того, чтобы въехать в Россию. Вы должны переодеться под религиозных русских православных женщин, надеть платки, сделать горестные лица. Не используйте косметику, не подчеркивайте глаза, будьте максимально не красивыми. Я вам советую поработать перед зеркалом и сделать себе мешки под глазами, морщинки, пусть из-под платка выглядывает прядь седых волос. Вы не должны быть на себя похожими. Надеюсь, что вы обе настоящие артиссто!
— Постараемся, — ответила Рейчел и обратилась к Элизабет. — Ты все поняла?
— Я артистка получше тебя Рейчел, — ответила Элизабет. — Уж сыграть любую роль я в состоянии.
— Бубните молитвы, когда будете проходить через границу, — продолжила Клэр. — Когда пройдете границу с Белоруссией, там вас будет ждать другой автомобиль, и я вам скину информацию, в какой гостинице вы переночуете, езжайте туда. Не езжайте через Украину, упаси господь. Постарайтесь успеть до ближайшей гостиницы до наступления ночи, не забывайте, что вас ищет доктор Кэролайн. В следующую ночь, она опять врубит поисковую сирену. Имейте в виду, вы должны добраться до гостиницы до начала трансляции сирены. Иначе она схватит вас. В гостинице, уберите все зеркала и закройте их во что-нибудь герметичное, скажем, уберите их в полки. Сидеть во время трансляции вы будете в закрытой ванной комнате.
— Ой, только не это! Опять ужасы, — запричитала Элизабет Вэнс.
— Придется потерпеть. Кстати, Рейчел, насчет вашей дочери, вы доверяете мне спрятать ее? Я предлагаю глубокий подземный бункер. Достаточно глубокий, чтобы ее не достало воздействие доктора Кэролайн. Если эта дрянь начнет искать вашу дочь.
— Да, доверяю Клэр, — ответила Рейчел. — Спрячь мою дочь. Буду благодарна. Потом рассчитаюсь за услуги.
— Ничего не надо. Сделаю. С Богом девочки. Я буду помогать, как могу, — ответила Клэр. — Попрощайтесь со своими мужчинами, и езжайте.
— А что с ними, с нашими мужчинами? — спросила Рейчел. — Они не могут вернуться в особняк?
— Я их прикрою Рейчел. Они уедут в место, которое никто не знает. Это только запутает доктора Кэролайн. Не волнуйся за них, я их прикрою.
— Хорошо Клэр.
Рейчел подошла к Дмитрию и обняла его.
— Дмитрий, так нужно, тебя спрячут.
— Мне грустно, что я не смогу защищать вас, — ответил Дмитрий. — Надеюсь, что вся эта история закончится не печально. И что мы все останемся живы.
— Я тоже на это надеюсь, — ответила Рейчел. — Езжайте вместе с театралами, куда они скажут.
Тем временем театралы уже высыпали из микроавтобуса, самым первым вылез крайне женоподобный юноша с чрезвычайно аристократическими манерами, у которого на лице было написано — я убежденный гей, и мне плевать на ваше мнение. Следом вылез еще один юноша, точно такой же, нетрадиционной, скажем так, ориентации. Потом, из микроавтобуса вылезли еще три манерные молодые театралки, которые стали щебетать на французском языке. Один из юношей передал Рейчел весь пакет документов. Какая-то очень театральная девушка с многочисленными тату на коже, выдвинула из микроавтобуса целый гардероб с нарядами. На траву рядом легли упаковки с костюмами православных женщин. Все было подготовлено как надо. Одна из девушек протянула Элизабет Вэнс котомку, наполненную старой православной литературой на русском языке, объяснив, что для конспирации это отвлекающий театральный момент.
Прошло около получаса, когда две девушки переоделись в православных верующих женщин, и смотрелись в большое зеркало, которое установили перед ними великие театралы.
— Нет, нет, не так, — манерно говорила надув щеки одна из театралок. — Побольше безысходности, трагедии в глазах, должна читаться молитва и вечная надежда на Господа. Больше трагизма, больше ощущения Русского мира. Нужно чтобы при одном вашем появлении все вспомнили про Достоевского, про Льва Толстого, про Сонечку Мармеладову. Про то, что русский народ — это народ богоносец, который постоянно восходит на Голгофу невыносимых страданий ради любви Иисуса.
— Нужен прохановский стиль, — сказал женоподобный молодой человек, задумчиво скрестив руки на груди. — Необходимо показать глубокие размышления о тяжелейших судьбах русского народа и в тоже время надежду на спасение. Это должно быть выражено во взгляде. Взгляд должен быть одновременно грустным, и одновременно должна прочитываться надежда на Господа. Вспомните, как православный писатель Проханов с предыханием произносит фразу «Русский народ»? Одновременно во взгляде чувствуется величайшая трагедия, и одновременно победное торжество. Одновременно!
— Да как это возможно изобразить? — возмутилась Рейчел.
— У Проханова получается, значит и у вас получится. Это великий театр! Сама Клэр Дрюффо вас одевает.
— Да я все понимаю, — в черном платочке ответила Рейчел. — Но, вы от меня хотите невозможного.
— Играйте естественно, искренне, — щебетала театралка покрытая тату. — Нужно чтобы ваша игра была великой. Убедительной. Войдите в роль полностью.
— Нужно чтобы все окружающие прониклись тяжелейшими трагедиями, — продолжал юноша, — нужно, чтобы с одной стороны чувствовалась безысходность, а с другой стороны вам улыбается Иисус.
Рейчел изо всех сил попыталась, но получила твердый «неуд». от великой театралки. В то же время Элизабет Вэнс получила массу похвал, она раскорячилась, сделала горестное выражение лица, каким-то образом подчеркнула глубокие мешки под глазами и стала настолько похожа на настоящую русскую православную женщину, что вызвала аплодисменты у всех театралов.
— Брависсимо! — воскликнула девушка. — Вот это уже достойно великих французских театров. Сама Клэр Дрюффо дала бы вам лучшую роль.
В конце концов, театралы уехали, вслед за ними уехали их мужчины. Рейчел долго прощалась с Дмитрием Яновым роняя слезы.
В итоге девушки остались вдвоем и уселись в неприметный автомобиль. Элизабет Вэнс никак не могла включить зажигание.
— Элизабет в чем дело? — недовольно спросила Рейчел.
— Руки трясутся до сих пор, вот в чем дело, — нервно ответила Элизабет.
* * *
По утренней трассе, освещаемой апрельским солнцем, двигался огромный черный джип. На заднем сиденье с ноутбуком сидела доктор Кэролайн и поглядывала в окно, на проносящиеся мимо поля с уютными домиками вдали. Доехав до определенного места, она, внезапно, приказала остановиться и вышла из автомобиля. Пройдя по обочине, она вгляделась на дымку застывших, как будто в ужасе, деревьев, и принюхалась как гончий пес. Неподалеку взметнулись с карканьем черные вороны.
— Они здесь, — сказала она сама себе. — Рейчел и Элизабет Вэнс, они рядом.
Сказав это и постояв, какое-то время в задумчивости, она вернулась в автомобиль, последний резко развернулся и поехал обратно. Карканье ворон сопровождало всю сцену.
* * *
— Элизабет, можно побыстрее ехать?
— Я не могу я вся на нервах, если хочешь сама садись за руль и мчись как Шумахер, — ответила Элизабет, и нервно прикусила губу. Хотя, у нее и не было привычки кусать свои губы, но в этот раз она этим занималась как сумасшедшая.
— Мы должны доехать до гостиницы сегодня, а не завтра, — сказала Рейчел. — Через Украину не поедем. Я
