— Киф, Киф, да что ж такое! Второй день подряд никак тебя не добужусь. — Вика одной рукой теребила меня за плечо, а в другой руке держала мой смартфон. — Просыпайся, тут Зимин звонит, велит подать тебя живым или мертвым. И мне кажется, он не шутит!
Вика прикрыла микрофон рукой и прошептала:
— Киф, мне почему-то очень страшно.
— Сколько времени? — просипел я сонно, привычно глянув в сторону окна. Темнотища…
— Половина шестого. — Вика сунула мне трубку, залезла под одеяло и уставилась на меня.
— Доброе утро, — уже бодрее сказал я. — Что-то случилось?
— Киф, привет. — Голос Зимина и впрямь непривычно резанул слух — где обычная скрытая ирония и некая вальяжность? Тон сухой, деловитый и резкий. — У тебя есть… мм… где-то пятнадцать минут на сборы. Машина за тобой уже вышла, и по истечении того времени, которое я тебе назвал, ты должен стоять у подъезда, выбритый, бодрый и в деловом костюме.
— А куда я поеду? — Тут чего-то и мне стало не по себе.
— Теряешь время. — Зимин повесил трубку.
— Чего? — Вика хлопала глазами, из которых явно испарился последний сон. — Пора сматываться из страны? Вещи собирать?
Глаза испуганные, но пытается шутить. Молодец Вика, крепкая мне девочка досталась.
— Спи, — похлопал я по одеялу в том месте, где предположительно находилась ее коленка. — Нормально все, видать, у шефа какая-то идея возникла неотложная. У богатых людей свой график. Мы спим — они работают, и наоборот. Спи давай, не волнуйся.
— Как же, спи. — Вика явно мне не поверила. — Уснешь тут теперь, когда не знаешь, куда любимого потащили и зачем.
После того как я побрился, ее подозрения в том, что случилось что-то поганое, укрепились, но, как ни странно, когда я достал костюм из шкафа, она как-то пообмякла. Видимо, по ее мироощущению, человеку в костюме грозит меньше неприятностей, чем человеку без него. Хотя по-моему, это-то как раз и спорно…
На улице было темно, зябко и очень неуютно — дождя нет, но в воздухе висит какая-то мелкая морось, уже почти все листья опали, и деревья стоят серые, мокрые и облетевшие, небо низкое… В общем, чудо что за антураж. А с учетом полной неизвестности впереди… Короче, когда подошла машина, у меня и впрямь появилось желание плюнуть на все и, не заезжая в «Радеон», свалить подальше от Москвы и всех этих игр.
— Никифоров? — вышел из машины носатый шофер. — Харитон Юрьевич?
— Он и есть, — обреченно сказал я, расстраиваясь, что сразу не послушал умную женщину.
— Садитесь, едем. — Шофер был немногословен.
В машине я извертелся, предполагая, что там могло случиться. Был соблазн опросить шофера, но потом я здраво рассудил, что вряд ли Зимин станет с ним делиться своими планами вообще и в отношении меня в частности.
На ресепшене, видимо, по причине ночного времени, не было стайки девиц, но, к моему немалому удивлению, парочка симпатяшек там все-таки имелась.
— А вы чего, и по ночам работаете? — Ну мне и правда было это интересно.
— Конечно, — ответила мне одна из них. — В офисе и ночью идет работа, бывают посетители, иногда доставляют какие-то заказы или почту.
Надо же, а я всю жизнь думал, что офисы — это только дневная жизнь. А ночью там только сторожа спят, ну или кроссворды разгадывают, типа «Судоку». Никогда не понимал, как их разгадывать…
— Вы к Максиму Андрасовичу? — уточнила вторая.
— К нему, — печально сказал я. — Поднял ни свет ни заря, сюда потащил. Зачем — в ум не возьму, говорит: «Срочно приезжай, нужен позарез».
Девушки переглянулись, их лица немного вытянулись, а в глазах появилось какое-то такое выражение… Оценивающее, что ли…
— Давайте я вас провожу, — предложила одна из них, но я отмахнулся:
— Да я сам доеду, дорогу знаю, не заблужусь.
В лифте я пару раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, и сказал себе, что теперь уже все едино — чему быть, того не миновать. Кроме шуток — хотели бы прибить, так сюда бы не тащили, по дороге бы определили на кладбище, вон шофер какой носатый был, сын гор, понимаешь. Кынжалом по горлу — и в канаву. Но вот доехал же, причем целый и невредимый. Обожаю самоубаюкивание.
— Наконец-то! — Первый, кого я увидел у лифта, был не Зимин, а Валяев. — Он уже спрашивал о тебе, не приехал ли ты, а это серьезно, он не привык ждать. Если спросит во второй раз, я не знаю, что с тобой будет. И с нами тоже…
— Кто он? — выпучил глаза я. — Зимин? Так он же сам за мной машину отправил?
— Какой Зимин? — Валяев указательным пальцем постучал мне по лбу. — Старик в Москву приехал, буквально на несколько часов, дела кое-какие сделать и подписать документы. В том числе тебя желает лицезреть.
Он стукнул в дверь Зимина и заорал:
— Макс, он здесь, пошли живее.
— Так он что, меня захотел видеть все-таки? — дернул я за рукав Валяева.
— Я же сказал уже — да. Мы сами очень удивились, он в Москве на одну ночь, вроде как не до тебя ему. Однако же вот!
— А я думал, что он про меня вообще забыл, — искренне сказал я.
— Он никогда ничего не забывает. — Зимин схватил нас с Валяевым под локти и потащил к лифту. — Он помнит все, всегда и обо всем. И обо всех.
По дороге к лифту и в процессе его ожидания Зимин давал мне полезные советы.
— Говори мало, кратко и только тогда, когда он тебя о чем-то спросит, не перебивай его, как ты это любишь делать. И вообще бросай эту привычку, тебя это не красит. Если он о чем спросит — говори все без утайки, так, как есть на самом деле.
— Это в твоих интересах, — поддержал его Валяев. — Старик не очень любит мутных людей и еще тех, кто мямлит, терпеть не может. Не нравятся ему те, кто не в состоянии выразить свою мысль четко, точно и лаконично.
— А вообще не бойся ничего. Старик, конечно, давит своим авторитетом, но не до безумия, — подбодрил меня Зимин, нажимая на кнопку с цифрой «тридцать». — Он любит в демократа поиграть, есть у него такое.
Лифт открылся, и я с удивлением увидел, что этажа за его створками, по сути, и нет. Шагах в пяти от него были огромные желтые двери, которые, видимо, вели в приемную Старика.
Зимин и Валяев переглянулись, взяли меня под локти и вывели из лифта, дверцы которого немедленно закрылись, и он уехал вниз.
— Стучи, — сказал Зимину Валяев.
— А чего я? — прошипел тот. — Я в прошлый раз стучал!
— Да заходите уже, вот вы вечно под дверями шушукаетесь! — раздался глубокий и очень приятный мужской голос. — Что у вас за привычка такая?
Отцы-командиры отпустили мои локти, снова переглянулись, и Зимин открыл двери, за которыми не было никакой приемной, а находился довольно большой рабочий кабинет.
— Заходи, — шепнул мне в ухо Валяев. — Не тяни.
Я вошел в двери и с интересом огляделся, разумеется, не крутя головой направо и налево. А что, уютный кабинет — окно во всю стену, мебель, причем видно, что очень добротная и явно не вчера сделанная. Старая, качественная, я такие вещи сразу подмечаю, карта Файролла, такая же, как у Зимина, только побольше.
Свет в кабинете был приглушенный, неяркий, приятный для глаз, я бы сказал — домашний, уюта добавлял и приятный запах, видать, совсем недавно хозяин кабинета съел апельсин, по крайней мере, пахло апельсиновыми корками и еще чем-то, безумно знакомым, сладковато-пряным, но я не мог понять чем.
— Ну, Киф, осмотрелись? — Я и не заметил, что хозяин кабинета стоит совсем рядом. — Ничего, если я буду называть вас Киф? Эта парочка всегда называет вас именно так.
— Как вам будет угодно, — ответил я ему.
Почему они называют его «Старик»? Рядом со мной стоял мужчина, уже, конечно, давно не юный, но при этом далекий от старости, судя по всему, относительно недавно разменявший пятый десяток. На глаз, он был старше меня, может, лет на восемь, максимум — на десять. Одет в очень дорогой черный деловой костюм, под пиджаком — белоснежная сорочка, но при этом он был без галстука.
Не знаю почему, но его вид у меня как-то сразу вызвал большую симпатию и успокоил, сбив нервозность последнего часа и мою настороженность.
— Что, запугали вас мои обормоты? — Хозяин кабинета улыбнулся, и белозубая улыбка, так замечательно шедшая к его открытому и доброму лицу, окончательно заставила меня забыть все опасения. — Не верьте им, они, как всегда, все врут, по своей обычной привычке. Уж я их гоняю-гоняю за их шутки и враки, а все никак не отучу от этого. Ух!
Хозяин кабинета шутливо погрозил кулаком так и стоящим в дверях Зимину и Валяеву, на его безымянном пальце блеснул огромный перстень. Зимин и Валяев засмеялись, показывая, что оценили шутку своего начальника.
Тем временем владелец кабинета расстегнул пиджак и присел в одно из кресел, стоящих в углу, а после указал мне на соседнее. Валяев и Зимин прошли к диванчику, находящемуся недалеко от карты, где и устроились.
— Киф, поговорим? Увы, времени у меня всего ничего, я прилетел в Москву четыре часа назад, а через еще три уже улетаю, но тем не менее решил уделить хоть немного этого времени вам, поскольку наслышан от моих подчиненных о ваших успехах. Мне очень хотелось познакомиться с вами лично, я люблю лично знать тех, кто у меня служит, тем более не на рядовых постах.
