клавиатура и экран, он отлично распознает голоса. Распознавание лиц я не смог проверить, но вроде проблем не было. Теперь это твой новый планшет.
Мерфи немного не доработан. У него нет отдельной интернет-сети. Он подключается к доступным сетям, пока что можешь подсоединить его к планшету. Пусть Рон передаст ему все данные перед работой. Покопайся в настройках: там можно поменять ему внешность и характер. Позже я займусь им и доделаю.
Надеюсь, он тебе понравится. С днем рождения! Ква-ква!».
Вытащив планшет, Хейн вставил в него карту Мерфи и севшим голосом приказал Рону передать всю информацию новому помощнику. Ящерка тут же вытащила кипу бумажек, но хозяин на секунду остановил ее.
— Подожди. Мерфи, настройки. Смени цвет глаз.
Зрачки существа с молниеносной скоростью закрутились, меняя окраску, и Хейн наугад ткнул в первые попавшиеся — зеленый и сиреневый.
— Подойдет. Рон, продолжай.
Глядя, как сидящий по-турецки Мерфи послушно строчит в блокноте, а ящерица, нацепив очки, беззвучно разевает рот, Хейн зажег сигарету и оставил гореть. Запах табака напомнил о небольшой кухне со скрипучим столиком, о Луизе, недовольной его курением в квартире, о Луке, который никогда не курил…
Закутавшись в плащ, Хейн выбросил сигарету и закрыл глаза.
Чем руководствовался чертов вампиризм, когда выбирал его? Почему это вообще произошло? Почему врачи не могут найти причину или лекарство? В чем виноват он, Хейн? Почему он вынужден скрываться, как чумная вошь? Он же не виноват! Он не собирался загибаться от боли и отсутствия крысиной крови.
— Ни черта несправедливо, — процедил парень, сквозь прикрытые глаза глядя на помощников. Они почти закончили, на мгновение Мерфи повернул ушастую голову и вопросительно посмотрел на хозяина. — Я даже не могу сказать Лягушонку «спасибо». Подохну, а он не узнает, что мне понравился его подарок. Он даже не узнает, что я подох. Решит, что я сбежал, бросил его. Вся жизнь катится в Яму!
Стукнув кулаком по стене за спиной, Хейн поморщился от удара, медленно поднялся и запихнул планшет в сумку. На душе было паршиво: он же пытался быть хорошим, не высовываться, жить как все. Почему вирус выбрал именно его? Еще вчера он планировал умереть не раньше пятидесяти, оставив наследникам немного сбережений. Он собирался устроиться на работу, купить Луизе кольцо, предложить поставить чипы семьи в планшетах, зачать ребенка (лучше сына, а потом можно и дочку), играть с ним, даже терпеть постоянное нытье и крики.
Собирался пригласить Луку выпить и познакомить его с симпатичной девочкой с работы — худощавой и умной, отличным геймером. Он собирался посмотреть, кого первым родит жена Луки (если она еще будет), какое первое слово скажет его сын, напьется ли Лука на его свадьбе, напьется ли он сам, если крошка Лу откажет ему.
Он собирался жить, дьявол подери! А сейчас он сидит в каком-то вшивом тупике, не может даже закурить, смотрит на подарок лучшего друга и понимает, что он уже сдох. Его больше нет, и о нем никто не вспомнит и даже не узнает.
Будто пьяный, он зашатался и нетвердо шагнул вперед, оставив вещи возле мусорного бака. Жизнь сыграла с ним злую шутку, но и он не намерен мириться с ее решением.
— Еще посмотрим, кто кого, тварь.
Вокруг стремительно светлело. Туман клубился и стелился по земле, на небе уныло ползли десятки тучек, пытаясь слиться в одну большую тучу. Начавшие просыпаться люди окрасили воздух сладким ароматом, от которого у Хейна едва не потекли слюни. Вдохнув сладковато-металлический воздух, он осторожно подкрался к выходу из тупика и выглянул. Злость и ненависть к несправедливости жизни клокотали внутри, подпитывая друг друга. Глаза будто загорелись опасным огоньком. Когти осторожно коснулись стены, стараясь двигаться плавно. Звериная сущность проглянула в оскаленных зубах. Присев, парень наблюдал.
По улице шла высокая, сгорбленная девушка с бритой головой. Постоянно зевая, она едва следила за дорогой, иногда поправляя огромные наушники на голове. Обнаженная шея выглядела тонкой и хрупкой — коснись пальцем, и позвонки рассыпятся, как лопнувшие бусы. Догнать ее оказалось делом четырех прыжков. Хейн незаметно вырос за ее спиной и легко постучал по плечу. От испуга та уронила сумочку, и парень нагнулся за ней. Выпрямляясь, он услышал обрывки благодарности и успел заметить прозрачные фиалковые глаза.
Мелькнувшие когти перерезали артерии на шее, и незнакомка удивленно и немного обиженно посмотрела на Хейна. На ее грудь хлынул поток крови, и она упала, не успев даже прижать ладони к ране. Подхватив тело, Хейн осторожно перенес ее в тупик, спрятав за коробками и мусором.
Стянув с девушки куртку, парень накрыл застывшее лицо, а затем принялся за дело. Сыпь жадно заглатывала порции крови, требуя больше и больше. Смазывая доступные участки, он постоянно скользил и боялся упасть в мутную лужу. Жадно шаря пальцами по открытой ране, парень вздрагивал и закусывал губу: ему казалось, что если он поднимет ткань, то увидел мертвое лицо Луизы.
Тяжело дыша, Хейн поднялся. Он не знал, сколько времени прошло. По телу разлилось приятное тепло, волдыри втягивались внутрь, с кончиков пальцев капала кровь. Раскинув руки, жертва валялась возле его ног, похожая на изуродованный манекен, и парень отшатнулся. Голодный блеск глаз сменился ужасом и отчаянием: он только что убил человека! Вот теперь пути назад нет совсем.
Вздрогнув, девушка тихо застонала, куртка на ее лице шевельнулась от движения. Кровь сильнее потекла сквозь рану, и Хейн наклонился к ней. Незнакомка была еще жива, но явно отсчитывала последние минуты. Помедлив, он сорвал с нее блузку и туго перетянул рану на шее, едва не задушив беднягу, приподнял куртку, давая доступ воздуху, и завертелся на месте. Нужно было срочно вызвать медиков, но они сразу поймут, что произошло. Несмотря на раннее утро, на улице не было ни одного прохожего, да и в домах почти не горел свет, надеяться, что кто-то другой найдет беднягу в ближайшие секунды не приходилось. Черт, она еще и лежит в тупике, куда никто не пойдет просто так!
Сглотнув, Хейн взял ее за руки, приподнял и потянул ближе к улице, стараясь не испачкаться в крови. Бросив застонавшую девушку, он осмотрел здания, поднял кусок асфальта и запустил им в окно бара с самой дорогой вывеской. Непробиваемое стекло задрожало, но не треснуло, зато завыла сирена, а вызов уже поступил в ближайшее отделение полиции. В соседнем доме, кто-то выругался, заплакал ребенок, послышались команды «Включить свет» и «Открыть окно». Раненая девушка пошевелилась, уронила голову набок и кашлянула.
Затравленно оглянувшись, Хейн рванул в сторону тупика, где
