленг. Потом все перепроверяется традиционными способами. Пару разговоров эта машина вполне может проигнорировать. Но у нее очень умная система критических параметров, старик Робин. Понял, зачем я музыку включил?
Я понял — и даже больше того, что хотел сказать Чарли. Еще один кусочек моей головоломки со щелчком встал на место, превращаясь вместе с соседними кусочками в часть рисунка.
«Аргус» занимался шпионажем и созданием двойников-отоваров для моделирования рынка. Система надзора, о которой рассказывал Чарли, тоже использовала модели индивидуальных профилей, но для отслеживания подпольной коллективной активности. По сути дела, все те же виртуальные личности. Почти та же технология, которую использовал я при создании Вольных Стрелков. Только в своих ВЛ я старался как можно сильнее оттолкнуться от собственной ролевой модели. А эти системы, наоборот, строят как можно более точные виртуальные копии людей без их ведома, чтобы моделировать поведение целых сообществ.
Неслучайно за последние годы сетевую анонимность искоренили у нас настолько, что она стала частью самоцензуры, как новый смертный грех. И не случайно Вольные Стрелки так долго были неуязвимы. То, что начиналось как театр одного актера, оказалось нечаянным противоядием против этого всеобщего электронного вуду, высшего воплощения той самой Культуры Кукол, о которой предупреждал японец. Не хочешь стать чужой куклой — создай свой собственный кукольный театр.
Но это лишь часть рисунка. Другая сторона по-прежнему остается загадкой. Две системы виртуальных двойников — отовары «Аргуса» и модельные профили из рассказа Чарли — наверняка пересекаются.
Да и не очень-то верится, что таких систем всего две. Около года назад у меня была отличная тема для выступления Робина, которого так и не произошло. Речь шла о том, что против запрета на создание отоваров в нашей стране долгое время выступала налоговая полиция, поскольку она тоже пользовалась услугами тех, кто отслеживал и моделировал персональные предпочтения. Из-за нее и закон об отоварах приняли так поздно. Я не стал делать об этом передачу, так как компромат на налоговиков показался мне тогда не очень интересным. Зачем им использовать такие сложности, как моделирование на отоварах, если можно просто сравнить доходы каждого с его расходами, рассуждал я.
Однако после объяснения Чарли стало ясно, что органы действительно могут интересоваться моделями посложнее: не отдельными личностями, а организованным движением финансов. Небольшие, но чем-то похожие неточности в разных местах, исчезновение некой суммы и одновременное появление слагаемых этой суммы на других счетах… Старая система надзора пропустила бы такие совпадения — а новая наверняка именно за такими явлениями и охотится.
Сколько же еще подобных систем виртуальных двойников используется в разных сферах? А может, они являются частными случаями одной, более продвинутой системы?
— Ладно, признаю свою глупость в отношении ваших систем надзора. — Я вздохнул, как последний двоечник. — Что все-таки насчет REALL? Почему ты не стал выяснять?
— Это я сказал до того, как мы стали слушать оперу, — усмехнулся Чарли. — Я и так успел много лишнего наговорить, надо же было хоть закончить за здравие королевы. На самом деле, при всем моем уважении к Ее Яичеству Матке я не мог смириться, что мою лекцию прервали. Я все-таки преподавал не литературу какую-нибудь, а компьютерную безопасность и социальную защиту. А вышло, будто сам нарушил национальную безопасность. В общем, я пошарил кое-где, у меня остались связи. И вот что узнал. В этой игрушечной фирме работает куча спецов из COGS. Это лаборатория… вернее, даже целый департамент по изучению когнитивных систем в Университете Сассекса. А в нем есть пара лабораторий, известных тем, что там разрабатывались так называемые маргинальные технологии. То, что когда-то считалось жутко перспективным, а потом весь ажиотаж заканчивался без особых результатов, и идею как будто забывали.
— Вроде психопрограммирования? — я вспомнил рассказ Жигана о том, чем занимался Саид.
— Точно. Когда я работал в ENF, мой босс как-то по пьяному делу рассказал, что это «забывание технологий» частенько было искусственным. На деле же их вовсю продолжали развивать. SAIL в Стэнфорде, ITS в Массачусеттском технологическом… И еще дюжина-другая лабов. Официально их закрывали. А на деле — только меняли вывески. Кое-что переносили из Штатов в Британию, Израиль, в некоторые бывшие соцстраны. Мой босс даже утверждал, что Фрэнк Розенблатт и еще несколько ученых, которые якобы скоропостижно скончались, на самом деле живы или по крайней мере «частично живы».
— Это как?
— Ах да, я забыл, что у вас это не практикуется… Может, вам даже повезло. Видишь ли, сейчас есть много странных способов продлевать жизнь. Но то, что получается при продлении, не всегда похоже на жизнь. Представь: человеку постепенно заменяют все органы на искусственные, остается только мозг. Но потом и в мозг начинают постепенно биочипы добавлять. И с какого-то момента уже невозможно понять, чем является полученная сущность, человеком или автоответчиком. Особенно у юристов пар идет из ушей, когда они пытаются определить, «скорее жив или скорее мертв». Недавно они ввели термин «частично жив», но это еще больше путаницы принесло. Если я буду тебе сейчас объяснять это определение — боюсь, у нас обоих тоже пар из ушей пойдет.
— Понял. В другой раз. Давай дальше про лабораторию.
— В общем, я не знаю, насколько верно про Розенблатта… Но в COGS точно работали над тем, что официально метилось как «бесперспективное». В восьмидесятые это была обработка изображений на сверхпараллельных вычислительных средах, типа многослойных перцептронов и клеточных автоматов. В девяностые — оптические нейросреды. Та система распознавания и сопровождения множественных целей, которая использовалась американцами в Восьмичасовой войне с Китаем, была создана как раз на основе разработок одного из лабов COGS. А сам лаб тем временем начал заниматься чем-то новым, что называлось сначала «суперсотами», а потом «психосредами». Могу только гадать, что это такое… Но и это было, еще когда я в вашем Университете преподавал. Последние четыре года я вообще ничего про COGS не слышал. Пока не начал выяснять про REALL. Оказывается, ту хитрую лабораторию распустили.
— По-настоящему или вывеску сменили?
— Вот! Это-то и интересно! Все бывшие спецы из этого лаба работают теперь в нескольких маленьких компаниях очень прикладного характера. Индустрия развлечений, бытовая техника. Либо товары для детей, как в случае с REALL. Короче говоря, получается такая незаметная контора с чересчур умными сотрудниками, которая официально выпускает то, что могут и роботы штамповать. У конторы есть отделения в шести странах, причем когда я увидел, как они расположены на карте…
