Мартина зашевелилась и села прямее.
— Я обеспокоена, — сказала она. — Очень многим.
— А кто нет? — проворчала Флоримель.
— Тем, что у Кунохары был информатор среди нас? — спросил Пол.
— Нет. Даже если это правда, мы ничего не можем поделать с этим, и я хочу верить, вы все ничего не знаете об этом. — На мгновение ее невидящий взгляд остановился на Т-четыре-Б, который даже поежился от неудобства. — Я обеспокоена песней, которую напевает этот… эта операционная система, наверно я так должна называть ее. Той самой, которую я научила ее петь.
— Ты можешь называть его Иной, — сказала Флоримель. — Многие другие называют его так, и это легче выговорить.
Мартина беспокойно махнула рукой.
— Не имеет значения. Я обеспокоена тем фактом, что в этой песне, быть может, есть ответы на некоторые наши вопросы, но я почти не помню событий того времени.
Пол пожал плечами.
— Мы вообще не знаем ничего кроме того, что ты рассказала нам.
— Я рассказала все, что хотела рассказать. Тогда… я экспериментировала. Я общалась дистанционно с тем, кого считала другим ребенком — странным испуганным ребенком, вызывавшем жалость. Я играла с ним в разные игры, как, наверно, делали и другие дети в институте. Я учила его рассказывать сказки и петь песни. Я думаю, что научила его и этой песне, которую он поет. — Он внезапно замолчала, уставившись в никуда.
— И теперь ты думаешь, что тот ребенок и есть этот Искусственный Интеллект? — закончил за нее Пол. — То есть по какой-то непонятной причине вы все учили операционную систему быть человеком.
Т-четыре-Б тряхнул головой.
— Ни хрена себе. Эти старые пердуны из Грааля свободно сканировали, у?
— Сказки, — тихо сказала Мартина. — Да, сказки и песни, которые я пела, рассказывая сказки. Ну и что? Боже мой, это было так давно!
— Я не помню песню, — сказала Флоримель. — Слишком много всего произошло на вершине горы — было не до нее. Слишком страшно.
Мартина взмахнула руками, как будто пыталась удержать равновесие. Остальные молчали. Пол надеялся, что, когда она заговорит, станет немного легче, но вместо этого слепая сказала:
— Мы почти на месте.
— Что? Где?
— В конце симуляции, я чувствую… уменьшение. Все заканчивается. — Она покачала головой. — Я должна замолчать и сосредоточиться. Я хочу, чтобы мы прошли через ворота плавно и медленно, но мы не в состоянии управлять нашим движением, так что я попытаюсь взять управление на себя. Если смогу, переброшу нас в Трою. Если нет, тогда невозможно предсказать, где мы очутимся.
На мгновение все замолчали, пузырь поднимался и опускался на волнах.
— На той стороне… мы будем в лодке? — хрипло спросила Флоримель.
Мартина, почти не слушая, раздраженно покачала головой, сосредоточившись на чем-то, что никто из них не мог ощущать.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Флоримель Пол.
— Это не обычная лодка, — ответила она. — Мы уже были в этой симуляции и уходили из нее. Рени и !Ксаббу использовали один из самолетов энтомологов, который перенес нас далеко за ворота. Но это? — Она раскинула руки. — Это пузырь, кое-что такое, чего не было, пока Кунохара не создал его. Будет ли он существовать на той стороне? Или просто… исчезнет?
— Господи Иисусе. — Пол потянулся и схватил руку Мартины. — Хватайтесь друг за друга. По меньшей мере в воду мы свалимся вместе. — Слепая женщина никак не отреагировала. Флоримель схватила ее за другую руку и они оба схватились за Т-четыре-Б, бледного и молчаливого, как и Мартина. Течение стало быстрее, пузырь понесся через белую пену. — Мне кажется, впереди еще один водопад. — Пол старался говорить как можно более спокойным голосом.
— Крышу сносит, как, — проворчал Т-четыре-Б, пытаясь выглядеть таким же спокойным, как Пол. — Искрит.
— Держитесь покрепче. — Флоримель закрыла глаза. — Если мы упадем в воду, перед падением глубоко вздохните. Не пытайтесь сопротивляться и плыть, пока не поймете, где верх и низ.
— Если мы сможем плыть, — едва слышно прошептал Пол. Мартина рядом с ним полностью окостенела, сосредоточившись на каком-то непостижимом сигнале.
Течение стало еще быстрее. Пузырь перепрыгивал с гребня одной быстро движущейся волны на другую, едва касаясь поверхности воды. Его крутило во все стороны, на мгновение Флоримель и Т-четыре-Б оказались над головой Пола, потом свалились на него, все четверо превратились в шевелящуюся груду, из которой торчали колени и локти. Каким-то образом они ухитрились не разжать руки; мгновением позже пузырь выпрямился, оставив их лежать на спине, молчать и тяжело дышать.
Вокруг них появились сияющие каскады голубых искр. Пузырь прыгнул в воздух, упал, заскользил, закрутился.
«Где же следующий? — лихорадочно подумал Пол, когда его ноги опять взлетели над головой. — Боже мой, где же следующий?»
Туман из голубых искр полностью окружил их. Мартина заворчала от боли и упала прямо на колени Полу в то самое мгновение, когда пузырь испарился и они плюхнулись в темную воду.
— Мы все еще живы, — сказал Пол. — Он сказал это вслух и очень громко, частично потому, что сам не очень верил в это. Пузырь исчез, и Пол уже успел пожалеть об этом. Его заменила маленькая грубая лодка, которую, похоже, надо было толкать шестом, хотя на борту не было ни шеста, ни весел. Шторм, который приветствовал их в воротах, утих, но они успели вымокнуть насквозь, да и воздух был довольно холодный. Мокрая одежда пола уже начала покрываться льдом.
Вода вокруг них стала черной. Земля, насколько можно было видеть через туман, наоборот была белой. Их окружал снег, белый снег.
— Как Мартина? — спросила Флоримель.
Пол подтянул ее поближе к себе.
— Продрогла, дрожит, но, надеюсь, придет в себя. Мартина, ты слышишь меня?
Т-четыре-Б, прищурившись, изучал полярный ландшафт.
— Не похоже на Трою, мне.
Мартина слабо простонала и тряхнула головой.
— Да, не Троя. Я не смогла найти симуляцию Трои в информационном хаосе ворот. — Она покрепче обняла себя руками, но по-прежнему дрожала. — Мне надо было действовать так быстро! Многие из ворот оказались закрыты — информационные системы ворот похожи на здания, и большинство из них не светились.
— Так где мы? — спросила Флоримель. — И, если уж мы не попали в Трою, что мы собираемся делать?
— Замерзнуть, если не разожжем огонь, — сказал Пол, сжав зубы; он тоже дрожал. — Обо всем остальном позаботимся позже, если выживем. Надо высаживаться на берег. — Хотел бы он сам быть уверен в своих словах. Симмир вдоль берегов реки напомнил ему Ледниковый Период, хотя он очень надеялся, что ошибается; невозможно забыть гигантских гиен, которые охотились за ним на ледяной реке, очень похожей на эту. Он не хотел бы опять повстречаться с любой первобытной мегафауной.
— Здесь негде разжечь костер, и не из чего. — Флоримель указала на ледяные холмы, простиравшиеся от берегов реки вплоть до далеких, окутанных туманами гор. — Ты видишь деревья? Или что-нибудь деревянное?
— Впереди более высокие холмы, — сказал Пол. — Там, где река поворачивает — кто знает, что находится за ними или даже под ними? Может быть это какой-нибудь футуристический симмир, и здесь есть поземные дома с атомными печками или чем-то похожим. Мы не можем сдаться. Иначе замерзнем.
— Не обязательно, — резко сказала Флоримель. — Мы не Рени и !Ксаббу, чьи настоящие тела плавают в жидкости. Наши тела лежат на кроватях при комнатной температуре. Как мы можем замерзнуть? Холод может обмануть наши нервы, но это совсем не то же самое, когда ты чувствуешь холод по-настоящему. — Несмотря на свои слова она тоже задрожала от холода. — Психосоматически нас можно убедить отдать больше тепла, как будто мы замерзаем, но ведь мы не можем заморозить самих себя?
— Согласно твоей логике, — сказала Мартина, стуча зубами, — гигантский скорпион не может перекусить нас пополам — это только осязательная иллюзия. Но никто из нас не захотел проверить это предположение, верно?
Флоримель открыла было рот, и тут же закрыла его.
— Нам нужно найти то, что можно использовать как весла, — сказал Пол. — Иначе нам потребуются дни для того, чтобы куда-то приплыть.
— Мы должны как можно теснее прижаться друг к другу, — сказала Мартина. Независимо ни от какой соматики я чувствую, как тепло быстро уходит из наших виртуальных тел.
Все сгрудились в центре лодки. Даже Т-четыре-Б, не самый общительный из их числа, не жаловался. Лодка плыла, очень медленно, по черной реке, гладкой как стекло.
— Давайте поговорим, — вскоре сказал Пол. — Хоть немного отвлечемся. Мартина, ты говорила, что помнишь сказку, рассказывая которую пела песню, ту самую, которую… поет Иной.
