Бадоса, продолжавший игнорировать недовольные выкрики ан-Тейшейры, начал сопоставлять в голове детали головоломки. Черно-белый человек, выручивший австралийца, определенно попал в переплет. И пусть Леон не считал себя должником таинственного сибиряка, сбор информации все еще входил в его прямые обязанности. Каким-то глубинным, не поддающимся анализу чувством посланник Цикла чуял, что разыскиваемый им полукровка и нападение на ПТК непременно связаны с этим необычным человеком…
Рамон Бадоса расстегнул широкий ремень. Снял легкую каркасную конструкцию штатива, осторожно опуская ее прямо на грязный железный пол. Вынул из «балалайки» психопривод, стянул с лица операторские шоры.
Сигнализация в голове Буньипа переключилась в активный режим, подавая сигнал к завершению операции. Вообще-то, Брейгель не планировал отступление по часам. Он точно знал, что, когда момент наступит, верная интуиция сама укажет – личина журналиста перестала быть актуальной. Перешагивая через камеру, Леон вежливо кивнул режиссеру.
– Бадоса? – Челюсть Ахмеда опустилась. – Ты чего?
– Прости, ан-Тейшейра, мне требуется отпуск. – Он продолжал торопливо снимать с пояса операторскую аппаратуру, аккуратно складывая в одну кучу. – Возможно, длительный. Спасибо, что дал возможность заработать…
– Что?! Ты с ума сошел?! – Режиссер не мог поверить глазам. – Ты в своем уме? Какой отпуск?
– Boa sorte, amigos! – на родном языке попрощался Рамон с группой, ускользая в узкоглазую толпу.
– Стой! – взвизгнул Ахмед ибн Бармак. – Бездельник! Я лишу тебя премии!..
Завершения его гневной тирады Буньип уже не слышал, выискивая путь среди китайцев.
Отслуживший свое Рамон медленно таял, возвращая тело австралийскому чудовищу, и уже через несколько мгновений оно с удовольствием растворилось в человеческой массе. Если бы у десятков поднебесников, спешащих в ту минуту к эскалаторам, позже спросили, был ли рядом кто-то чужой, например европеец, все единодушно ответили бы – нет. Браслет слежения – назойливый подарок коменданта, пущенные по следу дезертира военные обнаружат в ближайшей вентиляционной шахте…
Сибиряк нашелся в шестидесяти футах впереди.
Шагая ровно и быстро, он постоянно осматривался, со всей очевидностью пытаясь вычислить слежку. Но если на вольном просторе горных склонов он сумел выследить австралийца, не дав себя обнаружить, то в суете и толчее улочек Буньип был сильнее.
Брейгель проследит за своим спасителем.
Выяснит все, что может показаться интересным нанимателю в зеркальной маске, а затем покинет комбайн. Как только Леон узнает, куда направляется чиновник в спортивном костюме, он вернется в свою гостиничную комнатку, соберет небогатый скарб, уничтожит следы пребывания на ПТК и уйдет. Но сначала – проследит за своим спасителем…
Опаздывать некрасиво. А иногда – и опасно
14 минут от начала операции
«Бронзовое зеркало»
Нужно спешить.
Эта нехитрая мысль, вытеснив из головы Вебера вообще все, билась в черепной коробке с упорством пойманной в силок птицы. Да, Илья мог бы схватить Листопада и утром, когда ему представился для этого шанс. Но не сумел, облажался, и потому – нужно спешить.
Если младший Гринивецкий пошел на убийство, отомстив китайскому корешу за предательство, в голове юноши определенно что-то изменилось. Он осмелился, проявив черты характера, о которых не подозревал даже брат. Он переступил черту, и Вебер хорошо знал, что это значит. Когда-то юный Илья и сам пересек невидимую линию, но до сих пор не мог забыть, как перевернулся с ног на голову казавшийся таким знакомым мир.
Листопад вырвался из кокона, набрался решимости и готов нанести удар. Прямо сейчас.
На этот раз Илья даже не стал петлять, сбрасывая с хвоста приставленного комендантом соглядатая. Дождался, пока переодетый в штатское офицер дойдет до угла, где притаился Леший, шагнул навстречу.
И взглянул прямо в глаза так, что у молодого поднебесника подогнулись ноги. Надвинулся, хорошо представляя, какое впечатление производит на офицера. Медленно покачал головой, дернул разбитой губой. Китаец исчез с глаз со скоростью пули. Виду, что догадался о разоблачении, не подал, но затерялся в толпе испуганным зверьком, больше в поле зрения не попадаясь.
Возможно, связался со своими, перепоручил советника кому-то из коллег, но на это Вебер плевал – необходимое время он выиграл, растворяясь в глубинах ПТК. Еще в посольстве, сразу после разговора с Терпением, Леший внимательно изучил карту, в том числе и сегменты, не попадавшие в «официальные туристические путеводители».
Работники пытались было прикинуться, что ничего в запросах советника посла не понимают, но уровень прав доступа сделал свое дело. Уже через несколько минут «балалайка» Ильи впитывала все, что сибиряки сумели тихонечко собрать о закрытых территориях «Ильи Муромца».
Затем Вебер прямо в посольстве, вскрыв неприкосновенные запасы офиса, набрал побольше еды. Он не знал, сколько времени проведет в засаде, но настраивался на пару-тройку дней, забив найденную на складе сумку пачками галет и банками синтетического мяса.
Забросив увесистую ношу за плечо, Леший молча покинул офисный бокс, провожаемый недоумевающими взглядами работников. Большинство их, не посвященное в ценность нового сотрудника, до сих пор не могло понять, что делает среди добропорядочных чиновников этот рослый мужчина в спортивном костюме и с разбитым в кровь лицом…
А затем побежал – легким пружинистым шагом, кое-как лавируя в потоках китайских рабочих, запугав наблюдателя и перестав размышлять обо всем, кроме того, что нужно спешить…
Комплекс жил размеренной и скучной жизнью труженика, заступая на смены и возвращаясь с них на заслуженный отдых. Китайский рабочий, ставший не только плотью и кровью, но и символом «Ильи Муромца», послушным муравьем полз по ярусам комбайна, ел, пил, спал, употреблял алкоголь и наркотики, трахался, воровал и снова полз работать.
Ощущая, как давят на его плечи низкие потолки палуб-коридоров, Илья вдруг поймал себя на мысли, что хочет как можно скорее убраться отсюда. Хоть через Саяны пешком, но лишь бы наконец вырваться из темных и тесных ярусов, забитых китайскими работягами…
Несколько раз он встречал чужестранцев: таких же белых ворон, какой являлся сам. Журналисты, от усталости едва переставляющие ноги, продолжали сновать по лабиринту «Муромца», снимая свои документальные шедевры. Было хорошо заметно – многотонный груз пожравшего приезжих железного бегемота давит и на них, делая лица серее, а движения медлительнее и скупее.
Оставляя за спиной многолюдные уровни и цеха, Вебер торопливо продвигался в глубь прокладочного комплекса. И все равно убедился, едва достигнув нужного места, что безнадежно опоздал…
– Терпение меня грохнет… – прошептал он, замирая в тени и осматриваясь.
В кормовых этажах было мрачно и душно. Освещенным оказался только один широкий коридор, с легким изгибом уводящий вперед. Словно хлебные крошки Гензеля и Гретель, он манил вперед, даже не пытаясь скрыть недавнего присутствия чужака.
Вынув из кармана телескопическую дубинку, уже не раз выручавшую его за время командировки, Илья зашагал вперед. Необходимость в многодневном запасе пищи отпала, а потому он аккуратно поставил ненужную сумку у стены…
Шел медленно, внимательно прислушиваясь и с опаской заглядывая в боковые ответвления. Карта сообщала, что справа находится угольный склад, это подтверждал легкий специфический запах. Где-то слева располагались склады летательных аппаратов и цистерна с водой. Однако совсем скоро план палуб потерял актуальность – в конце коридора Вебер заметил массивную круглую дверь, приоткрытую на несколько пальцев.
Внутри шуршали системы вентиляции, потрескивали набирающие накал лампы дневного света, где-то на глубине гудели мощные промышленные аккумуляторы. Застыв на пороге, Илья осмотрел верхний отсек бункера, вдруг разобрав громкое бормотание, доносящееся с минус-второго этажа…
– Вот, значит, что ты такое?! – сдавленно выкрикнул кто-то по-русски.
В ту же секунду Вебер шагнул ко входной двери, с неаккуратным шумом захлопывая округлую створку. Капкан закрыт, и если Листопад не умеет превращаться в змею или насекомое, он попался. Осталось лишь понять, как много вреда ломщик успел причинить чуду китайской техники…
Леший достиг винтовой лестницы, с тревогой вслушиваясь в сигналы компьютеров ПТК о сбое. Не теряя времени, двинулся вниз. Выставив перед собой трость, спустился на средний уровень убежища, невольно бросив взгляд на массивные батареи Ллейтона, гнездящиеся еще ниже.
Подошвы его ботинок были отрегулированы для бега, а потому звук шагов почти не доносился до находящегося внизу человека. Тем большим стало удивление Ильи, когда он обнаружил, что одинокий обитатель резервных штабов оказался готовым к его визиту.
